Звезда и тень - Кинсейл Лаура (книги бесплатно без .txt) 📗
Леда испытала чувство облегчения.
— Благодарю вас, мэм. Благодарю. — Она сделала реверанс, в то время как миссис Айзаксон подхватила юбку и отвернулась.
Леда стала разглядывать карточки. Было привычным в этом году появление экзотических посетителей. Некоторые получали рекомендации в их мастерскую по установленному этикету из отдела для иностранцев. Под датой были указаны данные:
Японская группа — 8.00
Принцесса Терут-Но-Мийя из Японии. Обращаться — Ваше Светлейшее Высочество. Английский исключается.
Императорская супруга Окибо Отсу из Японии. Обращаться — Ваше Светлейшее Высочество. Английский исключается.
Леди Инойе из Японии, дочь графа Инойе, японского министра иностранных дел. Использовать дипломатическое обращение — Ваше сиятельство. Свободно владеет английским, образование получено в Англии, переводит без затруднений.
Группа с Гавайских (Сэндвических) островов — 10.00
Королева Капиолани с Гавайских островов. Обращаться — Ваше Величество. Мало говорит по-английски. Нужен переводчик.
Принцесса Лилиевокалани из королевской семьи с Гавайских островов. Обращаться — Ваше Высочество. Бегло говорит по-английски, свободно переводит.
Леди Эшланд, маркиза Эшланд и ее дочь леди Кэтрин. Живет ныне на Гавайских островах. Приближенная гавайской королевы и принцессы.
Леда быстро перебирала карточки, запоминая титулы, в то время как ученица заканчивала ее платье. Здесь Леда была в своей стихии. Мисс Миртл Балфор ревностно выполняла свою миссию воспитать девушку в рамках этикета высшего света. Действительно, Леду очень сердечно принимали вдовы и старые девы Южной улицы. Аура приятного скандала, которая еще окружала мисс Миртл и ее дом со времен того невозможного человека, невзирая на сорок лет последующей тихой жизни, была как пароль. Одной из Балфоров было разрешено — ее даже поощряли — быть эксцентричной, т. к. это придавало сладкий привкус авантюры и вызова скромному маленькому обществу на Южной улице. Эти благовоспитанные леди закусывали удила и фыркали на каждого, кто сомневался в здравом смысле мисс Миртл, когда она решила дать приют в своем доме маленькой дочери француженки. Они баюкали Леду на своей аристократической груди, так что она росла в обществе женщин, среди поблекших цветов аристократии Мей-феа, считая старших дочерей графов и сводных сестер баронетов своими близкими знакомыми.
Все эти Величества и Светлости были, однако, рангом выше, и со стороны иностранного департамента очень любезно прояснить отдельные детали заранее, чтобы избежать опасности попасть впросак. Все должно пройти отлично, как и с Махарани, и с Леди из Сиама, и с семьей мандарина на прошлой неделе.
Когда все было закончено с ее платьем, она пошла отбирать материю, перенося рулон за рулоном кружева, бархат и шелк за прилавки в выставочном зале, где высокие панели с зеркалами отражали дорогие образцы фиолетовых отрезов и ковер цвета янтаря в огромной комнате.
Другие девушки в зале занимались тем же самым, готовясь к наплыву постоянных клиентов, многие из которых сделали заказы на более поздние и удобные часы дня. Как только она уложила последний рулон полосатой ткани поверх всей кучи, ливрейный лакей сопроводил в зал их Светлейшее Высочество из Японии.
Мадам Элиза-Айзаксон поспешила сделать раболепный реверанс перед четырьмя изящными восточными леди, которые остановились в дверях, как испуганные лани. Они все уставились на носки своих восточных туфель, прижимая руками юбки. Проборы в их блестящих черных волосах были прямыми и такими же белыми, как фарфоровые лица. Мадам Элиза на своем прекрасном французском языке пригласила дам войти и последовать за нею.
Она повернулась к ним спиной, но, сделав три шага, поняла, что ни одна из японских леди не собирается следовать за нею. Они стояли молча, уставившись в пол.
Мадам Элиза взглянула на ливрейного лакея, произнесла «леди Инойе?» и вопросительно подняла брови. Ливрейный лакей недоуменно пожал плечами. Мадам была вынуждена спросить громко, на чистом английском языке: «Леди Инойе, окажите мне честь. Ваше Сиятельство».
