Трефовый валет - Мецгер Барбара (читаемые книги читать txt) 📗
Глава 13
– «Маленькая птичка рассказала это нашему репортеру», – начал читать Джек скандальную газетку, лежащую перед ним.
– Какая птичка? – спросила Харриет. – Там сказано?
Джек и Элли решили все-таки взять Харриет с собой в чайную лавку. Джек заказал тарелку разных пирожных и кремов, решив, что мисс Сил вер нужно подкрепиться после такого дня. А сам он с удовольствием ел пирожки с джемом.
Джек пододвинул тарелку к Харриет, чтобы та занялась пирожными и замолчала.
– Харриет, молодым особам не положено заговаривать, пока к ним не обратятся взрослые. Ты это знаешь, милочка, – проговорила Элли рассеянно и наставительно, переворачивая страницы лежавшей перед ней газеты и отыскивая колонку «Слухи». Не поднимая глаз, она добавила: – Нужно пользоваться салфеткой, а не рукавом.
– Держу пари, это попугай. Или говорящий скворец. Или ворон, – пробормотала Харриет, набивая рот миндальным пирожным.
– «Маленькая птичка рассказала это нашему репортеру… – снова начал Джек и остановился, ожидая, что его опять прервут, но поскольку этого не произошло, он продолжил: – что известный мистер Д.Э., бывший офицер победоносной армии его величества и прежде принятый в высшем обществе из-за уважаемого титула его брата, превзошел даже собственное выходящее за все рамки поведение…»
Элли отложила газету и обхватила ладонями свою чашку.
– Боже мой, они нанесли удар не только по мне.
– «Эта птичка, – Джек поднял бровь, снова ожидая, что Харриет встрянет в разговор, но она жевала печенье с лимонным кремом, – была шокирована, дорогие читатели, да-да, шокирована, когда узнала, что бывший джентльмен и нынешний владелец игорного дома поместил свое дитя любви в том же роскошном притоне, который он создал для безрассудных картежников».
Харриет потянулась через стол и поцеловала Джека в щеку, оставив на ней жирное пятно.
– Спасибо, папа Джек. Я тебя тоже люблю.
Джек откашлялся, отводя глаза от Элли. И снова принялся читать:
– «Может ли быть что-нибудь хуже? Я скажу тебе, верный читатель. Мать этого ребенка, незамужняя мать ребенка, по ее собственному признанию, тоже поселилась там, хотя эта девушка и отрицает свое материнство. Конечно, она его отрицает, друзья мои. Эта бесчестная особа, по словам маленькой птички, является непризнанной внучкой маркиза М-ра. Мисс Силвер охотится за золотом, дорогие мои, вот и все».
В почти пустой кондитерской было тихо, если не считать громких глотков – это Харриет поглощала свой лимонад. За одним из столов, отложив книгу, сидел одинокий джентльмен, за другим – пара клерков делали вид, что заняты разговором. Элли показалось, что слушает даже официант, потому что он стоял у стены, неодобрительно хмурясь. Напрасно они пошли в это место. Напрасно она показалась в обществе одного из самых узнаваемых мужчин во всей Англии. Напрасно она не надела вуаль.
Ей хотелось бы никогда больше не показываться за пределами дома.
Джек выпил свой чай и заговорил с наигранной беззаботностью:
– Эта болтовня не так уж страшна. Согласен, она может помешать вам найти место немедленно, но ведь у вас уже есть работа, так что беспокоиться не о чем.
Элли чуть не захлебнулась чаем.
– Не о чем?
Харриет сияла.
– Теперь вам придется остаться с нами.
– Не о чем? – повторила Элли.
– Ну конечно. Никто не поверит этой идиотской заметке. Пусть я оказался в большой немилости у общества, однако никому в голову не придет, что я мог поселить у себя в доме свою бывшую любовницу и ее незаконного ребенка. Этот скандальный листок славится именно тем, что вводит читателей в заблуждение и искажает правду.
Наконец Элли пролистала газету и нашла нужную страницу.
– Судя по всему, тот, кто ведет колонку слухов в этой газете, верит в написанное. – И она прочла ту же самую историю, слово в слово; не говорилось там только о чириканье маленькой птички.
Джек продолжал так, словно мисс Силвер не смотрела на него с ледяным ужасом в глазах. Казалось, ее ледяной взгляд вот-вот его заморозит.
