В тебе моя жизнь... - Струк Марина (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Рука в руке Марина и Сергей вошли тогда в храм, чтобы принять из рук иерея венчальные кольца, что соединяли их навеки в единое целое. Хотя нет, думала тогда Марина, не соединяли, а просто служили доказательством их единения в глазах других. Ведь с Сергеем они уже давно были одним целым. Разве не поэтому он вдруг взял ее за руку и ласково погладил большим пальцем ее ладонь, когда она не смогла сдержать эмоций и тихо заплакала, когда над их головами уже держали золоченные венцы, а в тишине храма раздался громкий голос иерея? Будто чувствуя ее, будто разделяя с ней тот восторг, ту благость, что разлилась в ее сердце при словах священника, наполняя его до краев.
— Господи, Боже наш, славою и честью венчай их! — провозгласил священник, и гости в церкви вторили ему:
— Господи, Боже наш! Славою и честью венчай их!
А после, когда их руки снова соединили епитрахилью, как Сергей посмотрел на нее... Марина не смогла сейчас сдержать улыбку, вспоминая, как блестели его глаза, каким явным счастьем горели...
— Жена моя, — прошептал он ей тогда, улыбаясь, и она вдруг широко улыбнулась ему в ответ.
— Муж мой...
А потом он добавил тихо-тихо, только для нее:
— Навсегда...
— Навсегда, — повторила она, чувствуя, насколько ее сердце полно любовью к этому человеку, что стоял ныне подле нее и сжимал ласково ее ладонь под плотной искусно расшитой тканью епитрахили.
Марина откинула со лба спящего мужа русую прядь волос. Как же ей хотелось разбудить его поцелуями сейчас, прижаться к его груди! Но не следовало — только закончили с покосомв в их имениях, он плохо спал из-за того, что объезжал луга, проверяя, успели ли убрать сено прежде, чем начнуться грозы, что предвещали приметы этого лета. Пусть поспит, пусть отдохнет...
Марина вспомнила, как смотрела на него вот так же в спальне Загорского. Была их последняя ночь перед возвращением Сергея в ссылку из тех трех ночей, что было им отведено, и она упрямо гнала от себя мысли, насколько схожа нынешняя ночь с той, когда она проводила его не на несколько месяцев, как они планировали, а на несколько лет. Просто лежала подле и ловила каждый его вдох, каждый взмах ресниц, будто сохраняя в памяти.
Она не показала тогда Сергею ни взглядом, ни жестом, как ей больно и страшно стоять подле него на крыльце, когда уже бьет копытом нетерпеливый конь, а Степан прикрепляет последнюю поклажу в экипаже. Не сказала ни слова упрека, что он не упросил государя сократить срок своего нахождения в действующих войсках. Просто обняла его тогда крепко, прижалась всем телом, сдерживая слезы, что так и норовили сорваться с глаз. Это потом в уединении спальни она позволит им сорваться и будет рыдать в голос, зажимая зубами покрывало, чтобы пригушить плач. Но сейчас она не покажет ему, как огорчена и испугана, ни к чему тревожить супруга перед такой длинной дорогой.
— Береги себя, мой милый, — прошептала тогда Марина ему прямо в ухо, а он уткнулся лицом в узел ее волос, пахнущих цветами, аромат который он так хорошо знал и помнил. — Я буду ждать тебя...
— Я вернусь на Пасху, mon amour, — пообещал Сергей в последний раз целуя ее крепко в губы, не обращая внимания на дворовых, что толпились во дворе и на кислую улыбку тещи, недовольную столь явным пренебрежением манерами. — На Пасху!
И она осталась ждать до весны, старательно отгоняя от себя дурные мысли, посвятив себя полностью заботам об имениях уже двух семейств, с трудом управляясь с таким обширным хозяйством.
С началом зимы Матвей Сергеевич сильно захворал — ревматизм сковал почти полностью его члены и приковал надолго к постели. Марина даже опасалась, что они потеряют старого князя, но долгими молитвами да Божьей милостью все обошлось.
