Горец-изгнанник - Маккарти Моника (книги полностью txt) 📗
Не найдя ее ни в кабинете, корпящей над пыльными бухгалтерскими книгами, ни в кладовых при кухне, обсуждающей с поваром меню на неделю, он направился на шум, производимый строителями.
К южной стене замка они пристраивали новый зал, а потом к нему — анфиладу комнат, протянувшуюся на восток. Строительство было почти завершено, и когда закончится — замок будет гораздо внушительнее, чем существующее здание с башней.
Услышав громкие голоса, он ускорил шаг. Наконец он нашел ее в одной из маленьких комнат в конце восточного крыла спорящей с человеком, которого он не узнал. Она стояла спиной и не заметила Патрика.
— Боюсь, за меньшие деньги это сделать невозможно, миледи. Цены на камень за последние месяцы подскочили.
— Как это может быть, если камень добывается в каменоломнях моего кузена?
— Добывать его трудно. Это работа непростая.
— И все-таки я не понимаю, что могло измениться, сэр. Так всегда было.
Он покачал головой с преувеличенным сожалением.
— Мне нужны деньги, чтобы покрыть свои расходы. Она помахала листом пергамента у него перед лицом.
— Но у нас есть соглашение. Он беспомощно пожал плечами.
— Обстоятельства изменились.
— Интересно, стали бы вы требовать больше денег, будь мой кузен здесь?
Патрик расслышал едва сдерживаемый гнев в ее голосе. Ничего ему так не хотелось, как схватить мужчину и швырнуть о стену за нахальство, но он не хотел вмешиваться. И не думал, что она обрадуется его помощи — не в этом случае по крайней мере. Лиззи в состоянии сама справиться с обязанностями, возложенными на нее. Конечно, при других обстоятельствах он разделил бы их с ней.
Поэтому он очень удивился, как и проситель денег, когда она неожиданно сказала:
— Очень хорошо.
Мужчина широко улыбнулся:
— Я рад, что вы поняли сложность ситуации. Когда я могу ждать денег?
— Никогда.
Лицо человека вытянулось.
— Что? Я, должно быть, не понял…
— Вы все поняли. Если не хотите выполнять условия соглашения, то вы и ваши люди могут собрать свои вещи и удалиться.
Патрик ухмыльнулся при виде ошеломленного лица мужчины.
— Но граф…
— Как вы заметили, его здесь сейчас нет. Он оставил меня. Я принимаю все решения. Можете быть уверены, что он поддержит меня, когда я все объясню.
Лицо мужчины помрачнело.
— В этом нет необходимости. — Очевидно, он недооценил противника. — Нет причины привлекать внимание графа к этому делу, Камень будет здесь, как договорились, к концу недели.
Он поспешил уйти и, проходя мимо, даже не взглянул на Патрика, — так торопился.
Как только он ушел, Лиззи глубоко вздохнула, устало опустив плечи. У нее сжалось сердце.
Зачем она это делает? Она слишком молода, чтобы затвориться в этом мрачном замке, с грузом обязанностей, которые ей не по силам. Ей полагалось бы блистать на балах, окруженной поклонниками, танцевать и радоваться жизни.
Или быть в кругу детей. «Моих детей!» — пылко подумала она.
— Почему вы это делаете?
Она вздрогнула при звуке его голоса. Ему не понравилось, как ее плечи инстинктивно напряглись, как бы ожидая нападения. Она отвернулась, но Патрик успел увидеть ее лицо и выражение усталости на нем. Инстинктивное желание защитить Лиззи проснулось в нем.
— Что вы тут делаете? — Она умоляюще посмотрела на него. — Пожалуйста, уходите, у меня нет сил спорить с вами сейчас.
Патрик почувствовал себя виноватым. Он вовсе не собирался с ней спорить, особенно сейчас, когда она беззащитна. Ему хотелось только помочь ей отвлечься от бремени забот.
Он подошел к ней сзади и положил руки ей на плечи. Лиззи напряглась, но расслабилась, когда его пальцы принялись поглаживать затылок, снимая напряжение. Кожа у нее была теплая и бархатистая, волоски на затылке такие мягкие и пушистые, как на макушке у младенца. Она пахла как цветок, и если он погрузит лицо в ее шелковистые светлые волосы.
