Недостойные знатные дамы - Бенцони Жюльетта (читаемые книги читать txt) 📗
Хотя эта слежка не слишком докучала влюбленным, вскоре оба были одержимы одной идеей: убрать ненавистного мужа. Призвали на помощь старуху Жиро (не состоявшую в родственных связях с красавцем-управляющим) со всем арсеналом любовных и прочих чародейских напитков, однако безуспешно: д'Оссонвиль был словно чудесным образом заговорен от злых козней. Более того, казалось, что его жизненные силы с каждым днем все прибывают. И вот однажды один из любовников произнес роковое слово. Кто это был, на судебном процессе так и не выяснилось, но, в сущности, это никого особенно не интересовало. Устранить назойливое препятствие решили оба, и оба действовали по взаимному согласию.
– Я достану яд, – сказал Жиро.
– Я дам его мужу, – сказала Катрин.
У нее действительно была такая возможность. Когда она еще жила в Бургундии, тетушка научила ее печь, поведав ей рецепт пряников, которыми уже в те времена славился Дижон. Жак д'Оссонвиль очень любил пряники, которые пекла его жена, а подмешать яд в тесто ничего не стоило – тем более что вкус у пряников был резкий и необычный.
И вот 22 ноября 1455 года Жиро де Пармантье отправился в Эпиналь за хозяйственными покупками. По дороге он заехал к знакомому старому еврею, и тот за несколько золотых продал ему сернистый мышьяк, который, как известно, является сильнодействующим ядом.
Недрогнувшей рукой Катрин уверенно подмешала этот яд в тесто пряника, который она испекла к возвращению мужа с охоты.
Все получилось именно так, как предвидели оба заговорщика: д'Оссонвиль съел отравленный пряник и отправился спать. Проснуться ему было уже не суждено, и пока он агонизировал, Жиро и Катрин радовались, что все прошло так гладко и успешно. Но судьба успела выдернуть звено из хитроумно сплетенной ими цепочки…
Этим звеном стала Перетта, юная служанка Катрин. Ночью, убирая со стола остатки трапезы, она доела пряник, и наутро на кровати нашли ее уже успевшее остыть мертвое тело.
Совпадение было слишком подозрительным. Семейство д'Оссонвиль тотчас обвинило в убийстве Катрин и человека, о котором все знали, что он является ее любовником. Лейтенант по уголовным делам Жан де Лонгейль арестовал преступников, и они были препровождены в Париж, где их допросили со всей принятой тогда строгостью. Разумеется, под пытками они во всем сознались, и отныне ничто не могло их спасти.
13 марта 1456 года Катрин де Шатонеф, мадам д'Оссонвиль, одетая в желтое рубище и закованная в цепи, была привязана к телеге, запряженной тощей клячей. Телега повлекла ее по покрытой грязью и нечистотами парижской мостовой к Свиному рынку, где обычно варили заживо фальшивомонетчиков и сжигали ведьм. Костер был уже сложен. Спустя несколько минут женщина, посчитавшая возможным купить счастье ценой преступления, уже корчилась в языках пламени. Ее сообщник также окончил свою жизнь на костре – после того как был подвергнут пытке на колесе.
В Брюссельском дворце воцарилась гнетущая тишина, но ни старый герцог, ни его молодой камергер не решались ее нарушить. Каждый погрузился в воспоминания, воскрешая в памяти тот страшный день, когда рассказ о казни Катрин де Шатонеф ужаснул бургундский двор.
Наконец герцог вздохнул:
– Так ты согласен принять Шатонеф, Филипп? Ты единственный, кто сможет изгнать из замка призрак, ибо я уверен, что к тебе душа Катрин не питает зла…
Филипп По преклонил колени перед своим господином и вложил в его руку свои сложенные ладони, невольно повторив таким образом старинный жест, сопровождавший принесение присяги на верность.
– Согласен, монсеньор. Но, с вашего позволения, я перестрою все жилые постройки замка. Иначе я не смогу там жить…
– Делай все, что сочтешь нужным. Главное, что ты согласен принять владение. Понимаешь, с того самого дня, когда состоялся суд, меня гложет раскаяние. Ибо я чувствую себя виновным в случившемся. Теперь же все будет проще… Намного проще!
