Незнакомец из-за моря (ЛП) - Грэм Уинстон (первая книга .txt) 📗
Клоуэнс подошла к отцу и взяла его за руку. Росс улыбнулся ей.
— Во вторник я вместе с вами поеду домой, — сказал он.
— Я рада.
— И обгоню тебя, когда мы поскачем по пляжу.
— Возможно.
— Обещаю, что останусь дома как минимум на неделю и буду рассказывать разные истории Изабелле-Роуз.
— Я бы тоже не отказалась послушать.
— Я думал, ты уже слишком взрослая.
— Зависит от истории.
— Может, лучше ты мне расскажешь?
Клоуэнс посмотрела на него.
— Почему ты так сказал?
— Встреча с тобой была такой неожиданной... Всё гадаю, что привело тебя сюда.
— Когда-нибудь расскажу.
— Когда-нибудь?
— Скоро.
— Как тебе лорд Эдвард?
— Очень... приятный. Он пригласил меня на чай.
— И что ты ответила?
— Отказалась. Это правильно, папа?
— Если ты именно этого хочешь, то правильно.
— Да... Думаю, я хочу именно этого.
Сзади подошел Джордж Каннинг, и Росс представил его Клоуэнс.
Каннинг отвел Росса в сторонку и сказал:
— Всё кончено. Утром Спенсер Персиваль объявит об отставке. Больше мы ничего не можем сделать. Ты можешь отдохнуть в своем любимом Корнуолле, а Персиваль, без сомнения, вернется к юридической практике и будет куда более богатым человеком, чем глава правительства. Ах да... что касается меня, раз я и прежде не занимал никаких должностей, я мало потеряю, разве что теперь буду донимать новое правительство с большим удовольствием... По сути своей я политик, Росс, а ты нет. Ты будешь счастливее, если избавишься от этого.
— Счастливее — вряд ли, ведь это решение всё перечеркнуло.
— Нет худа без добра — наши ткачи и прядильщики перестанут голодать. Может, мы даже научимся уживаться с корсиканским бандитом. Бедный Веллингтон!
— Бедный Нельсон, — сказал Росс. — Не говоря уже о Джоне Муре и десятках тысяч солдат.
— Ну, не знаю, — с горечью ответил Каннинг. — Ведь в смерти они заслужили славу. Какая для них разница, что они сражались за проигранное дело?
Они стояли в широких дверях музыкального салона и могли наблюдать за основным залом. Общество заметно изменилось. Несколько минут назад стоял такой шум, что трудно было расслышать собеседника, сейчас же всё стихло. Появились новости. И эти новости принесли Уитбред и Нортумберленд. Люди по-прежнему разговаривали, но менее оживленно. Они переглядывались, все взгляды под прикрытием вееров и бокалов устремились на самых важных гостей. Уитбред разговаривал с двумя друзьями из партии вигов, подчеркивая свои слова взмахами руки. Он принес новости о правительстве или о сражении? Леди Гренвиль слушала лорда Нортумберленда. Неожиданно она протянула ему руку. Он поклонился. Леди Гренвиль прошла по залу, но не в музыкальный салон, а к выходу из отеля, как будто собиралась уехать. Ее сопровождал спикер Палаты общин, мистер Эббот. За ними поспешил лорд Холланд.
Разговоры совсем затихли, сменившись перешептыванием. Лорд Фитцвильям подошел к Уитбреду, тот сразу же повернулся к нему и повторил рассказ. Лицо Уитбреда, бледное при появлении, теперь раскраснелось, и похоже, не только из-за духоты. Герцогиня Гордон, обеспокоенная тем, что вечер разладился, задала вопрос дородному и шумному лорду Кенсингтону, который сделал серьезные ставки на назначение нового правительства в клубе «Брукс». Кенсингтон рассмеялся и пожал плечами.
— Они уходят! — громко произнес он. — Боже мой, они уходят!
Его рык, казалось, разорвал напряжение, и гости стали подходить к Уитбреду, чтобы послушать его рассказ. Тот сердито покачал головой и собрался уходить. Если он и пришел на этот прием, то явно не для того, чтобы потакать сплетникам.
От группки вокруг Нортумберленда отделился Роберт Пламер Уорд и зашагал к Каннингу. Пламер Уорд обладал легким характером и со всеми находился в приятельских отношениях, он любил быть в курсе всех событий.