Он выпрямился, напоминая себе, что хотел только успокоить ее.
— Они слишком многого требуют от вас, — тихо сказал он. Почувствовал, как она застыла. Прежде чем она успела ему возразить, он повернул ее к себе и заглянул в глаза. — Вы выполняете работу лэрда и леди, не получая вознаграждения. Ваша семья понимает, чем вы жертвуете для нее?
— Вы ошибаетесь. Это не жертва. Они не требуют от меня ничего.
Он жестко взглянул на нее.
— Я в этом не сомневаюсь, Элизабет. Вы заботитесь обо всех и не думаете о себе. Вы думаете, я не вижу, как вы устаете? А когда вы слышали в последний раз слова благодарности?
Она поджала губы. Он прочитал ответ в ее вызывающем взгляде.
— Мне не нужна благодарность. Я счастлива помогать моим братьям и кузену как могу.
— Они откровенно пользуются вами, — заявил Патрик. Хоть он и восхищался ее способностями и тем, как она спокойно занималась нуждами окружающих, настало время, чтобы кто-то позаботился о ней. — Вашей добротой, вашими способностями и вашим чувством долга и ответственности. Когда вы в последний раз были при дворе или навещали своих подруг?
Она закусила губу с несчастным видом.
— Довольно давно, но ведь графиня болела.
— А после этого? Вы заботились о своих кузенах, кузинах и братьях, когда вам полагалось бы веселиться. — Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. — Встречаться с подругами.
Она отвернулась.
— Послушать вас, получается, что я окружена врагами. Поняв, что обидел ее, он смягчил тон.
— Я уверен, они против вас ничего не имеют, но это не меняет дела. Родные привыкли к вашей безотказности и охотно пользуются ею. — Он помолчал. — Не слишком ли долго вы приносили себя на алтарь долга?
Голова у Лиззи кружилась. Он смутил ее, заставляя видеть двусмысленность там, где ее не было. Ее обязанности доставляют ей удовольствие. Лишь иногда на нее наваливается усталость.
— По-вашему, «долг» — ругательное слово? — спросила она. — Но дело не в жертве. Ведь я тружусь ради добра, потому что так правильно. Моя семья важна для меня.
— Конечно, это так. Но разве вы не заслуживаете того, чтобы сделать свой собственный выбор?
Она знала, что он имеет в виду ее замужество. И смотрела ему в лицо с сильно бьющимся сердцем.
— Мой долг — выйти замуж, как того хочет семья.
— Разве вы не достаточно для нее сделали? Или вам нужно связать себя с человеком, которого вы не любите, только чтобы родные были довольны?
— Вы слишком много себе позволяете. Откуда вы знаете, что я его не люблю?
Его глаза опасно сверкнули. Он подошел к ней ближе, вынуждая ее отступать, пока она не уткнулась спиной в каменную преграду. Он встал перед ней, опираясь руками о стену.
Она прерывисто задышала, сердце бешено заколотилось. Его дыхание согревало ее, запах пьянил — хмельная смесь мыла и свежевымытой мужской кожи с легким ароматом сосны, что заставило ее подумать, будто он купался в лесу. Он склонился к ней, он совсем близко. Это выражение на его лице…
Он пугает ее. Но она не чувствует страха.
«Он собирается поцеловать меня». Она затаила дыхание, понимая, что не сможет отказать ему.
Но в последний миг он, видимо, передумал и, склонившись к ее уху, шепнул:
— Вы не любите его. Вы хотите меня.
Будь проклят этот самодовольный негодяй! Он даже сам не знает, насколько прав.
Но она не могла смолчать, не ответить колкостью:
— А вы, Патрик? Собираетесь снова жениться? Кого-нибудь уже подыскали?
Он впился в нее взглядом. За ее словами что-то стоит, подумал он.
— Что вы хотите этим сказать?
В ее глазах светилась злость и обида, которые она слишком долго скрывала.
— Ваши походы в деревню не остались незамеченными.
Тень смущения легла на его лицо.
— Какое отношение имеют мои походы в деревню к нам?
— Я знаю, там есть женщины. Вполне доступные… Он схватил ее за руку, рывком прижав к своей груди.
— Кто вбил вам в голову такую чепуху?
Она ничего не сказала, горло перехватило от жгучих слез.
