Мотылек (СИ) - Сурикова Марьяна (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

   Джаральд отпустил меня и ушёл, позволив, как он сам выразился, пострадать вволю, пока никто не мешает.

   На берегу озера я просидела долго, глядя на зелёную гладь, по которой пробегала мелкая рябь. Когда сидишь одна в тишине, когда вокруг шумит листва деревьев, тихо плещется вода, поют в отдалении птицы, кажется, что все мучения, терзания остаются за зачарованным кругом, а природа нежно охраняет тебя, защищает от напастей. Я не хотела вставать и идти обратно, вырываться из своего уютного мирка, в котором даже возгласы совести утихли на мгновение, когда я просто заставила себя не думать ни о чём.

   Пришлось сделать над собой усилие и подняться на ноги. В голове даже мелькнула мысль набрать веточек с разноцветной листвой. Какой же находчивой я становлюсь благодаря Джаральду. Я сорвала веточки потоньше, собрала целый букет из красных, бордовых и жёлтых листьев и пошла на поляну.

   Они уже проснулись. Сидели втроём, разговаривали и смеялись. Первым заметил моё приближение барон.

   — Розалинда, какой очаровательный букет. Что же вы покинули нас так надолго?

   — Мне показалось, я могу потревожить вас, — присела на самый краешек покрывала (если бы могла, села на землю), не смея поднять головы, и перебирала пальцами листочки.

   — После чудесного обеда нас немного разморило. Однако, говорят, послеобеденная дремота полезна.

   — Конечно, барон. Несколько минут здорового сна особенно на природе замечательно освежают. Даже мой Джаральд иногда прибегает к этому полезному занятию, правда, дорогой?

   — Я люблю все полезные занятия, которые освежают, — ответил граф.

   — Розалинда слишком молода, а молодым, как известно, жаль терять время на сон, им непременно нужно заниматься деятельностью такого рода, которая способствует развитию ума и укреплению тела. Ещё несколько лет назад я сам был таким.

   С такими философскими изречениями барон потянулся к вазочке с фруктами и улыбнулся мне. Сидела бы поближе, непременно коснулся плеча или руки. Я кивнула в ответ, прикрываясь своим букетом как веером.

   — Полагаю, нам пора домой, — подала голос Катрин.

   — Ты права, — граф легко вскочил на ноги, и протянул Катрин руку, — позволь помочь тебе.

   Этим вечером я решила не спускаться к ужину, придумала отговорку, что устала за день и у меня снова разболелась голова. Я отправила служанку в спальню Катрин, чтобы она доложила обо всём мачехе, а после принесла ужин ко мне в комнату. Когда девушка вернулась, на подносе, который она держала в руках, стоял стакан воды и лежала записка:

   «Спускайся».

   Всего одно слово и без подписи. Я сразу поняла от кого послание, и со вздохом присела к зеркалу, чтобы привести в порядок причёску.

   Когда спустилась, барон, Катрин и отчим уже сидели за столом. Мужчины поднялись, стоило мне войти в комнату, а Вильям даже подошёл и отодвинул для меня стул.

   — Вы всё-таки пришли, я слышал, у вас болит голова.

   — Благодарю вас, барон. Жаль упускать возможность провести время в столь изысканной компании.

   В этой самой компании мне кусок в горло не лез, но приходилось притворяться. На отчима я вовсе не смотрела, ни разу за весь вечер не кинула взгляд в его сторону.

   Ближе к концу, когда служанка разносила десерт по тарелкам, девушка случайно уронила кусочек засахаренного фрукта на колени барона. Она ахнула, тотчас же схватила салфетку, а барон (вот тут мои глаза округлились до размеров чайного блюдца) вдруг задрожал, побледнел и прерывающимся от бешенства голосом закричал на всю столовую:

   — Что за дура! Не можешь десерт удержать, у тебя решето вместо рук?! — Вильям схватил со стола бокал с вином и плеснул девушке прямо в лицо, когда несчастная от испуга закрылась руками, он дёрнул её за подол платья, так, что она упала на колени рядом с его стулом, и схватил за волосы.

   — Барон! — Катрин ахнула, я не могла ни слова произнести, а Джаральд медленно поднялся и таким тоном сказал: «Отпустите девушку», — что Вильям сразу же разжал ладонь.

