Триумф сердца - Картленд Барбара (книги полностью .TXT) 📗
Он задумался на мгновение, потом добавил:
– Появитесь здесь, в отеле, завтра в одиннадцать. Приезжайте на собственном фаэтоне, так как я отбуду в своей карете сразу же после церемонии.
– Я все понял и благодарю вас, – сказал Прикки. – В самом деле, я искренне благодарен вам.
Он горячо пожал руку Шелдону.
– Вы скажете Кериссе, о чем мы договорились? Наверное, сейчас уже слишком поздно, чтобы я мог подняться к ней? – предположил маркиз.
– Ей слегка нездоровится, – ответил Щелдон. – Как вы верно заметили, причиной тому невыносимая духота в бальном зале. Я уверен, что она уже легла. Утром я первым делом все ей расскажу. Наверное, она с радостью воспримет эту новость. Кроме всего прочего, она так утомилась от всех наших странствий. Бедное дитя!
– Мы проведем первую половину медового месяца в Бате, – заявил маркиз, – а затем я повезу ее в Лондон. Уверен, что Керисса сверкнет там на светском небосклоне как новая звезда. По сравнению с ней все другие покажутся тусклыми, как городские молочницы.
– Вы совершенно правы, – согласился Шелдон. – Керисса бесподобное создание. Первая среди бесподобных красавиц. Вы везучий малый!
– Да, это так! – самодовольно улыбнулся Прикки. – И я теперь благодарен своим опекунам, не позволившим мне жениться на той балетной крошке. Однако если честно признаться, то и та танцовщица была не без достоинств.
– Уверен, что найдется много красивых молодых женщин, чьи сердца будут разбиты при известии о вашем решении связать себя узами брака.
Маркизу это было приятно слышать.
– Боюсь, что в ваших словах содержится большая доля правды.
Они вместе покинули кабинет. В холле Прикки пожелал Шелдону спокойной ночи и направился к выходу из отеля.
– Ни слова вашей сестрице, – напомнил Шелдон. – Лишь передайте ей, что я очень сожалею, что не смог вернуться в зал ассамблей, и приношу ей глубокие извинения.
– Обязательно передам, – сказал маркиз. – Имоджин, конечно, будет недовольна, но я все улажу. Предоставьте это мне.
Они дружески расстались.
– Самодовольный щенок! – пробормотал Шелдон в ярости, поднимаясь к себе наверх.
Он осторожно постучался в дверь спальни Кериссы.
– Войдите!
Он увидел ее в ночном одеянии в постели.
Слабый свет шел только от догорающего камина и единственной свечи на прикроватном столике.
Выглядела она трогательной и хорошенькой с распущенными черными волосами, ниспадающими на плечи и темными волнами покрывающими подушку.
Глаза ее были широко раскрыты. Тревожное ожидание ясно читалось на ее личике, так похожем своими очертаниями на маленькое сердечко.
– Что происходит? Что вы хотите мне сказать?
Она забросала его вопросами, а Шелдон молчал и смотрел на нее. Наконец он объяснил:
– Шар попал в лузу! Ты выходишь замуж за Прикки! Завтра в полдень ты, дорогуша, станешь маркизой!
– Замуж… за маркиза… Как вы узнали?
– Потому что я все это устроил. История, рассказанная Уолбертоном о частной церкви, навела меня на мысль…
– Но к чему такая спешка? Почему я должна…
– Потому что я уезжаю из Бата немедленно после твоей свадьбы.
– Почему? Что случилось?
– Я отправляюсь в Ирландию, хотя на всякий случай сказал твоему жениху, что мой путь лежит в Шотландию.
– Я не понимаю…
Шелдон промолчал, и Керисса продолжила:
– Я не выйду ни за кого замуж в такой спешке и в такой… странной церкви. Это просто неприлично!
– Это как раз то, что ты должна сделать, и тебе невероятно повезло, что я смог все это организовать.
– Но скажите мне, почему? Вы должны… объяснить.
Он, казалось, некоторое время колебался, и Керисса крикнула во весь голос:
– Я должна знать!
– Хорошо, я скажу.
С трудом подбирая слова, Шелдон заговорил:
– Причина, по которой я покинул пять лет назад Англию, заключается в том, что… я убил человека.
– Я догадывалась о чем-то подобном, – тихо произнесла Керисса. – Это была дуэль?