— И что же? — выжидающе спросил Каннинг, когда он приблизился. — Что всё это значит? Что неожиданного? Персиваль наверняка уже знал свою судьбу.
— Они уходят, Джордж, — протянул Пламер Уорд. — Они уходят. Ты можешь в это поверить? После всей этой суеты. Судя по рассказу, а он из первых уст, так что наверняка правдив, судя по словам Нортумберленда, он, Грей, Гренвиль, Уитбред и остальные заседали на Парк-стрит, а потом появился Уильям Адам с сообщением. Грей и Гренвиль со всей возможной любезностью заявили, что не желают его принимать. Адам ответил, что принес сообщение от самого принца Уэльского. Грей и Гренвиль сказали, что всё равно не желают, чтобы их беспокоили, поскольку именно ради принца и занимаются формированием нового правительства, которое станет лучшим правительством периода его регентства. Тогда Адам передал, что они могут не беспокоиться, ведь принц решил не назначать новое правительство и оставить отцовских министров. Что ты об этом думаешь, а? Подумать только!
Повисла пауза.
— Значит ли это... — сказал Росс.
— Это наверняка неправда! — прошептал Каннинг. — Это ложь, которую распространяют, чтобы нас обмануть!
— Зачем? Какой от этого прок?
— Но принц тридцать лет был пламенным вигом!
— Принц — не дурак, — заметил Пламер Уорд, — несмотря на все излишества, которые себе позволяет. Он наверняка много размышлял в последние недели. Кто знает, о чем? Возможно, он понял огромную разницу между тем, чтобы по-настоящему сидеть на троне и быть просто недовольным старшим сыном?
— Всё равно я в это не поверю, — отозвался Каннинг, — пока... пока...
— Как мне сказали, Грей и Гренвиль отправились просить об аудиенции, — ответил Пламер Уорд. — Но если принц принял решение, это бесполезно.
— Это значит... — повторил Росс, но не стал продолжать.
— Это значит, — сказал Каннинг, — что война еще не проиграна.
— Итак, в Тауэре снова воцарился белый лев, его вернул сэр Эдвард Пеллью. Боюсь, ему там неуютно, ведь в этом месте обезглавили половину английских львов. Полагаю, то, что ни лорд Гренвиль, ни мистер Персиваль не будут там томиться, можно назвать символом прогресса. С другой стороны, первый лорд-казначей...
— Да, — ответил Джордж, вытирая руки носовым платком.
— Вы здоровы? Вы что-то побледнели.
— Да, вполне здоров. Здесь очень жарко.
— Если рассказ правдив, — сказала леди Харриет, — это подкосит многие надежды на пост в правительстве. У вас такие были?
— Что? О чем это вы?
— О надеждах на пост. Вы ведь виг, не так ли?
— Да, — ответил Джордж.
— И вы на что-то рассчитывали?
— Нет, я ничего не ждал.
— Тогда вы мало что потеряли или приобрели. Я же не в восторге от любого занятия, которое будет удерживать меня в этом шумном городе, когда можно наслаждаться широкими и нетронутыми просторами в сельской местности. Корнуолл меня угнетает, он слишком грубый, серый и ветреный, но моя тетушка всячески превозносит тот факт, что там бывает несколько ясных дней в году.
— Леди Харриет, — произнес Джордж и сглотнул.
Она посмотрела на него большими темными глазами.
— Не говорите этого, сэр Джордж... Пока не говорите.
— Я хочу сказать нечто совершенно другое, леди Харриет, не то, что намеревался. Я неожиданно узнал, что мне как можно скорее придется покинуть Лондон. Прошу меня извинить, но я ухожу.
— Вы уезжаете? Куда?
— По делам.
— Это так важно?
— К сожалению, помимо политических последствий, решение принца повлияет и на мои дела. Боюсь... боюсь, мне придется ими заняться.
Они долго смотрели друг на друга.
— В таком случае, — холодно сказала леди Харриет, — мне придется вернуться к невестке в соседний зал без провожатого. Доброй ночи, сэр Джордж.
— Доброй ночи, леди Харриет. Быть может...
Она улыбнулась. Джордж склонился над ее рукой. Его собственная рука была горячей и дрожала, но потрясла его не любовь к женщине.
Он развернулся и стал бесцеремонно протискиваться к двери.