   Его по-прежнему потрясывало, только взгляд стал более осмысленным.

   — Что с вами, барон? Какая несдержанность! Вы поднимаете руку на чужих слуг? — голос отчима был холоднее ледяной стужи.

   — Это, к вашему сведению, мой дом, граф, мои слуги.

   Кажется, я ошиблась. Вильям ещё не до конца пришёл в себя.

   — Здесь всё принадлежит мне, включая и Розалинду. Она будет моей женой в скором времени.

   Пальцы вдруг так сильно задрожали, что я не удержала вилку, и серебряный прибор жалобно звякнул о мраморный пол.

   — По всем признакам, дорогой барон, у вас помутнение рассудка и, как следствие этого, приступы неконтролируемой ярости. Как долго вы планировали скрывать от нас вашу болезнь?

   — О чём вы говорите? Я абсолютно здоров! — у Вильяма покраснела шея, вздулись вены и испарина выступила на лбу.

   — Может стоит позвать доктора, чтобы он осмотрел вас?

   — Я в полном порядке, о каком докторе вы говорите!

   — Я говорю о том, что вы подвержены приступам, которые несут угрозу окружающим вас людям.

   — Да ерунда все это! Я пью лекарство, слышите вы, пью лекарство и я в полном порядке.

   Теперь барон вскочил на ноги и судорожно промакивал лоб платком. Даже мне было заметно, как сильно потрясываются у него колени.

   — Катрин, — сдержанный тон отчима так разительно отличался от визгливых выкриков Вильяма, что невольно привлекал к себе больше внимания. Голос Джаральда был строг, а лицо невозмутимо, — Розалинда не выйдет замуж за этого человека. Я не желаю, чтобы господин барон в очередном припадке искалечил мою падчерицу.

   — Что? Что?! Как не выйдет! Мне обещали! Катрин, у нас с вами договорённость.

   Барон покраснел и теперь наступал на Катрин, которая в страхе вскочила на ноги и выдвинула стул, загораживая себя от разъяренного родственника.

   Я заметила, как Джаральд подал знак служанке, а та мгновенно поднялась, кинулась к графину с водой и налила полный стакан, украдкой добавив в него какие-то капли.

   — Выпейте воды, барон, и придите в себя. Ваше поведение недопустимо.

   — Идите к чертям, граф! Я сперва разберусь с вашей женой за то, что она не держит своего слова.

   Пока барон наступал на испуганную мачеху, Джаральд обогнул стол и резко обхватил Вильям рукой поперёк груди, а другой прижал стакан к его губам. Поражённый старик затрепыхался, раскрыв от удивления рот, и граф влил в него содержимое стакана. Барон закашлялся, а Джаральд выпустил его и брезгливо отёр платком руки.

   — Вам следует отдохнуть.

   Мужчина ещё набирал в грудь побольше воздуха для ответной отповеди, когда в столовую вбежала пара лакеев, и по знаку графа они подхватили Вильяма под локти и вывели из комнаты.

   — Тебе тоже нужно прийти в себя, дорогая, ступай в комнату. Я распоряжусь, чтобы служанка принесла успокоительного.

   — Т-ты прав, — бледная Катрин прижала к взволнованно вздымающейся груди руки и без единого возражения вышла из столовой.

   Я всё ещё сидела на стуле, не смея двинуться с места. Почувствовав на себе взгляд отчима, посмотрела на него. Джаральд сейчас был абсолютно спокоен: ни тени гнева на лице, ни малейшего волнения, только едва заметная усмешка в уголках губ.

   — Хорошо, что ты спустилась, Рози, могла пропустить такое представление.

   — Что с ним? Вы его чем-то опоили?

   — Фи, дорогая падчерица. За кого ты меня принимаешь? Кто же поверит, если барон поведёт себя неестественно под влиянием какого-нибудь препарата. Я всего лишь распорядился не давать ему лекарство и немного спровоцировал приступ.

   — Так вы давно узнали, что он нездоров?

   — Я узнал об этом после того, как мы заключили нашу взаимовыгодную сделку, мотылёк.

   — Барон опасен, а Катрин собиралась выдать меня за него? А вы бы тоже отдали, если бы я не согласилась?

   — Ты ведь согласилась, — он хмыкнул, — более того, Вильям не опасен, если принимает лекарство вовремя.