– Да, дуэль, – подтвердил Шелдон, – но, к несчастью, моим противником был мой ближайший кузен, старший сын моего дяди лорда Доннингтона!
– Так вот почему сэр Ральф называл Доннингтон-Парк вашим фамильным поместьем.
– Оно принадлежало моему деду, и я там вырос и жил до того, как мне исполнилось пятнадцать лет. Затем мой дядя унаследовал титул, и моим родителям, которые жили там же и ухаживали за дедушкой, ставшим старым и больным, пришлось искать себе другое жилище.
– Как печально!
– Мой отец не хотел покидать родное гнездо, но ничего не мог поделать. Он был вторым сыном и не ладил со старшим братом.
Шелдон сделал паузу, и Керисса взмолилась:
– Продолжайте! Что было дальше?
– Мой дядя имел двух сыновей. Старший, Гервайс, и в детстве был неприятным ребенком, а с годами стал еще хуже. Он всегда ненавидел меня, и я его невзлюбил.
Керисса слушала напряженно, впившись взглядом в лицо Шелдона.
Он же опустил глаза вниз, чтобы не смотреть на нее.
– Гервайс пристрастился к пьянству и в Лондоне валял дурака, попадая в разные переделки, и я стыдился того, что он мой родственник.
Шелдон глубоко вздохнул, прежде чем йродолжить:
– Однажды вечером в Уайте-клубе он подсел к столу, где я вел игру, и начал вести себя непозволительно.
– Что он сделал?
– Он оскорбил меня, практически обвинил в шулерстве, затем повторил несколько мерзких и заведомо ложных сплетен о леди, к которой… скажем так, я проявлял интерес.
– Вы были влюблены в нее? – затаив дыхание, спросила Керисса.
– Если только так можно назвать чувство юноши к красивой женщине, значительно старше его годами.
– И что было дальше?
– Гервайс зашел слишком далеко… Я не мог не вызвать его на дуэль.
– И он принял ваш вызов?
– Мы вышли из-за стола, чтобы решить… наши споры миром, но…
– Но он жаждал вашей смерти? Не так ли? – воскликнула Керисса.
– Вероятно, да. Мы отправились в Сент-Джеймсский парк… Светила яркая луна…
– Вы дрались на шпагах или стрелялись?
– Мы предпочли пистолеты. Вернее, Гервайс решил так. Он посчитал себя отличным стрелком.
– А что потом?
– Он промахнулся.
– Слава Богу!
– Он не дождался отсчета до десяти и подло выстрелил мне в спину, когда я еще не дошел до черты и не обернулся… но из-за беспробудного пьянства рука его дрожала. Он только сбил с моей головы шляпу… Я выстрелил в ответ.
– И вы убили его? Но в чем ваша вина? Вы абсолютно чисты…
– Так посчитали и все четыре секунданта, а вслед за ними и мировой судья. Но мой дядя назвал меня убийцей.
– Вы ему рассказали, как все произошло?
– Конечно! И выразил свою искреннюю скорбь по поводу преждевременной кончины его старшего сына. Я пытался объяснить ему, что в мои намерения не входило убить Гервайса.
Вспоминая об этой тяжкой беседе, Шелдон на некоторое время закрыл лицо руками. Затем он хрипло произнес:
– Если бы мой кузен не шатался, будь он трезвым, я бы попал ему в руку, как хотел… Но он покачнулся… и пуля поразила его в сердце.
– Однако дядюшка не пожелал вас слушать?
– Ты догадлива, Керисса. Он всегда ненавидел меня и воспользовался поводом… Он заявил, что если я немедленно не уберусь из Англии, то он предаст меня суду за умышленное убийство. Якобы я уже несколько раз покушался на жизнь Гервайса.
– Но это же ложь!
– Конечно, ложь! Но, чтобы избежать петли на шее, я вынужден был покориться. Рассчитывать на справедливый суд в Олд-Бейли мне не приходилось при моем нищенском положении. Я даже не мог нанять приличного адвоката. А ради спасения чести семьи от скандала дядюшка раскрыл свой кошелек и выделил мне скромную сумму… для путешествия за границу.
– Как жестоко!.. Как мерзостен… этот ваш дядюшка!
– Он мой родственник, и я ничего не мог поделать. Он меня предупредил, что, если я вернусь в Англию, он пустит в ход ордер на мой арест.
– Немыслимо! – забывшись, выразила свое негодование Керисса.