Шпага и яд аббата де Ганжа
1. Визит к Ла Вуазен
Слушание дел в Судебной палате города Тулузы было назначено на 27 мая 1667 года. Как только заседание было открыто, генеральный прокурор Ле Мазюйе встал и попросил слова:
– Господа заседатели, я обязан сообщить вам, что совершено самое страшное преступление, которое когда-либо приходилось расследовать нашему суду. Жертвой его стала мадам де Ганж, убитая своими деверями – шевалье де Ганжем и аббатом де Ганжем. О совершенном злодействе известили сенешаля и прево Монпелье, которые, к сожалению, были не вправе начать расследование, так как обвиняемые принадлежат к знатному семейству. Дабы преступники не остались безнаказанными, необходимо как можно скорее исправить положение. Вот почему я прошу суд назначить по этому делу исполнителей, которые смогли бы отправиться на место преступления, воочию во всем убедиться, вынести постановление об аресте виновных и немедленно начать процесс, чтобы справедливый приговор…
Окончание речи генерального прокурора потонуло в шуме голосов потрясенных сообщением судей. Тотчас для проведения расследования были отряжены двое судейских советников, Гийом де Массно и Амабль де Кателан. В сопровождении двенадцати жандармов города Тулузы они без промедления отправились в путь.
Между тем в самой Тулузе возмущение ужасным убийством стремительно нарастало.
– Убили Прекрасную Провансальку! Убили Прекрасную Провансальку! – кричали на всех перекрестках.
Гнев тулузцев не знал границ – но не столько оттого, что оба убийцы являлись родственниками своей жертвы и один из них был священником, сколько потому, что они осмелились покуситься на самую прекрасную женщину юга Франции. Ибо в Тулузе, где каждый в душе почитал себя поэтом, красота считалась даром божьим, заслуживающим всяческого уважения.
Действительно, трудно было найти женщину более очаровательную, чем тридцатидвухлетняя маркиза де Ганж. Однако лестное свое прозвище она получила не у себя в провинции, а при дворе: впервые появившись там, она совершенно очаровала блистательное благородное собрание.
В то время ей было пятнадцать лет, она носила имя маркизы де Кастеллан, и красота ее была столь ослепительна, что шведская королева Христина, увидев ее на балу, громко посетовала, что она не мужчина, а потому не может поухаживать за юной красавицей.
Ее девичье имя было Диана де Жоаннис де Шатоблан де Руссан, она принадлежала к старинной авиньонской семье, мнившей себя потомками Святого Людовика в пятнадцатом колене. Родители Дианы, Габриэль де Жоаннис и Лора де Руссан, выдали ее замуж за моряка Доминика де Кастеллана, маркиза д'Ампюс. Сразу же после замужества молодая женщина была представлена ко двору и имела огромный успех, о котором уже было сказано. Муж Дианы, офицер королевских галер, преследовал в Средиземном море берберских пиратов и, несмотря на взаимную любовь супругов, не слишком много времени проводил со своей молодой и очаровательной женой. Но, разумеется, после каждого возвращения его ожидал нежный прием.
К несчастью, спустя девять месяцев Кастеллан погиб в открытом море неподалеку от Сицилии, где его галера потерпела крушение. Погрузившись в скорбь, молодая вдова оставила двор, вернулась в родной Авиньон (бывший также родиной ее покойного мужа) и, желая выплакаться вволю, сразу же затворилась в монастыре.
Впрочем, у нее хватило здравого смысла, чтобы не постричься в монахини, а избранный ею монастырь, к счастью, не принадлежал к тем твердыням, которые заведомо ограждают своих обитателей от мира. Затворницам могли наносить визиты не только женщины, но и мужчины. Поэтому помимо матери и свекрови, маркизы д'Ампюс, Диану посещало немало молодых людей, привлеченных как ее ослепительной южной красотой, так и солидным состоянием. Все знали, что состояние это должно было еще возрасти после того, как Господь приберет к себе деда молодой женщины, старого Мельхиора де Жоанниса де Ношера, слывшего самым богатым человеком в Провансе.
