Анжелика и царица Московии - Габриэли Ксения (читать книги полностью TXT) 📗
Но каким образом возможно выбраться из этого проклятого двора?! Анжелика спокойно шла вдоль забора. Сколько же еще будет тянуться эта деревянная ограда?! Должны же быть ворота! И вдруг, будто в ответ на ее досаду, в заборе возникла узкая раскрытая калитка. Анжелика не верила своим глазам.
Было все равно, куда ведет эта внезапно возникшая калитка. В любом случае она могла привести жизнь герцогини де Монбаррей, графини де Пейрак, Маркизы ангелов к новым переменам. Анжелика смело шагнула вперед, в раскрытую калитку. Но, словно в сказке, довольно-таки страшной, за калиткой ничего нового не оказалось. Вновь перед глазами Анжелики раскрылось заснеженное ровное пространство. Вновь никого не было видно. Вновь тишина, жутковатая белоснежная тишина. «Я не удивлюсь, если, пройдя и по новому двору, снова увижу калитку. А затем – снова калитку, а затем – снова калитку. И так далее…» И Анжелика улыбнулась. Не в первый раз в своей жизни, богатой приключениями, она словно бы попадала в тупик, в настоящий тупик, откуда словно бы не было выхода. А затем… А затем оказывалось вдруг, что выход есть!.. И теперь она шагала по снегу. Не так уж трудно было заметить, что снег утоптан многими обутыми ногами. И это могло означать только одно: где-то здесь поблизости – люди! Впрочем, внезапная встреча с этими людьми вполне могла ввергнуть Анжелику в новую беду! Но ничего иного нельзя было придумать! Только одно: искать встречи с людьми. Анжелика подумала, что эту «встречу», вероятно, лучше будет назвать «столкновением»!
Слух, сделавшийся чутким от белизны и тишины, уловил вдали скрежещущие звуки. Анжелика шла вперед. Снег делался все более и более утоптанным. Скрежещущие звуки явно производились человеком. Анжелика снова прислушалась. В звуках не слышалось никакой враждебности. Анжелика увидела странную женщину. Прежде она таких не видала никогда! Женщина была примерно ей ровесница, необычайного, очень высокого роста, в удивительном для Анжелики наряде, сотворенном из дорогих пестрых тканей и ярких мехов. На голове женщины высился убор, напоминающий перевернутый конический сосуд, убор этот был также богато разубран парчой, жемчужинами, яркими красными сверкающими драгоценными камнями. Женщина была дородна и производила впечатление настоящей великанши. Немного наклонившись, она тыкала палкой в пушистый снег. Вот откуда происходили скрежещущие звуки. И, разумеется, женщина отличалась необычайно острым московитским слухом. Поэтому она подняла голову и посмотрела прямо на Анжелику. Лицо и глаза женщины также были для французской гостьи весьма примечательны. Огромное круглое лицо было набелено, словно покрыто яркой белой штукатуркой, на щеках красовались яркие ровные круги, произведенные румянами. Огромные – вразлет – брови – были ярко начернены, ресницы громадных – сильно навыкате – глаз, ярко-ярко черных, также были начернены столь сильно, что каждая ресничка виделась толстым черным и жестковатым волосом. Зрелище показалось Анжелике настолько экзотическим, что она невольно отпрянула. Между тем огромная женщина посмотрела на нее зорко и странно горестно и произнесла какие-то слова на московитском языке. Анжелика развела руками и улыбнулась, показывая, что не понимает, женщина разглядывала ее, как будто что-то обдумывая, затем заговорила медленно на ломаном французском.
– Я полю снег, – сказала женщина. – У нас, у московитов, существует такой зимний обычай – полоть снег… – И она снова ткнула палкой в снег… Казалось, она нисколько не удивлена появлением Анжелики.
Смущенная Анжелика не знала, что же ответить на эти странные слова, но ответить нужно было! И она проговорила, в свою очередь, совершенно растерявшись:
– Да, это весьма милый и достойный обычай… – И тотчас она будто услышала свой голос со стороны и подумала, что несомненно сказала учтивую нелепость. Но что же надо было сказать? И кто эта женщина? Вероятно, она знатного происхождения. Быть может, придворная дама царицы Софии? Мелькнула мысль, что это может быть и сама царица. Но Анжелика тотчас отбросила эту мысль, сама не зная, почему. Пожалуй, потому что еще не чувствовала себя готовой к встрече или к столкновению с царицей Московии.
