Два мига для тебя - Полански Кэтрин (книги без сокращений .txt) 📗
– Это вы зажгли свечу? – спросила Дарина, чтобы хоть что-нибудь сказать.
– Я. Искал чуть-чуть романтики, знаете ли.
– Нашли?
Он глянул на нее.
– Похоже, да.
Дарина зачем-то кивнула. Вдруг ей стало неловко. Сколько минут они знакомы? Очень мало. Незнакомец снова сел на землю, прислонившись спиной к бортику фонтана. Неожиданно для себя Дарина сделала то же самое.
– Вы испачкаете платье.
– Разве в платье дело, милорд?
Он пожал плечами:
– Обычно молодые дамы... Хотя вы – лунный свет. К лунному свету прах земли не липнет...
Он замолчал, взял бокал, плеснул туда еще вина.
Дарина не знала, не понимала, что происходит. Она сидит здесь и разговаривает с незнакомым мужчиной, приворожившим ее всего несколькими фразами.
Когда она впервые встретилась с Эваном, они говорили ни о чем. Он спросил, как она себя чувствует, и она ответила – хорошо. Он сделал ей комплимент по поводу ее платья. Она сообщила, что погода сегодня прекрасная, а Эван ответил, что это несомненно, однако на следующей неделе ожидаются дожди. Она сказала...
На самом деле они ничего друг другу не сказали.
А этот спросил, сомневалась ли она в Боге.
Незнакомец чего-то ждал, изредка поглядывая на Дарину. Она отогнала воспоминания.
– Вы хотели мне что-то рассказать, милорд.
– Да, – глухо откликнулся он.
– Я готова выслушать вас.
– Вы уверены?
Дарина улыбнулась:
– Я умею слушать. Это одно из моих лучших качеств.
– Не представляю, чтобы были худшие.
– Вы совсем меня не знаете...
– Да? – В его голосе сквозило удивление. – А мне кажется, знаю.
– Две минуты?
– Мне почему-то кажется, что гораздо дольше.
Она зябко повела плечами – ночь все-таки была прохладной.
– Моя ноша может оказаться тяжелой для ваших хрупких плеч, леди.
– Вы назвали меня лунным светом. Рассказывайте. Лунный свет выдержит все. Столько людей разговаривает с луной, она давно привыкла...
– Луна остается равнодушной...
– А я не останусь. Говорите, милорд, прошу вас.
Незнакомец долго молчал.
Потом усмехнулся.
– Ладно, я напросился сам, а теперь заволновался – словно юная девушка пред брачным ложем... простите.
Он глотнул еще вина. Помолчал. Дарина ждала.
– Наверное, вы не поняли, почему я так вел себя вначале, – сказал он наконец. – Придирался к словам. Я хочу, чтобы вы помнили: это не оттого, что я сильно пьян или изначально невоспитан. В последнее время я не живу – я доживаю.
Дарине стало еще холоднее. У нее появилась смутная догадка, и многое она отдала бы сейчас, чтобы плохое предчувствие не подтвердилось.
– Только не это! – выдохнула она.
– Я умираю, леди. Вот здесь, – он коснулся пальцем своего лба, – что-то сломалось. Не знаю уж, как это может быть... Но может, если это убивает меня.
– Господи!
Дарина обхватила себя руками, а незнакомец продолжал говорить:
– Я узнал это недавно. До этого не обращал внимания: головная боль – обычное явление при моем образе жизни. Но потом она стала невыносимой, и я все же решил поинтересоваться у Герберта об этой непреходящей мигрени. Результат на лицо – я сижу здесь, напиваюсь и жалею себя. Это так приятно – жалеть себя...
Ей было очень, очень холодно.
– Потому простите меня, милая леди, – он опять стал говорить с ощутимыми паузами между словами, – простите за то, что вначале обошелся с вами грубо, и за то, что рассказываю вам это. Вам нельзя прикасаться к смерти, вы молоды, вы должны жить... – Он закашлялся. – Простите, леди. Наверное, мне не следовало ни говорить этого, ни вообще приходить сюда...
– Не делайте этого, – сквозь зубы сказала она.
Он вскинул голову:
– Не делать... чего?
– Никогда не говорите мне «простите». – Дарина сама не заметила, как ее рука потянулась к руке незнакомца и стиснула ее. У него оказались длинные крепкие пальцы; они чуть вздрагивали в ее ладони. – Никогда не смейте этого делать. Вы не должны извиняться.
