Единственная и неповторимая - Джордж Мелани (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗

Правда, Кейт не женщина. Она ребенок.

Ребенок ли?

Алек решил, что пора перестать задавать себе этот вопрос. Он становится похожим на безумца, зациклившись на этом вопросе. Однако потом у него едва ли будет более подходящее время спросить об этом. Но что изменится, если он узнает ответ? И может ли он допустить, чтобы что-то изменилось в его отношениях с Кейт? Ему хотелось верить, что его желание обеспечить благополучие Кейт обусловлено единственно заботой о другом человеке и ничем другим. Даже если она не является ребенком, она находится под его опекой и заслуживает того, чтобы оставаться в безопасности, нетронутой и целомудренной. Если он будет почаще повторять эти слова, то, может быть, они прочно осядут в его сознании.

– Проклятая ослица! – прошипела Кейт норовистой лошади. – Стоишь как приклеенная!

Лошадь, словно поняв, что этот крик относится к ней, повернула голову и посмотрела на Кейт своим большим карим глазом.

– Да, да, я тебе говорю, ленивая скотина! Не смей глазеть на меня! – Лошадь потянулась мордой к ноге Кейт, показывая зубы. – Даже не думай об этом, тварь! Я ущипну тебя!

Кейт не сознавала, как нелепо звучали ее слова. Она увлеклась словесной баталией с лошадью, правда, в одностороннем порядке, так как лошадь не могла ответить ей тем же. Кейт стремилась дать выход своему расстройству, а лошадь, казалось, сама напрашивалась на ссору и была рада оказать ей такую услугу.

Кейт резко подняла голову, когда Алек разразился смехом.

– Что тут смешного? – спросила она обиженно, поворачиваясь к нему.

– Ты выглядишь ужасно смешно, – ответил он, успокаиваясь. – Неужели ты не соображаешь, что Леди понятия не имеет, о чем ты толкуешь ей?

– Значит, ты на стороне лошади?

– Я ни на чьей стороне, – спокойно ответил Алек. – Я просто констатирую факт.

– Эта лошадь намеренно досаждает мне! – продолжала настаивать Кейт, надув губы.

– А ты не подумала, что, может быть, это ты раздражаешь Леди?

Кейт удивленно уставилась на него. Алек покачал головой и усмехнулся.

– Леди не такая уж плохая, если ты узнаешь ее поближе.

Кейт недоверчиво фыркнула.

– То же самое ты говорил о светловолосом неотесанном хаме и о старом лизоблюде.

– При нормальных обстоятельствах они оба довольно добродушные люди.

Кейт никак не могла согласиться с таким явно ошибочным утверждением.

– Добродушные в сравнении с чем? С разъяренным быком? С гнездом злобных пчел?

– Если ты слегка пришпоришь Леди позади подпруги, она начнет двигаться.

«Нельзя было сказать попроще? – мрачно подумала Кейт. – Пришпорить позади подпруги! Где, черт возьми, эта подпруга?»

Она вопросительно посмотрела на Алека.

– Где находится подпруга? – сухо спросила она.

– Это ремень, который держит седло, – пояснил он, указывая на него. – Слегка ударь ее пятками в бока, и лошадь послушается тебя. – Он продемонстрировал это на своем черном жеребце, который немедленно повиновался.

– Ты хочешь, чтобы я стукнула ее пятками? – Эта мысль ужаснула Кейт. Ведь проклятая упрямица может ударить ее в ответ.

Алек кивнул.

– Только помни, что я говорил тебе относительно поводьев. Держи их нежно, но твердо.

Кейт закатила глаза. Нежно, но твердо? Как можно держать нежно и твердо эти тонкие ремешки, называемые поводьями? Может быть, он намеренно старается свести ее с ума?

– Ты хочешь, чтобы я была одновременно нежной и твердой?

– Да. Расслабься, но будь наготове. Кейт едва не взвизгнула.

– Как это может быть? Нежно, но твердо или расслабиться, но быть наготове?

– Одновременно.

– Ты говоришь глупости, – пробормотала Кейт, испытывая раздражение. – И я не стану пинать эту лошадь ногами! Я не хочу обижать животное! – Угрозы – это одно, а физическое воздействие – другое.