Огромная женщина кинула палку на снег, распрямилась и высилась перед Анжеликой, словно экзотическая живая башня. Яркие, черные, навыкате глаза рассматривали Анжелику. Анжелика подумала, как странно должна выглядеть в запачканном и попорченном мужском московитском костюме…
– Что ж, ступайте за мной! – произнесла женщина медленно и величественно.
Анжелика не сразу понимала ее ломаный французский язык. Но послушно последовала за ней. Женщина-башня шагала горделиво, ступая большими ногами, обутыми в пестрые сапоги. Она не оглядывалась, уверенная в том, что Анжелика идет за ней. Анжелика едва не расхохоталась, потому что вслед за женщиной-башней приблизилась… да, да, вы угадали, приблизилась к еще одной распахнутой калитке! Они вошли. Теперь перед глазами Анжелики возвысилось причудливое строение. Строение это было деревянным, и было украшено множеством разнообразных башенок и резных выступов. Навстречу великанше тотчас кинулась целая толпа пестро одетых женщин. Все они наперебой что-то кричали по-московитски. Великанша решительно вскинула огромную руку в мохнатой рукавице. Прислужницы смолкли и замерли. Теперь уже не могло быть сомнений: Анжелика встретилась именно с царицей Московии, к встрече с которой совершенно не была готова!
Царица величественно обернулась к Анжелике:
– Ступай же, ступай за мной!..
Анжелика не могла понять, как же все-таки положено в Московии обращаться друг к другу – на «вы» или на «ты»? Она подумала, что московиты склонны легко сближаться с гостями и друг с другом. Царица вошла в большую резную дверь, услужливо распахнутую слугой, также пестро разодетым. Анжелика поднималась за ней по лестнице, устланной ковром. Они очутились в узком коридоре, впереди их ожидала новая лестница, затем еще один коридор, затем еще одна лестница, и снова коридор, и снова лестница. Молодые, пестро одетые слуги кланялись и распахивали створки дверей.
Наконец великанша-царица и Анжелика очутились в коридоре, где на скамьях без спинок сидели пестрые женщины, тотчас вскочившие с поклонами. Царица вступила в небольшую комнату, Анжелика последовала за ней. Потолок комнаты был низким, стены были раскрашены разноцветными узорами. Посредине стоял стол, покрытый белой скатертью. К столу придвинуты были стулья, деревянные, с мягкими сиденьями. Царица подняла правую руку и принялась креститься, пристально глядя на стену. Анжелика проследила направление ее взгляда. У противоположной стены стоял деревянный шкафчик, полки которого уставлены были деревянными досками с изображениями святых. Изображения эти показались Анжелике весьма оригинально сделанными и совсем не похожими на фрески европейских церквей. Когда царица, неуклюже повернувшись, посмотрела на француженку, Анжелика также перекрестилась, глядя прямо на деревянные разрисованные доски. Взгляд царицы выразил легкую насмешку, насколько было возможно какое бы то ни было выражение при столь нарумяненном и набеленном лице. Царица указала Анжелике на один из стульев. Анжелика послушно села. Царица посмотрела на нее, затем вынула из складок своей одежды маленькую пеструю свистульку и свистнула. Тотчас отворились в стене двери и вышли две служанки. Царица взмахом руки приказала Анжелике следовать за ними. По узкой лестнице Анжелика спустилась вместе со своими провожатыми в еще одно помещение с низким потолком. Вероятно, это была гардеробная царицы. Служанки молча принялись помогать Анжелике мыться и переодеваться. Она была страшно удивлена, когда ее облачили в изящный домашний наряд парижской дамы. Чисто вымытые волосы расчесали и обсушили большим мягким полотенцем. Принесли зеркало. Анжелика посмотрела. В зеркале отразилась моложавая женщина с распущенными по плечам пышными светлыми волосами. Служанки проводили Анжелику назад, в ту самую комнату, куда ее прежде привела царица.
Анжелика снова присела у стола. На белой скатерти уже поставлена была фарфоровая посуда, вино, печенья, яблоки… Анжелика предчувствовала нечто необыкновенное и ожидала этого необыкновенного с детским любопытством. Но то, что произошло, исторгло у нее возглас изумления.