Он медленно выдохнул.
– Вы... вы не правы, – покачал он головой. – Я не должен был...
– Не нужно об этом! Вы рассказали.
– Лунному свету, – улыбнулся он.
– Который никогда не предаст. Который умеет слушать. И вы можете сказать мне еще. Все, что угодно.
– Еще? – Незнакомец вырвал свою руку из ее руки, вскочил. Он ходил взад-вперед по площадке, а Дарина следила за ним, не вставая с земли. – Что может быть – еще? Хотя... да. У меня останется сын.
– Сын?.. Значит, вы женаты?
– Она умерла, – просто ответил незнакомец.
– Простите... – выдохнула Дарина.
Неожиданно он засмеялся.
– Ну вот видите, вы сами нарушаете... Ничего. Все улеглось, давно. Да, она умерла, и в этом тоже был виноват я.
Ей внезапно захотелось приласкать незнакомца. Обнять его, положить его голову себе на грудь и утешить: «Ничего. Ты обязательно будешь жить. Только верь». Это ее испугало.
– Сколько лет вашему сыну? – Дарина решила сменить тему: лучше не напоминать ему о смерти.
Незнакомец и правда светло улыбнулся.
– Почти шесть... Александер – очень самостоятельный молодой человек, самостоятельнее меня, с замашками маленького деспота. Настоящий лорд. Вот и сегодня наказал: «Возвращайся домой не поздно, папа. Я хочу, чтобы ты рассказал мне сказку». Вот так вот, уважаемая леди, я должен рассказать ему сказку! Про храброго рыцаря Галахада, надо полагать. Он очень любит сказки про рыцарей. У него есть легкие доспехи и меч, такой, чтоб он мог поднять. Я учу его сражаться.
– На шпагах?
– На мечах. Я не люблю шпаги. – Он встал, поднял с земли прутик и сделал несколько резких движений. – Так, так и вот так, и туше... Узоры рисовать. Техника владения шпагой гораздо сложнее, но...
Он увлекся, говорил, показывал... Дарина кивала, внимательно слушала, но в глубине души все еще таилось озерцо холода. И останется там, поняла она. Когда она придет домой и ляжет в кровать, когда ее тело согреется, она будет ощущать внутри холод.
А если этого человека и в самом деле скоро не будет? Кто он такой? Не так и важно... Разве много значит имя? Имена и титулы – это мишура, как и сегодняшние карнавальные костюмы. «Но, надевая маску, часто мы освобождаем себя, становимся настоящими. Зная, что никто не видит лица твоего, ты можешь позволить себе все, что душе угодно, – и все твои поступки спишут на маску...»
Незнакомец бросил прутик на землю.
– Алекс – очень способный мальчик. Я горжусь им.
– Дети – это прекрасно...
– Простите! – спохватился он. Дарина шутливо погрозила ему пальцем. Он махнул рукой – дескать, вырвалось, что поделаешь, – и продолжил: – Я все время говорю о себе. Я эгоист. Это заметно, не так ли, леди? Я не спросил у вас ничего, лунный свет, только говорю сам...
– Вы? Ну что вы! Я рада, что вы делитесь со мной своими тайнами. Не отступайте. Хорошо?
Он кивнул.
– Вы замужем?
Дарина помедлила мгновение:
– Да.
– У вас есть дети? – Ей показалось, или его голос и вправду немного потускнел?
– Нет, к сожалению, нет.
– Вы хотели бы?
– Очень. – Она отвернулась. Они с Эваном пытались три года... На глаза непроизвольно навернулись слезы. Это была самая большая ее боль, загнанная так глубоко, что иногда казалось – ее нет. И вдруг от слов, сказанных с неподдельным интересом и участием...
Незнакомец быстро шагнул к Дарине и приподнял ее подбородок – как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-под маски скатилась слеза.
– Так больно, да? – спросил он прерывистым шепотом и внезапно обнял Дарину и прижал к себе.
Она задохнулась от нахлынувших чувств и крепко зажмурилась, чтобы ни одна слеза больше не прорвалась. Руки незнакомца очень тяжело лежали на ее плечах, но Дарине почему-то не хотелось отодвигаться. Может быть, потому, что это был человек, так искренне посочувствовавший ей – нет, даже не так. Тот, кто ее понял.
А если это после двух слов может понять абсолютный незнакомец – значит, это не так уж сложно понять? Ох, Эван...