– Это ничуть не обидит животное, – спокойно сказал Алек. – Это такая условность, сигнал, если хочешь. Когда ты слегка ударяешь Леди в бока, она понимает, что надо двигаться вперед. Уверяю тебя, что это не причиняет никакого вреда животному.

– Все-таки пинки ногами обидны для лошади, – проворчала Кейт. – Почему бы просто не попросить ее двинуться вперед?

– Леди не понимает такой команды, – ответил Алек, не меняя интонации, хотя Кейт чувствовала, что он внутренне посмеивается над ней.

– Откуда ты можешь знать, если не пробовал? Алек внимательно посмотрел на нее:

– Что здесь происходит на самом деле, Кейт? Я не верю, что дело в лошади.

– Именно в ней, – упрямо возразила она. – Эта лошадь не любит меня… Она игнорирует меня. – Кейт посмотрела в глаза Алеку и добавила: – А мне не нравится, когда меня игнорируют.

– Я могу это понять.

– Я старалась быть хорошей, – выпалила она. – Я старалась делать то, что мне говорили, и вести себя как леди: не класть локти на стол, не ругаться, не жевать с полным ртом, не брать еду руками, когда следует пользоваться вилкой, не плескать воду на пол в коридоре, когда Холмс идет по нему, придерживать свой язык, когда он донимает меня, – все это чертовски трудно соблюдать, клянусь.

Алек почувствовал, что поступил нехорошо в отношении Кейт. Он избегал ее, и она страдала от этого. Он никогда не вел себя так прежде. Она вызывала в нем какое-то новое чувство, которое мучило его. И тело тоже странным образом реагировало на нее, когда она была рядом.

Он не раз говорил себе, что нельзя больше поддаваться очарованию этой юной и красивой воровки, однако ничего не мог поделать с собой. Он попытался запереться в своем кабинете, но при этом не переставал вспоминать ее улыбку и одновременно корить себя за свои непозволительные мысли. Кончилось тем, что здравый смысл окончательно изменил ему и он решил пригласить ее на конную прогулку.

– И я старалась не ходить с развязным видом, как мужчина, – со вздохом добавила Кейт к своему списку добрых дел.

– Кто говорит, что ты ходишь с развязным видом, как мужчина? – Ее последнее сообщение удивило Алека. Оно было далеко от истины. Кейт обладала весьма чувственным задом, который соблазнительно покачивался при ходьбе, и Алек не раз заглядывался на него.

– Холмс, – почти прошипела она. Он должен был догадаться.

– Холмс часто придирается к тебе. Откровенно говоря, я думаю, он ревниво охраняет свою территорию.

– Как собака, ты хочешь сказать?

Алек не думал, что Холмс заслуживает такого сравнения.

– В известном смысле, – ответил он. – Холмс с давних пор опекает меня. Он ведет себя порой как наседка и, мне кажется, все еще считает меня зеленым юнцом.

Алек заметил, что Кейт бросила на него оценивающий взгляд.

– Чтоб мне провалиться, – сказала она, присвистнув. – Я не видела, чтобы какой-либо парень обладал такой внушительной внешностью, как у тебя, это факт. – Глаза ее расширились, и она закрыла ладонью рот.

Алек улыбнулся:

– Надеюсь, это комплимент. Щеки Кейт залил румянец.

– Я хотела сказать, что для парня ты слишком высокий… и у тебя растут усы. Только слепой не видит, что ты зрелый мужчина.

– Понятно. Спасибо, что разъяснила, а то я не знал, к какой категории себя отнести.

– Ты шутишь!

– Кажется, да.

Кейт скрестила руки перед собой.

– Но я не оценила твоей шутки.

Очевидно, его попытка вернуть Кейт хорошее настроение потерпела неудачу. Она была явно обижена. Но как ей объяснить, что он просто старался сохранять почтительную дистанцию по отношению к ней, хотя сделать это было крайне трудно для него, учитывая ту свежесть, которую она внесла в его жизнь и которая была неотразимой. Внезапно начался небольшой дождь. Алек взял поводья Леди и двинулся под сень раскидистого дуба.

Повернувшись, чтобы посмотреть на Кейт, он обнаружил, что она откинула голову назад и закрыла глаза, подставляя дождю свое лицо. Дыхание его замерло.

Она медленно открыла глаза и с любопытством посмотрела на него.

– Ты когда-нибудь ощущал запах дождя перед грозой? – спросила она.

– Нет.