Неподдельная любовь - Картленд Барбара (первая книга txt) 📗
Врач не стал дожидаться ответа, а поспешил к двери, всем своим видом показывая, что он очень занятой человек.
Оставшись одна, Лила стала думать о маркизе: увидит ли она его еще хоть когда-нибудь? Ей хотелось спросить няню, дома ли маркиз, но было неловко выказывать слишком большой интерес к нему.
Однако даже если маркиз и был дома, то наверняка принимал у себя своих именитых друзей… Скорее всего он и думать забыл о непрошеной гостье, которая, к тому же так сильно его рассердила.
«Почему у меня не хватило воли с самого начала отказаться слушать мистера Нийстеда?» – в отчаянии укоряла она себя.
Но вместе с тем Лила понимала, что тогда она вообще не встретилась бы с маркизом.
Пусть он сердится на нее, пусть даже ей придется покинуть его дом, так с ним и не увидевшись, она все равно будет благодарить судьбу за то, что узнала его. И никогда не забудет, как он поцеловал ее в щеку.
В тот миг Лила сама не понимала, почему ощутила его поцелуй с такой остротой, но теперь она знала, причиной тому была любовь.
Любовь, подобная солнцу и звездам, возвышенной красоте Гааги и портрета Вермера…
Любовь всеохватная, невыразимая никакими словами.
Это чувство заставляло ее с благоговением думать о маркизе, который казался ей человеком необычайным. А его недоверие стало для» нее изгнанием из рая: точно так же когда-то был изгнан архангел Люцифер. И подобно этому падшему ангелу, она попала прямо в ад.
«Я люблю его, люблю…» – повторяла она чуть ли не в тысячный раз. И каждый раз на глаза наворачивались слезы.
В эту минуту в дверь постучали.
Лила даже не успела ответить – дверь открылась и кто-то вошел.
Решив, что это кто-нибудь из прислуги, Лила отвернулась и стала вытирать глаза – как обычно, она не хотела, чтобы видели ее слезы.
Вошедший приблизился к кровати.
Лила повернула голову и тихо ахнула: это был маркиз!
– Сэр Уильям сказал, что теперь вас уже можно навещать, – сказал он. – Вот я к вам и пришел.
Лилу так потрясло его неожиданное появление, вызвавшее в ней чувство огромной радости, что она лишилась дара речи. Ее голубые глаза блестели – теперь уже не только от слез, но и от счастья видеть его.
Маркиз показался ей еще более великолепным, чем прежде.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом маркиз присел на край кровати.
– Мне очень жаль, что с вами случилось такое, – сказал он.
– Вы все еще сердитесь… на меня? – прошептала Лила.
Для нее этот вопрос имел такую весомость, что она даже не обратила внимания на его сочувствие. Ей жизненно необходимо было знать ответ.
Он взял ее за руку, и его прикосновение снова вызвало в ней трепет.
– Вы должны меня простить, – повинился он. – Мне очень стыдно за то, что я кричал на вас, и за свои слова.
– Я… все время жалею, – все так же тихо промолвила Лила, – что… стала слушать… мистера Нийстеда, но… тогда я не встретилась бы… с вами.
Маркиз инстинктивно сжал ее пальцы.
– Может быть, вы рады, что все-таки его послушали?
– Очень… очень рада!
Лила посмотрела ему в глаза и поняла – больше слова им не нужны. Между ними произошло нечто особенное, и всю комнату словно озарил свет.
– Вы не чувствуете боли? – Маркиз с видимым усилием прервал молчание.
При этом он смотрел на ссадину у нее на виске и окружавший ее темный синяк: сэр Уильям не рекомендовал перевязки, уверяя, что так заживление пойдет быстрее.
– Это… не очень… уродливо? – спросила Лила.
– Вы прекрасны, – ответил маркиз. – Вы так прекрасны, Лила! И мне невыносимо знать, что вам больно, что вы были ранены. Я не хочу, чтобы с вами случались неприятности или беды! Я не хочу, чтобы вам было страшно!
Наверное, он имеет в виду, что ей предстоит скрываться и скоро она должна будет покинуть его дом.
Она на секунду сжала его пальцы в ответ и отвела взгляд.
