Не в силах забыть - Томас Шерри (лучшие книги .txt, .fb2) 📗

— Вы из гарнизона в Малаканде? — спросил Лео.

— Из форта Чакдарра, сахиб. Одиннадцатый Бенгальский уланский полк, — ответил конник. Он говорил по-английски быстро, словно по-итальянски, и несколько монотонно, но довольно чисто и внятно. — Я делал наброски у подножия холмов, — улан махнул рукой в западном направлении. Решив, что начальство едва ли предоставило бы солдату лошадь и свободное время для развлечения, Брайони заключила, что сипай выполнял какое-то исследование местности. — Я как раз собирался вернуться в форт, когда на меня напали, — взволнованно продолжил он. — Их было не меньше сотни. Они забрали мой компас, полевой бинокль и еще одну рупию и шесть анна. Я должен немедленно предупредить всех в форту.

Брайони встревоженно посмотрела в ту сторону, куда указывал улан, но увидела лишь пустынные склоны, тающие в темно-синей дымке. На вершине горы тянулась к потемневшему небу одинокая сосна, позлащенная последними скупыми лучами заходящего солнца.

Улан ускакал прочь на своем коне, куда более свежем и быстроногом, чем лошади путешественников. На востоке в небе уже зажглись первые звезды, крошечные и редкие, словно дозорные башни в пустыне галактики.

— Боитесь? — спросил Лео.

— Безумно.

Он передал ей свою серебряную флягу. Брайони сделала щедрый глоток, почти прикончив остатки виски из особых запасов мистера Брейберна.

Когда она вернула флягу, Лео сжал ее ладонь. Даже сквозь перчатки для верховой езды Брайони почувствовала исходившее от него тепло.

— Вы мне доверяете? — спросил Лео.

Лицо его было едва различимо в сумраке ночи, сверкающие ясные глаза лучились спокойствием и уверенностью. Брайони же обливалась холодным потом от ужаса.

— Да, — кивнула она.

Лео улыбнулся, и в сердце ее вспыхнула надежда.

— Тогда верьте мне и сейчас: все будет хорошо.

Касаться женской талии и ощущать под ладонью не оборки и банты, а карман своего сюртука с болтающейся пуговицей на клапане казалось странным и непривычным. Но мужской наряд был всего лишь видимостью. