Девять правил соблазнения - Маклейн Сара (электронные книги без регистрации txt) 📗
— Критикос. Настасия Критикос, — подсказал Ралстон.
Как только прозвучало имя певицы, Калли вспомнила полумрак спальни и его слова: «Мне не хотелось усложнять и без того трудную ситуацию, Настасия».
О Боже: оперная певица — его любовница! Калли подняла глаза и встретила его спокойный непроницаемый взгляд.
— Ох, — выдохнула она еле слышно, не в силах сдержаться.
Ралстон молчал.
С пылающими щеками Калли наклонилась вперед и выглянула из ложи, но сразу поняв, что пути к спасению нет, снова обернулась и натолкнулась на его теперь уже веселый взгляд. Маркиз буквально наслаждался ее замешательством!
— Слишком высоко, чтобы прыгать, мне кажется, — с заговорщическим видом произнес он.
Боже, он просто выводит ее из себя!
К счастью, Калли не пришлось срочно подыскивать достойный ответ, так как подняли занавес. И она решительно сосредоточила все свое внимание на сцене, намереваясь перестать думать о Ралстоне.
Конечно, это было невозможно, тем более что, согласно либретто оперы, очень скоро на сцене появилась Настасия Критикос. Греческая певица исполняла партию Розины, красивой женщины, вокруг которой строился сюжет, основанный на путанице, переодеваниях и любви с первого взгляда. Эта женщина, несомненно, подходила для роли роскошной красавицы. Помимо своей воли Калли сравнивала себя с этой красоткой и никак не могла избавиться от унизительного чувства зависти.
А ведь помимо невероятной красоты эта женщина обладала и самым великолепным голосом, который когда-либо звучал на этой сцене.
Ну и какой мужчина смог бы устоять перед этим совершенным образцом женственности!
Ложа Ривингтона была расположена таким образом, что сидевшие в ней зрители могли видеть небольшой участок закулисного пространства, и Калли была уверена, что в некоторые моменты Настасия Критикос пристально вглядывалась в Ралстона, словно ожидая его ответа на свой молчаливый призыв. «Возможно ли, чтобы они возобновили свои отношения?» Калли даже закрыла глаза от такой мысли, но тут же распахнула ресницы и украдкой бросила взгляд на Ралстона — казалось, его внимание целиком было приковано к сцене.
Когда в первом акте началась ария Настасии, его, как, впрочем, и всех зрителей, полностью захватил чарующий голос певицы. Слушая арию, Калли сразу же заметила некоторую иронию в ее словах: «Да, Линдоро будет моим! Я поклялась в этом! Я добьюсь этого! Если мне помешать, я могу стать змеей! Я способна на любые трюки, чтобы добиться своего!»
— Могу представить, какой змеей она может быть, — пробормотала Калли себе под нос, когда после окончания арии буквально весь театр от лож и партера до последних рядов галерки взорвался криками: «Браво! Брависсимо!» Это решило все. Калли никогда больше не сможет получать наслаждение от этой оперы.
Закончился первый акт, и упал занавес, возвестив об антракте. Калли со вздохом еще раз огляделась, мечтая оказаться где угодно, лишь бы избежать пытки вторым актом.
Позади нее послышался смех Джулианы, и Калли поняла, что не имеет права уйти. Она пообещала вывести сестру Ралстона в свет, пообещала, что выход будет успешным, и она это сделает.
Набравшись решимости, она встала, намереваясь вступить в разговор, который проходил бы без участия Ралстона, и едва не столкнулась с бароном Оксфордом, который появился в ложе почти сразу же после окончания первого акта.
Идеально наманикюренный красавец одарил всех присутствующих в ложе своей фирменной улыбкой, задержав взгляд на Калли. Барон шагнул к ней, явно стараясь обратить внимание графини на свой зеленый фрак и переливающийся атласный жилет цвета баклажана. Калли тотчас заметила, что цвет ботинок, как и цвет набалдашника трости, и на сей раз соответствовали цвету жилета. Неужели у него есть сапоги и трости всех возможных цветов? Эта мысль показалась Калли настолько нелепой, что она не сумела сдержать легкой улыбки.
— Милорд, — сказала она, пряча лицо в скромном поклоне, когда он низко склонился над ее рукой, — рада вас видеть.
— Я тоже очень рад. — Эти слова он произнес воркующим полушепотом, что вызвало румянец на щеках Калли, и она чуть отступила от назойливого барона. А тот, нимало не смутившись, продолжил: — Я взял на себя смелость заказать шампанское. — Он замолчал и указал на топтавшегося поблизости лакея с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским. — В честь вас... и вашей компании.
Калли слегка склонила голову. Что ж, возможно, она неверно истолковала акцент, который он сделал на этих словах.
— Спасибо, милорд. — Она наблюдала, как лакей вносит шампанское в ложу, не зная, что сказать дальше. — Вам нравится спектакль?
— Весьма. Особенно меня впечатлило выступление мисс Критикос: она... совершенно... это что-то.
Оксфорд произнес эти слова с широкой улыбкой, поведя рукой в направлении сцены. Калли отчего-то стал неприятен этот жест. Оксфорд протянул ей бокал с шампанским, их руки соприкоснулись, и барон с намеком на интимность провел пальцем по тыльной стороне ее ладони, потом, склонившись к ней, произнес, опять понизив голос до воркующего шепота:
— Конечно, и от антракта я получаю также огромное удовольствие.
На этот раз она совершенно уверилась, что он пьян: иначе и быть не могло. Калли отняла руку, прервав неприличное прикосновение, и подумала о том, что необходимо поставить барона на место. Конечно, именно так и следует поступить, но она не могла не признать, что испытала некоторое удовольствие. Весь вечер она страдала от того, что любовница Ралстона вызвала восхищение всего общества, но все же и она, Калли, Не осталась обойденной вниманием. Она искоса взглянула на Ралстона, который беседовал с братом. Он встретил ее взгляд и поднял свой бокал в молчаливом тосте. Калли резко повернулась к Оксфорду и широко ему улыбнулась:
— И мне доставляет удовольствие этот антракт, милорд.
— Превосходно. — Он сделал большой глоток, затем произнес с несколько нечеткой артикуляцией: — Вы интересуетесь искусством?
Слегка ошеломленная этим вопросом, Калли ответила:
— Я... нуда, милорд.
Оксфорд заменил опустевший бокал на полный и, несколько выпятив грудь, произнес:
— Не хотели бы вы посетить выставку Королевской академии искусств? Она откроется на следующей неделе.
Сдержав желание поинтересоваться мотивами предложения барона, Калли поняла, что нет возможности избежать этого приглашения, поэтому, опустив глаза, тихо ответила:
— Это было бы замечательно, милорд.
— Что было бы замечательно? — Медленная тягучая речь указывала на приближение Ралстона, но Калли никак не отреагировала на его вопрос.
Однако Оксфорда, похоже, нисколько не смутило вмешательство маркиза.
— Леди Кальпурния позволила мне сопровождать ее на открытие выставки Королевской академии, — нарочито медленно произнес он, и Калли не могла не заметить победной нотки в тоне барона.
— Это правда? — спросил Ралстон.
Вовсе не обязательно было произносить эту фразу с таким удивлением.
— Действительно, милорд. Мне очень хочется посмотреть выставку этого года. — Калли слегка коснулась рукава Оксфорда. — Мне повезло иметь такого сопровождающего.
— Мне повезло еще больше, — ответил Оксфорд, не отрывая взгляда от Ралстона.
Калли не успела задуматься над странной интонацией, с которой были сказаны эти слова, как театральный служка прозвонил в свой колокольчик, возвещая об окончании антракта. Оксфорд покинул ложу, прежде низко склонившись над рукой Калли и прошептав:
— До свидания, миледи. С нетерпением буду ожидать следующей недели.
— Я тоже, барон Оксфорд, — ответила она с неглубоким реверансом.
Барон, широко улыбаясь, повернулся к Ралстону, все еще стоявшему неподалеку с совершенно каменным лицом:
— Честь имею, маркиз.
Ралстон молча смотрел на молодого франта, который, рассмеявшись в ответ на его пристальный взгляд и слегка коснувшись его локтя набалдашником трости, дерзко кивнул и вышел из ложи.
Калли проследила за ним взглядом, затем сказала:
