Сделка - Вулф Джоан (книги без сокращений .txt) 📗

Звук, похожий на рев, вырвался из глотки мистера Коула.

Его дочь пронзительно вскрикнула.

Первой моей мыслью было: «Слава Всевышнему! Он написал: сыну Абигейл и Томаса!..»

— Я не потерплю этого! — кричал Элберт Коул. — Слышите, Сэйвил? Он раздает мои деньги, и я не намерен расходовать их на его внебрачных детишек!

— Не нужно так орать, мистер Коул, — ледяным тоном одернул его Сэйвил. — Мы не глухие и хорошо вас слышим.

Второй моей мыслью было: двадцать тысяч фунтов!

— Я не уступлю ни гроша из моих денег, — завопила Гарриет, — этому ублюдку из семьи колдуньи!

— Двадцать тысяч фунтов, — послышался спокойный голос Роджера, — это большие деньги. Надеюсь, они не затрагивают интересов поместья, мистер Миддлмен?

— Нет, милорд, — ответил тот. — Эта сумма выделена из тех денег, которые получил ваш брат от мистера Коула, когда женился на ее светлости леди Гарриет.

Немало, как видно, пришлось заплатить бедняге за то, чтобы его дочь удостоилась чести называться ее светлостью.

— Вот потому-то они и не должны достаться его незаконному сыну! — проговорил мистер Коул уже на целый тон ниже.

Мистер Миддлмен наконец удостоил его взглядом поверх очков и довольно резко заметил:

— В завещании лорда Девейна ничего не сказано о незаконном происхождении этого мальчика, мистер Коул. Все слышали, он говорит о нем как о сыне мистера и миссис Сандерс.

— Не пытайтесь облапошить меня вашим крючкотворством! — снова крикнул Коул. Его физиономия угрожающе покраснела. — Может быть только одно объяснение невероятной щедрости Девейна. Этот мальчишка — его отродье!

— Отец совершенно прав! — взвизгнула Гарриет.

Я взирала на разыгравшуюся передо мной сцену с чувством спокойной отрешенности. Просто как зритель. У обоих представителей семейства Коул рты были широко раскрыты, лица — кирпичного цвета. Леди Реджина выглядела всего-навсего удивленной, она о чем-то говорила с Роджером, который широко улыбался. Я перевела взгляд на Сэйвила, и меня поразило выражение его всегда спокойного лица.

Он был взбешен.

— Довольно! — раздался его голос, словно мечом разрезавший гул, стоящий в комнате. — Прекратите, Коул! Наступила тишина. Лорд Сэйвил поднялся с кресла.

— Миссис Сандерс… — сказал он негромко, с угрожающим спокойствием, от которого даже у меня пошли мурашки по спине, — миссис Сандерс — гость в моем доме, и я не потерплю оскорблений в ее адрес.

Отец и дочь Коулы умолкли и больше не раскрывали ртов. Сэйвил повернулся к поверенному:

— Если я правильно вас понял, мистер Миддлмен, деньги, которые завещал Николасу Сандерсу мой кузен, являются его собственностью по закону и он вправе распоряжаться ими по своему усмотрению?

— Да, милорд, именно так.

Сэйвил снова обратился к Коулу:

— Вы слышали? Эти деньги из тех, которые вы по собственной воле отдали моему кузену в день и час его женитьбы на вашей дочери. Они больше не ваши, Коул. Давно не ваши. Со дня подписания брачного контракта.

Лицо Коула передернулось, но он не произнес ни слова.

— И еще, мистер Коул, — снова заговорил Сэйвил. — Я больше не желаю слышать в своем доме оскорбительных слов в адрес Николаса Сандерса. Вы поняли меня?

Видно было, что тот, к кому он обращался, хотел и мог еще многое сказать. Однако не решался.

— Да, милорд, — угрюмо пробурчал он.

Поскольку события получили столь драматическое развитие, я решила, что сейчас наступил самый подходящий момент — чтобы огласить мое решение, окончательно принятое вчера ночью.

Я сказала, стараясь, чтобы мои слова звучали как можно проще и небрежнее:

— Нет никакого смысла, леди и джентльмены, спорить по поводу двадцати тысяч фунтов лорда Девейна, потому что я не собираюсь принимать их.

— Что? — изумилась леди Реджина. — Вы с ума сошли, миссис Сандерс!

«Вполне возможно», — согласилась я с ней в душе.

— Что вы такое говорите? — Роджер Девейн в изумлении уставился на меня из-за спины стоящего Сэйвила.

Тот вздохнул и снова уселся.

— Она просто дурачит вас! — воскликнула Гарриет. — Пытается обвести вокруг пальца! Так я ей и поверила!

Ее отец с подозрением взглянул в мою сторону, но только что поставленный на место хозяином дома, смолчал и на этот раз.

— Не имею ни малейшего понятия, — твердо сказала я, — почему лорд Девейн решил сделать моему сыну такой королевский подарок. Я отказываюсь от него, чтобы не вынуждать окружающих делать из этого превратные выводы.

Я заметила, как леди Реджина отвела от меня удивленный взгляд, и поняла, что не одни Коулы пришли к этому превратному выводу. Тем не менее я решила высказаться до конца.

— Я вполне в состоянии обеспечить своего сына, — сообщила я, — а потому решительно отказываюсь принять великодушный дар лорда Девейна.

После этих слов все долго молчали. Первым заговорил Сэйвил. Он снова обратился к поверенному.

— Хочу еще кое-что уточнить, мистер Миддлмен, — сказал он. — Если не ошибаюсь, наследство оставлено не миссис Сандерс, так ли?

— Вы совершенно правы, милорд. Оно оставлено персонально мистеру Николасу Сандерсу.

Я уставилась на старого законника и с вызовом спросила:

— Хотите сказать, что я не имею права отказаться? Я мать Николаса.

За него ответил Сэйвил. Голос его звучал чуть иронично, к чему я уже немного привыкла:

— Именно это, уважаемая леди, и хочет сказать мистер Миддлмен.

Я резко повернулась к Сэйвилу, сидящему слева от меня:

— Но я не хочу этих денег!

Он слегка склонил голову и сказал так, чтобы его слова могла слышать только я:

— Они на обучение вашего сына, Гейл.

Я была так обозлена, что не обратила внимания на это интимное «Гейл».

— Деньги на его обучение буду копить я! А к чужим не притронусь!

— Если женщина не хочет денег, — прогудел мистер Коул, — зачем ее принуждать?

Никто не поддержал его. Даже собственная дочь: видимо, еще не пришла в себя после моего заявления.

— У вас нет выбора, миссис Сандерс, — примирительно сказал Миддлмен. — Деньги завещаны не вам, а вашему сыну. Закон есть закон. Вы не имеете права отказываться от них.