Лепестки на ветру - Патни Мэри Джо (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
Последние десять лет он служил губернатором в одной из русских провинций, присягнув на верность российскому царю. Поражение Наполеона позволило ему вернуться на родину, и сейчас основной его заботой было возвратить своим владениям под Парижем, пришедшим в запустение, прежний респектабельный вид. Поскольку Варенн был известен как крайний роялист, во вновь формируемом правительстве он мог рассчитывать на высокий пост.
Вплотную приблизившись к интересующей их группе, Мегги с удовольствием отметила, что тот русский, с кем разговаривал граф, оказался князем Орковым [13], которого она несколько раз встречала раньше и с кем была знакома лично. Прекрасно, значит, можно присоединиться к беседе. Взяв Рейфа под локоток, Мегги подвела его к беседующим.
— Князь Орков, — защебетала она, — сколь приятно снова вас встретить! Последний раз мы, кажется, виделись у баронессы Крюденер [14]?
Князь весь засветился от удовольствия, по всей видимости, чары венгерки не оставили его равнодушным.
— Давно же это было, графиня, — выразительно произнес он, целуя протянутую руку.
Как и положено в таких случаях, незнакомцы были представлены, но светская улыбка сползла с губ Мегги, когда она встретилась глазами с Варенном: таким могильным холодом веяло от его взгляда. Мегги была обескуражена столь прохладным приемом, обычно взгляды мужчин, наоборот, теплели в ее присутствии. Впрочем, чепуха, хотя это холодно-оценочное выражение глаз, словно у покупателя, прикидывающего истинную ценность предполагаемого приобретения, шокировало своей циничностью.
Мегги была ошарашена. Она поняла бы любые бурные проявления чувств, даже такие, какие продемонстрировал ей Рейф в тот далекий июньский день, но графу, казалось, было чуждо все человеческое.
Не зная, о чем можно разговаривать с таким человеком, Мегги все же вымучила улыбку.
— Я слышала о вас, монсеньор де Комте. Должно быть, очень приятно возвратиться в родную страну и к своим владениям после стольких лет отсутствия.
Граф помедлил с ответом, при этом его черные глаза, еще больше помрачнели. Наконец свистящим шепотом он произнес:
— «Приятно» — слишком сильное слово, скорее я удовлетворен.
Мегги понимающе кивнула.
— Да. Франция заметно изменилась за эти годы, и не во всем к лучшему, но теперь у вас и у ваших друзей роялистов появился шанс восстановить то, что было разрушено.
Граф криво усмехнулся.
— Едва ли мы преуспеем в этом, — сказал он. — Слишком многое изменилось за последние двадцать шесть лет. Бездумный идеализм радикалов привел страну на грань катастрофы. Чего стоят эти выскочки-буржуа с их претензией на аристократизм, когда истинное благородство растоптано. Да и сам король — всего лишь блеклая тень его великих предков. Кто, глядя на Луи Восемнадцатого, может назвать его «Королем-Солнцем»?
В голосе его, тихом и вкрадчивом, явственно чувствовалось высокомерие. Неужели Мегги только показалось, что она расслышала в нем еще и угрозу?
— Для члена правящей партии вы слишком пессимистичны, — заметила она — Неужели все на самом деле так безнадежно?
— Положение трудное, графиня, но не безнадежное. Мы долго ждали реванша и теперь своего не упустим. — Окинув Мегги снисходительным взглядом, граф добавил:
— Простите, я должен вас покинуть Рейф и князь Орков оживленно обсуждали стати лошадей, эта тема всегда пользовалась особой популярностью у мужского населения. После ухода графа де Комте Мегги присоединилась к мужчинам. Рейф сообщил ей, что русский князь приглашает их послезавтра на бал.
— Мы пойдем? — спросил он.
Решив, что на балу могут быть и нужные им люди, Мегги охотно согласилась, любезно добавив, что наслышана о знаменитом русском гостеприимстве.
Князь взял ее за руку и взглянул в глаза так, что только слепая не поняла бы, как жаждет он увидеть ее на балу, причем желательно одну, без спутника.
— Вы будете самым восхитительным украшением праздника, графиня, — томно сказал русский.
