Грезы наяву - Картленд Барбара (читаем книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Леди Кэтрин застегнула другую перчатку и спросила строго:
– Ты все поняла?
– Да… тетя Кэтрин.
– В отношении этого дома ты можешь делать все, что тебе угодно. Лично я оставила бы его на произвол судьбы. Не думаю, что здесь нашлось бы что-то, чем можно дорожить.
Леди Кэтрин подошла к двери и подождала, пока Мелита распахнет ее перед ней.
Она вышла в маленькую переднюю, окинула ее пренебрежительным взглядом и поспешила к дверям, как будто стремясь как можно скорее отряхнуть прах этого скромного жилища со своих ног. У подъезда ее ожидал элегантный экипаж, запряженный парой породистых лошадей.
Леди Кэтрин обернулась:
– До свидания, Мелита. Исполни мои распоряжения в точности и, когда за тобой приедут в четверг, не заставляй лошадей ждать.
– Конечно, тетя Кэтрин.
Лакей в шляпе с кокардой открыл дверцу экипажа и помог хозяйке подняться на ступеньку.
Когда леди Кэтрин уселась, он подложил ей за спину атласную подушку и прикрыл колени легким пледом.
Дверца захлопнулась, лакей вскочил на козлы, кучер, взмахнув длинным кнутом, тронул лошадей, и карета отъехала от скромного дома Мелиты.
Леди Кэтрин не высунулась из окошка, чтобы помахать племяннице на прощание, да Мелита этого и не ожидала.
Она постояла, ожидая, пока экипаж не скрылся среди кустов и деревьев подъездной аллеи, а потом, вместо того чтобы вернуться в дом, побежала в направлении конюшни, низкого длинного строения, находящегося куда в лучшем состоянии, чем дом.
Мощеный двор был тщательно выметен и полит водой, а сами стойла выкрашены явно неумелой рукой в желтый цвет.
Подбегая к конюшне, Мелита услышала негромкое ржание и стук копыт. Она распахнула дверь и поспешила внутрь. Ее любимый конь уткнулся головой ей в плечо, и девушка обвила руками его шею.
– О Эрос… Эрос! – проговорила она дрогнувшим голосом. – Я должна… уехать. Что я буду делать без тебя?
Слезы ручьем струились по ее лицу.
Сзади нее раздались чьи-то шаги, но она не обернулась.
Мелита знала, что это был только старый Джонсон, ухаживавший за лошадьми у ее отца и бывший у них всегда на положении члена семьи.
Он подошел и остановился рядом с ней.
– Что вам сказала ее светлость, мисс Мелита?
– А что можно было ожидать? – с горечью ответила девушка. – Мне скоро придется уехать отсюда.
– Я этого и опасался, мисс, – признался старый слуга.
– Я знаю, – всхлипнула Мелита. – Тетя устроила все еще до приезда сюда. Джонсон, что же мне делать?
– Да ничего не поделаешь, мисс Мелита, пока вам не стукнет двадцать один.
– Еще целых три года, – прошептала Мелита. – Три года… без Эроса.
– Быть может, все еще будет не так плохо, как вам кажется, – попытался утешить ее добрый Джонсон. – А за своего любимца не беспокойтесь, я за ним присмотрю.
Мелита подняла мокрое от слез лицо и с надеждой взглянула на Джонсона:
– Неужели? Это… правда?
– Конечно, мисс, если вы только этого пожелаете. Все дело в деньгах.
– Если бы вы с миссис Джонсон остались здесь, вам бы хватило ста фунтов в год?
Джонсон подумал немного. Он был человек медлительный и в поступках, и в мыслях.
– Сто фунтов в год – это будет примерно два фунта в неделю, мисс Мелита. Да еще овощи с собственного огорода, да цыплята, да кролики. Пожалуй, мисс, мы этим обойдемся, и Эросу зимой на овес хватит.
Мелита вздохнула с облегчением.
– Благодарю вас, Джонсон! Благодарю! Я с ужасом думала, что мне пришлось бы продать его. А мне расстаться с ним все равно что умереть.
– Ну-ну, мисс Мелита, не надо так говорить! Вы молоды, у вас вся жизнь впереди, и вы прехорошенькая! Я только нынче утром говорю жене: «Попомни мои слова, какой-нибудь джентльмен объявится скоро и возьмет в супруги нашу мисс Мелиту!»