– Я… понимаю, – выдавила она из себя, – наше с няней присутствие… вам мешает. Как только мне разрешат вставать… мы… сразу же уедем.
– И куда вы уедете?
Маркиз увидел в ее глазах все тот же, прежний, страх.
Ей не было нужды говорить, что раньше или позже придется вернуться к отчиму.
Губы ее дрожали, но она старалась приободриться, чтобы голос звучал оптимистичнее.
– Я… что-нибудь найду. Я… не хочу быть… вам обузой!
– Неужели вы думаете, что я отпущу вас, не позаботившись о вашей безопасности? – покачал головой маркиз. – Для меня весьма существенно, чтобы никто никогда не мог причинить вам боль или внушить тревогу!
В его голосе звучали такие ноты, что у Лилы запело сердце и отогрелась душа.
– Думаю… у меня все будет… хорошо.
– Я хочу задать вам один вопрос, – произнес маркиз совершенно иным тоном, – а вы, Лила, должны дать слово, что скажете мне правду.
Ей показалось, будто он снова усомнился в ее чистосердечности, и она поспешно сказала:
– Я обещаю… говорить вам… только правду! Я больше никогда… никогда не буду вам лгать!
Опасаясь, что он может ей не поверить, она с горячностью прибавила:
– Клянусь вам, я никогда… не лгу! Я говорила, что картина принадлежит кисти Вермера только потому… что хотела спасти тетю Эдит. Простите меня… пожалуйста, ну, пожалуйста, простите меня!
Казалось, она вкладывает в свою мольбу всю душу.
А потом маркиз приблизился к ней настолько, что она ощутила его дыхание на своем лбу.
– Я хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос, – повторил он глубоким голосом. – Скажите мне честно, Лила, как вы ко мне относитесь.
– Вы… вы необыкновенный! Невозможно представить себе большей доброты и… понимания…
– Забудьте это, – прервал ее маркиз. – Меня интересует только, как вы ко мне относитесь.
– Что я могу сказать? – растерялась Лила. – Только…
Она замолчала.
– Я прошу вас закончить эту фразу, – очень тихо произнес маркиз.
– Нет… Я… не могу сказать такое!
– Почему?
– Потому что вам это… неинтересно… и… вы просто надо мной посмеетесь!
– Я никогда не стану над вами смеяться!
Я ни разу не иронизировал над вашими словами! – возразил он. – Скажите правду, как обещали.
Она заглянула ему в глаза, которые были так удивительно близко, и, словно подчиняясь чьей-то воле, едва слышно прошептала:
– Я… я вас люблю!
– Как и я – вас! – эхом отозвался маркиз.
А в следующую секунду их губы соприкоснулись, и Лиле, как и в прошлый раз, показалось, будто по всему телу разлился звездный свет.
Поначалу поцелуй маркиза был очень нежный и бережный, словно она была бесконечно дорогим и хрупким созданием, а он боялся испугать или оттолкнуть ее…
Ее губы показались ему сладкими и невинными и в то же время пьяняще женственными.
А потом он ощутил охвативший ее экстаз – и его поцелуй стал более настойчивым и властным.
Он осторожно уложил ее на подушки и целовал до тех пор, пока оба не начали задыхаться от страсти.
Он поднял голову.
– Люблю!.. Люблю!.. – снова и снова повторяла Лила.
Не услышав ответного признания, она тревожно спросила:
– Вы… вы действительно сказали, что… любите меня? Вы… не сердитесь?
– Я тебя обожаю! А рассердился потому, что не мог поверить, будто ты способна совершить нечто дурное, что могло бы причинить мне боль.
– Ты… меня простишь?
– Мне нечего тебе прощать, – ответил он. – Разумеется, при условии, что ты загладишь свою вину. А сделать это ты можешь только одним способом.
– Как?
– Выйти за меня замуж, и как можно скорее! – счастливо засмеялся он. – Дело в том, дорогая, что я не могу без тебя жить!
Ее лицо словно преобразилось. Сияющими от счастья глазами она смотрела в глаза любимого.
– Ты… ты действительно хочешь… чтобы я стала… твоей женой?
– Мне казалось, я возненавидел всех женщин. Я решил, что не буду жениться еще очень долго, – признался маркиз. – Но теперь я не хочу ждать ни дня! Мы поженимся, как только я получу специальное разрешение.