Зато зимние болезни миновали Леночку, что почти все свободное время, взяв в дружки нескольких детей от комнатных слуг, обследовала большой дом усадьбы, либо пропадала в парке и в садах имения Загорских. Но самым любимым местом ее времяпровождения был конный завод, где она под неусыпным контролем со стороны старшего конюха любовалась лошадьми и гладила пони с длинной лохматой гривой, что приехал под Рождество в качестве подарка от Сергея своей маленькой дочери. После праздника Леночка только и посвящала свободные от занятий часы этой маленькой лошадке, заплетая ее гриву в длинные косы под улыбками конюхов и берейторов. А еще Леночка с явным нетерпением ожидала возвращения князя Загорского (иногда Марине даже казалось, что сильнее, чем она сама ждет мужа), ведь тот обещал в письме научить ее ездить верхом на этой маленькой белой лошадке с черными пятнами на правом боку.
Марина снова легла подле Сергея на покрывало, не отводя взгляда от его лица. Складки на лбу уже расправились, черты лица смягчились. Видно, теперь к нему пришел более отрадный сон. Как же он красив! Даже с уже глубокими морщинками в уголках глаз и складками у крыльев носа, даже с этим большим шрамом на щеке, ставшим со временем более светлым, чем был.
Как же она любит его!
Она вдруг вспомнила, как замерло сердце, когда вдруг в доме зашумели слуги в передней, как закричали дворовые за окнами на Страстной неделе, прямо в Чистый Четверг. Сердцем Марина уже знала, что это означает прежде, чем в столовую ступил светящийся от радости Никодим с известием, что едет молодой барин. Марина быстро взглянула на Матвея Сергеевича, прося глазами его позволения покинуть столовую, и едва тот кивнул, поднялась с места. Сначала она шла по комнатам степенно, маленькими шажками, а после вдруг сорвалась с места, побежала прочь из дома. Она легко сбежала по ступенькам крыльца, едва успев подхватить концы шали, что Таня, угадавшая первый порыв барыни накинула ей, пробегающей мимо, на плечи. Марина издалека заметила всадника, гнавшего галопом коня к усадебному дому, и это словно придало ей дополнительных сил. Она так и бежала к нему по этому рыхлому снегу, едва удерживая равновесие, скользя подошвами домашних туфлей. За несколько шагов до нее Сергей быстро спрыгнул с лошади и побежал ей навстречу, подхватывая со снега, куда она упала, вдруг ослабев от волнения.
— Куда ты выбежала, дуреха моя? Без салопа, в домашнем, — шепнул он ей в губы, но она видела по его глазам, как он рад этому порыву, как рад их встрече после долгой разлуки в полгода. Да, быть может, для кого-то полгода — не срок, думала Марина, покрывая быстрыми поцелуями его глаза, щеки, нос, шею, видневшуюся в вороте мундира, — но для нее это целая вечность!
Она вспомнила, как они вдруг замерли вдвоем, словно по команде, глядя друг другу в глаза, стоя на коленях в этом рыхлом весеннем снегу, гладя ладонями по лицу, будто не веря своим глазам.
— Здравствуй, mon amour, — улыбнулся Сергей, и Марина едва не заплакала от той нежности, что видела ныне в его серых глазах.
— Здравствуй, мой родной...
Вдруг прямо перед Мариной на покрывале заворочался Илюша, что до того, тихо посапывая, спал между родителями на животе, приоткрыв слегка пухлые губы, и ей пришлось вернуться из своих воспоминаний обратно.
Ее всегда удивляло, как он может лежать в такой неудобной позе, но именно так ребенок спал крепче всего — на животе, слегка приподняв попку вверх. Она протянула ладонь и легко погладила маленькую спинку, успокаивая младенчика, разбуженного назойливой мухой, что села прямо на его голенькую ножку.
— Тихо, тихо, Илюшенька, — прошептала она ласково, и малыш успокоился, распознав голос матери, снова провалился в сон, смеживая веки.
Спустя некоторое время, убедившись, что ребенок заснул, Марина поднялась с покрывала, аккуратно освободив край платья из-под руки мужа, чтобы взглянуть на одну из нянек, приставленных к детям, что ныне медленно прогуливалась по лугу, держа на руках маленькую Настеньку. Она то и дело склонялась к редким полевым цветам, чтобы пухленькая ручка малышки могла сорвать головку цветка. Заметив, что барыня смотрит на нее, нянька неуклюже присела, чем вызвала у Марины улыбку. Настя при этом так забавно взмахнула ручками и качнула головой в своем большом чепце.
