Побег из гарема - О'Бэньон Констанс (полная версия книги .TXT) 📗
– Не бойтесь, что вами воспользуются мои люди, мадам. Холодная женщина не согреет постели мужчины. Заботьтесь о своем здоровье, делайте, что вам сказано, и с вами будут хорошо обращаться. Я хочу, чтобы вы выглядели здоровой и красивой, когда взойдете на невольничий помост в Константинополе.
Капитан быстро вышел, и когда дверь за ним закрылась, Джулианна повалилась на пол в глубоком обмороке.
Когда пленница пришла в себя, было уже довольно поздно. Лампа прогорела, и каюта погрузилась во тьму. Она пошарила вокруг себя, пока не обнаружила узкую койку. Не заботясь о том, что та грязная, подтянулась кверху и повалилась вперед, уткнувшись головой в жесткий матрас, где дала волю слезам горя и отчаяния.
У нее нет надежды – никто не придет к ней на выручку, и никому нет дела до того, что с ней случилось.
Наконец слез уже больше не осталось, и она задумалась над причудливым вывертом злодейки-судьбы. Она никогда не жила счастливо, но сейчас не осмеливалась даже думать о том, что ожидает ее и ее нерожденного ребенка, когда они доплывут до Константинополя!
Глава 2
Константинополь
Король городов стоял в многоцветном великолепии среди своих семи высоких гор, с линией горизонта, над которой господствовали остроконечные крыши древних мечетей и купола дворцов. Константинополь – место, где Европа встречается с Азией, и многие считали его сверкающим алмазом этой древней земли. Сам город раскинулся на многие мили, с одной стороны примыкая к Мраморному морю, доступ к которому пролегал лишь через Золотой Рог – узкий пролив протяженностью около четырех миль.
Молчаливые женщины с закрытыми тонкими чадрами лицами семенили вдоль извилистых глинобитных улочек. Запряженные ослами повозки поднимали пыль, которая оставалась незамеченной людской толпой, снующей по многолюдным лавчонкам и базарам.
Влекомая ослом повозка, перевозящая Джулианну и еще трех женщин, петляла по узким улочкам. Двое охранников вышагивали рядом с ней.
Джулианна мало интересовалась окружающим, ибо была напугана и унижена прозрачностью надетого на ней костюма. Она была умащена, надушена, и ее наряд почти не скрывал наготы.
Она невидящими глазами смотрела на город, раскинувшийся на горных склонах и спускающийся к морю, стараясь не задумываться над тем, что ждет ее на невольничьем рынке. Взгляд ее переместился на внушительную Голубую мечеть, которая взмывала ввысь, словно пытаясь пронзить небо. Она заметила какого-то цыгана в пестрой одежде, который тыкал в дрессированного медведя палкой, заставляя его танцевать на потеху толпе. Карлик делал стойку на руках, чтобы привлечь к себе внимание, а слепой попрошайка с удивительной ловкостью пробирался сквозь людскую массу. Торговец демонстрировал ковры ручной работы, а повозки, телеги и пешеходы медленно продвигались по пыльным улицам.
Как ни странно, с Джулианной хорошо обращались как на пиратском корабле, так и после того, как корабль пришвартовался в константинопольской гавани. Женщина с суровым лицом отвела ее в дом возле Большого базара, где Джулианна прожила две недели, не видя никого, кроме служанки, которая приносила ей еду.
Потом этим утром две темнокожие женщины выкупали и одели ее, уделив пристальное внимание ее внешности. Джулианна была в отчаянии, потому что никто, похоже, не говорил по-английски, или же им строго-настрого наказали не отвечать на ее вопросы. Она не знала, что происходит, пока ее не приковали к трем другим женщинам в ослиной повозке.
Она взглянула вверх, на палящее солнце, определив, что сейчас приблизительно полдень. Как странно, что время перестало иметь для нее значение.
Повозка остановилась перед внушительными деревянными воротами, и охранники прокричали, чтобы их впустили. Когда ворота распахнулись, Джулианна увидела двор с колоннадой, окаймленный несколькими длинными открытыми залами, полными женщин в цепях. Нетрудно было догадаться, что это невольничий рынок.