Несколько принужденно Мегги высвободила руку, давая понять Рейфу, что пора им переместиться в другое место. Поболтав то с одним, то с другим, чтобы не оставлять впечатления, что после общения с Варенном у них пропал интерес к приему, Рейф и Мегги покинули посольство.
Оставшись одни, они получили наконец возможность обменяться впечатлениями о французе.
— Что ты о нем думаешь? — первым спросил Рейф.
— Я рада, что выбор жертв исключает графа из числа подозреваемых. Мне он показался хитрым и коварным. Молва не лжет.
Мегги невольно поежилась, вспоминая холодный и липкий взгляд Варенна.
— А кто будет на балу у Оркова? — спросила, в свою очередь, Мегги.
— Генерал Росси, наш главный подозреваемый из стана бонапартистов, — с ленивой улыбкой ответил Рейф. — Надень свое зеленое платье, если только не боишься уронить репутацию, появившись в обществе дважды в одном и том же наряде.
— Думаю, моя репутация не пострадает, — колко ответила Мегги. — В конце концов, я всего лишь бедная вдова. Народ простит.
На этот раз Рейф не стал отпускать карету, провожая графиню в дом. Опасаясь, что Кэндовер захочет продолжить то, что началось между ними по пути в посольство, Мегги торопливо подошла к шахматному столику, предлагая продолжить игру. Весь Париж поднял бы их на смех, если бы стало известно, что сладкая парочка развлекается по ночам игрой в шахматы, предпочитая это занятие всем прочим. Мегги и сама верила в сие с трудом.
Игра шла медленно, то один, то другой игрок надолго погружался в глубокие раздумья, и закончилась матом. Мегги подумала, что концовка весьма символична, как и история их отношений.
После окончания игры Рейф встал, объявив, что намерен ехать в «Пале-Рояль», чтобы там отыскать загадочных заговорщиков.
— Говоришь, разговор был подслушан в кафе «Мазарин»? — уточнил он.
Кивнув, Мегги проводила Кэндовера к выходу. Высокий, сильный, казавшийся просто громадиной рядом с ней, Рейф был бы, наверное, оскорблен, усомнись она хоть на йоту в его возможностях, и все же Мегги с трудом противостояла почти нелепому желанию попросить его об осторожности.
Оказывается, Рейф угадал ее мысли.
— Не переживай, не полезу я в драку, — сказал он, усмехнувшись, и, бережно взяв ее за руку, поцеловал кисть, но не так, как того требует вежливость, а с чувством.
После ухода Кэндовера Мегги инстинктивно сжала ладонь в кулак, словно боялась растерять частицы его нежности. Эта ласка была, казалось, той последней каплей, что могла переполнить сосуд желания, возникшего у нее еще там, в экипаже.
"Вспомни, — жестко приказала себе Мегги, — сколько женщин перебывало в его объятиях. Невелика честь пополнить собой этот длинный-длинный список жертв обаяния герцога».
Однако уговоры не помогали. Мегги попробовала посмеяться над собой, но чувство юмора, так выручавшее ее в самые трудные минуты, в отношениях с Рейфом оказывалось бессильным. Едва сдерживая слезы, Мегги отправилась наверх, в спальню.
"Пале-Рояль» имел богатое и бурное прошлое. Часть здания была выстроена кардиналом Ришелье, в нем жили разнообразные родственники короля. Незадолго до революции де Шартрез значительно расширил территорию, обнес сад постройками, нижние этажи которых использовались как магазины, верхние — как жилье.
Сейчас дворцовый ансамбль мог бы служить наглядным примером упадка французской нации, превратившись в настоящее вместилище порока. Единственное хорошо освещенное место в Париже, оно собирало вокруг себя подонков всех мастей и национальностей.
Женщины, которых можно было там встретить, не относились к числу порядочных дам и даже дам полусвета. Сейчас одна из ночных бабочек, увидев богатый экипаж, поспешила к нему. Рейф невольно задался вопросом, что удерживает на теле ее наряд, настолько глубоким было декольте. Хорошо еще, что ночь выдалась теплая, в противном случае леди рисковала подхватить воспаление легких.