Никто не ответил. Одна из японок, стоявшая за спинами других, сделала слабое движение рукой. Мадам Элиза приблизилась к ней на шаг: «Ваша Светлость?»
Японская девушка приложила пальцы к губам. Она улыбалась, закрывшись рукой, а затем стыдливо захихикала. Ясным юным голосом, почти шепотом, она произнесла нечто непонятное, что прозвучало так, как будто она пыталась петь, набрав полный рот воды. Она слегка поклонилась, показала на дверь и снова поклонилась.
— О господи, — сказала мадам Элиза, — а я думала, их Светлость говорит по-английски.
Девушка повторила свой жест по направлению к двери. Потом она приложила руки к горлу, склонилась и театрально кашлянула. Снова показала на дверь.
Все стояли молча, в недоумении.
— Мадам Элиза, — отважилась Леда, — возможно, что леди Инойе не пришла?
— Не пришла? — голос мадам Элизы сел, она была в панике.
Леда вышла вперед. «Ее Светлость», — сказала она медленно и отчетливо, а затем приложила руку к горлу, кашлянула, как японская девушка, и сделала жест рукой по направлению к двери.
Все четыре японские леди поклонились, их поклоны были разными — от глубокого поясного до легкого кивка головой.
— О господи, — сказала мадам Элиза. Снова последовало молчание.
— Мадемуазель Этуаль, — мадам Элиза внезапно обратилась к Леде, — обслужите этих клиентов.
Она взяла Леду за локоть и подтолкнула вперед, принося ее в жертву, а сама с поклоном отошла в сторону.
Леда перевела дыхание. Она не имела представления, кто из них был принцессой, а кто супругой императора, но инстинкт подсказал ей, что это были две особы, стоящие впереди.
Приглашающим жестом руки она попыталась усадить их в кресла, стоящие у самого большого прилавка.
Как послушная стая гусей, они прошли мелкими шажками к креслам. Две женщины сели, а две других изящно опустились на колени, потупив глаза.
Ну, конечно, те двое в креслах должны быть королевскими особами, а остальные вроде свиты. Леда взяла с прилавка альбом моделей. Не зная, к кому сначала обратиться, Леда протянула альбом той, которая выглядела старше.
Леди отстранилась с протестующим жестом, замахав рукой, как веером, перед своим лицом. Леда извинилась и склонилась в глубоком реверансе перед другой, протягивая ей альбом.
Вторая также не приняла его. Стоя с альбомом в руках, Леда с отчаянием взглянула на сидящих на полу. Не может быть… Разве могут стоять на коленях люди, занимающие высокое положение в своей стране?
У нее не было выбора: она предложила альбом ближайшей японке, стоящей на коленях.
Это была та самая девушка, которая недавно с помощью пантомимы пыталась объясниться. Теперь же она вытянула руку, отстраняя книгу, повернулась и тихо заговорила с более юной леди, сидящей в кресле, и та в ответ что-то прошептала. Леда беспомощно ждала, пока они переговаривались. Стоящая на коленях девушка повернулась, склонилась лбом до пола и сказала: «Сан-виш». Леда закусила губу, но быстро придала чертам своего лица прежнее выражение. «Сан-виш», — повторила она. — Мода? — И снова протянула альбом.
Он был решительно отстранен. Леда сделала реверанс и зашла за прилавок. Она подняла два рулона бархата и расстелила их на прилавке. Может быть, они захотят начать с тканей?
Попытка провалилась. Японские леди смотрели на бархат, не пытаясь даже дотронуться. Они начали тихо переговариваться между собой.
— Сан-виш, — повторила стоящая на коленях девушка из свиты, — Сан-виш эйе-рэн.
— Мне очень жаль, — сказала Леда беспомощно. — Я не понимаю. — Она расправила лимонно-зеленый шелк. Может быть, им нужны более легкие ткани?
— Сан-виш эйе-рэн, — было легким, но настойчивым ответом.
— О! — внезапно произнесла Леда, — вы имеете в виду Сэндвические острова?
Коленопреклоненная девушка ударила в ладоши и поклонилась. «Сэндвические!» — повторила она живо.