Она потрясенно воззрилась на высокую платформу, на которую вели нескольких чернокожих женщин. Когда в них стали тыкать палками, поворачивать и откровенно разглядывать, Джулианна почувствовала, как ее охватывает глубочайший стыд, ибо догадывалась, что скоро придет и ее очередь подвергнуться такому же унижению.
Молчаливые охранники привели Джулианну и ее спутниц в длинный зал. Высокий худой мужчина вышел вперед, похлопывая рукоятью хлыста о ладонь, окидывая глазами четырех вновь прибывших женщин. Коротким кивком он отпустил провожатых, доставивших Джулианну, затем посмотрел на нее с интересом. Концом хлыста мужчина указал, чтобы Джулианну отцепили от трех других женщин.
Ее повели в отдельную маленькую комнатку, где к ее запястьям пристегнули золотые цепи. Затем отвели в альков и велели сесть на одну из атласных подушек, где высокий нубиец стал обмахивать ее опахалом из павлиньих перьев.
Джулианна чувствовала дурноту. Что с ней будет? Она сцепила руки, пытаясь остановить дрожь. Скоро она будет выставлена перед толпой глазеющих язычников и продана, как какое-нибудь животное.
Испуганный возглас сорвался с ее губ, когда ей налицо упала тень. Вскинув глаза, она увидела женщину с жестокими черными глазами, стоящую перед ней. Та свысока взглянула на Джулианну.
– Ты американка? – спросила она.
– Нет, – голос Джулианны слегка дрожал, – я англичанка по рождению.
– О, еще лучше. Черкешенки идут по высокой цене, но английская роза стоит дороже. – Она покачала головой. – Конечно, приходится считаться с твоим неродившимся ребенком. Возможно, нам придется избавиться от этой помехи. Тогда, быть может, сам султан заинтересуется тобой.
Джулианна съежилась.
– Что вы хотите сказать? Я не откажусь от своего ребенка, а он родится еще только через три месяца.
– Не волнуйся, англичанка. Я знаю способы, как избавить тебя от ребенка без опасности для твоего здоровья – и никаких шрамов.
Слезы выступили на глазах Джулианны, рука защитным жестом легла на округлившийся живот.
– Вы так не поступите.
Глаза женщины ожесточились.
– Если до этого дойдет, у тебя не спросят. Пошли! – приказала она, потянув за цепи Джулианны. – Капитан Биджапур желает, чтобы тебя вывели на платформу сегодня. Если нас не устроит цена, которую предложат за тебя, значит, он захочет, чтобы я избавила тебя от ребенка.
Джулианна была на грани обморока и ухватилась за стену для поддержки. Когда женщина с силой дернула ее за цепь, она была вынуждена последовать за ней.
Она молилась, чтобы кто-нибудь сегодня заплатил за нее высокую цену. Тогда, возможно, ей будет позволено оставить ребенка. Не имеет значения, какие унижения ей придется вынести, но ее малыш должен жить.
Джулианна стояла в тени павильона, наблюдая, как темнокожую девушку разглядывал какой-то мужчина, который изучал ее так внимательно, словно покупал лошадь. Джулианне оставалось лишь надеяться, что, когда придет ее очередь, она сможет вынести этот унизительный осмотр так же спокойно, как эта девушка. Внезапно для нее стало важно подняться над тем, что ее окружает. Она не позволит этим людям сломать ее или втоптать в грязь.
Ее выход происходил с большой помпой. Она была водружена на золотую платформу. Шелковые вуали развевались над головой. И хотя она не понимала, что говорили о ней, но видела, как люди стали придвигаться ближе, и толпа значительно увеличилась.
Джулианна вскинула голову, когда с нее стали снимать одну вуаль за другой. Когда последняя была снята, по толпе прокатился восхищенный ропот. Потом к ней подошли несколько мужчин, которые по очереди изучали ее, и она была вынуждена терпеть их жадные, потные лапы. Один толстяк пробежал ладонями по грудям, обнажая их перед плотоядной толпой. Она даже не моргнула, когда ее заставили открыть рот, чтобы осмотреть зубы. Но чуть не вскрикнула, когда с нее сорвали верхний слой одежды, и она осталась лишь в тонком, прозрачном покрывале, наброшенном ей на плечи, выставленная на всеобщее обозрение.