– Не нужен мне никакой джентльмен, – запротестовала Мелита. – Мне больше всего хотелось остаться здесь с Эросом и с вами.
– Ее светлость рассердилась бы, услышав ваши речи, – заметил Джонсон.
– Я даже не упомянула ей об Эросе, – призналась Мелита. – А то бы она, наверно, сказала, что он не мой, а папин, и его надо продать, как мы продали остальных лошадей.
– Мне их будет не хватать, мисс Мелита. Иногда с ними тяжело приходилось, но без лошадей стало еще хуже.
– У вас останется Эрос, а он лучше, чем все остальные вместе взятые!
– Что верно, то верно. Помню, когда капитан Уолфорд привез его вам на день рождения, я сразу догадался, что другим до него будет далеко.
– Пожалуйста, Джонсон, оседлайте его мне, пока я пойду переоденусь, – распорядилась Мелита.
– Собираетесь прогуляться, мисс?
– Я об этом мечтаю весь день, – ответила девушка. – Наверно, все сочли бы неприличным, если бы я поехала кататься до похорон, но папа бы меня понял, я знаю.
– Это точно! – согласился Джонсон. – Капитан всегда говорил: «Все хорошее и даже плохое можно сделать лучше, если подумать об этом, сидя верхом на коне».
Мелита улыбнулась сквозь слезы.
– Я так и слышу, как папа это говорит. Вот я сяду в седло, поскачу и подумаю. Но благодаря вам, Джонсон, мне стало гораздо легче, потому что вы разрешили мою проблему. Я боялась, что ста фунтов вам покажется недостаточно.
– Обойдемся, – стоически заявил Джонсон.
Взяв дамское седло Мелиты, он направился к Эросу, а она побежала переодеваться.
Десять минут спустя, проезжая по раскинувшемуся за их домом полю, Мелита чувствовала, как лежавшая весь день у нее на душе тяжелым бременем тоска постепенно отпускает ее.
Ее угнетало не только горе от потери обожаемых родителей, но и необходимость расстаться с Эросом. Он так много для нее значил, что будущее без него казалось невозможным. Зная, что девочка очень любит лошадей и к тому же нуждается в занятиях и развлечениях, отец подарил ей Эроса на день рождения пять лет назад.
Семья находилась в это время в затруднительных обстоятельствах, так как лошади, которых готовил к скачкам капитан Уолфорд, не оправдали его ожиданий.
Да еще к тому же, несмотря на просьбы жены не рисковать понапрасну деньгами, он потерял значительную сумму, ставя на лошадей, которые либо не одолели препятствий, либо их обошли уже у самого финиша.
И вот именно тогда на ярмарке капитан Уолфорд увидел жеребенка, которого отдавали всего за несколько фунтов. Человек, по случаю купивший его, просто хотел от него избавиться, а капитан усмотрел в жеребенке большие возможности.
Он купил его, привез домой и подарил Мелите. И с того самого момента ее восторгу и счастью не было границ.
Она не только приучила Эроса идти на зов, но и проделывать по ее команде всевозможные трюки.
Когда она напевала, жеребец вальсировал на задних ногах, наклонял голову, когда девушка приказывала ему сказать «да», и тряс головой, если Мелита говорила «нет».
Со временем она обучала его все новым фокусам, пока отец не сказал ей, смеясь:
– В нем больше человеческого, чем в некоторых людях, и, уж конечно, гораздо больше ума!
Мысль о необходимости продать любимца терзала Мелиту со дня смерти родителей.
Она знала, как у них было мало денег, и опасалась, что после уплаты долгов вообще ничего не останется.
К счастью, небольшая сумма, положенная ее дедом в банк на имя ее матери, возросла настолько, что стала приносить почти пятьдесят фунтов дохода в год, почти столько же, сколько получал ее отец в виде процентов с капитала, которым он не имел права распоряжаться.
Теперь все это принадлежало ей, и, хотя денег было совсем немного, они, по крайней мере, позволили ей сохранить Эроса.
В этот вечер, ложась спать в маленькой спальне, своей бывшей детской, Мелита благодарила Бога, позволившего ей сохранить ее друга, и молилась о том, чтобы ей не пришлось задержаться надолго в Сэрл-Парке.
«Если я их не буду устраивать, – рассуждала она сама с собой, – они скоро откажутся от моих услуг. И тогда, быть может, тетя Кэтрин не захочет больше со мной возиться и позволит мне остаться дома».