– Ну что же, – сказал Джек, – завтра напишут о новых скандалах, а об этом все быстро забудут. – Он поднял руку прежде, чем Элли успела возразить. – Мы заставим их забыть. И мы заставим этого первого любителя сплетен рыться в чужом белье. Он пожалеет, что написал эту историю. Другие тоже будут кусать себе локти.
– А вы можете это сделать? – спросила Элли с надеждой.
Джек кивнул.
– Завтра я пошлю Берквиста с подлинными документами, доказывающими, что у Харриет есть – то бишь был отец, капитан Нельсон Хилдебранд. Мы отыщем его портрет в доме его родителей, если понадобится, чтобы доказать их явное сходство.
– Что заставит всех вспомнить еще об одном скандале. Вот уж ненасытная публика повеселится. Кстати, о ненасытных аппетитах. – Элли указала жестом на Харриет, которая облизывала пальцы, съев пирожное с заварным кремом.
Этот ребенок мог одновременно есть и слушать.
– Это о том, что мой дядя – убийца? А мне до этого нет дела, мисс Силвер, честное слово. Все равно рано или поздно все об этом узнают.
Джек кивнул, одобряя здравые рассуждения Харриет.
– И люди будут сочувствовать этой малолетке. Я имею в виду девочку, – поправился он. – Они поймут, что Харриет больше некуда деваться.
– Что снимет с вас обвинение в отцовстве; но никак не улучшит мою репутацию.
– Да никто не подумает, что вы – мать Харриет, потому что, если люди вспомнят об убийстве, они также вспомнят, что мать девочки была его жертвой. А это уже кое-что.
Но Элли понимала, что, когда людям хочется думать дурное, «кое-что» – для них недостаточно.
Джек налил ей еще чаю и пододвинул ободряющим жестом почти пустую тарелку с пирожными.
– Мы сходим в контору этого скандального листка и заставим их напечатать опровержение. Они сразу же увидят, что вы – всего-навсего школьная учительница. – Никто не примет эту безвкусно одетую женщину за легкомысленную особу, в этом Джек был совершенно уверен, особенно если она будет одета в это темное платье, поношенный плащ, мятую шляпку и драные перчатки. Никто не поверит, что мисс Силвер – одна из любовниц Безумного Джека. Хоть раз его репутация поклонника красивых женщин сослужит ему добрую службу. Естественно, капитан не мог успокоить тревогу Элли, объяснив ей, что она слишком некрасива. И единственное, что он мог сказать, это то, что ее язык и манера держаться – все выдает в ней образованную и умную леди.
Однако Элли это не убедило. Никто в конторах по найму не признал ее достойных качеств.
– Мы покажем им ваши рекомендации из школы миссис Семпл и расскажем, что ваш отец был известным ученым и деятелем в области просвещения. Репортеру придется напечатать опровержение, либо я пригрожу газетке судебным преследованием. Это, – Джек постучал по газете, – из ряда вон выходящая клевета, неправда.
– А что, если репортер заявит, что у него есть факты из надежного источника?
– Поверьте мне, издателям не захочется оскорблять графа Карда, а Туз серьезно оскорбится. Мой брат не любит, когда наше имя валяют в грязи вот таким образом.
– Но ваш брат живет в деревне. С какой стати этот писака станет беспокоиться о правде, когда его измышления повышают продажу его газеты.
– Не бойтесь, он напишет другую историю. Это, в сущности, просто. Если он этого не сделает, я ему все кости переломаю.
Если говорить честно, Элли не могла винить одного капитана Эндикотта в своих неприятностях. Именно ее гордость и нрав виноваты в том, что она вздумала похваляться своими родными, и именно она настояла, чтобы мисс Пуатье изгнали из воспитанного общества, если только Харриет можно назвать воспитанной, – в данный момент девочка вытирала губы скатертью. Присутствие Рашели не соответствовало представлениям Элли о тонкой чувствительности, поэтому мисс Пуатье лишили ее прибыльного места по ее, Элли, распоряжению.
Но все-таки она не из тех, кто может позволить трепать свое имя в колонках сплетен, и не из тех, кто спокойно будет терпеть, как ревнивые, с дурным характером женщины мстят ей.
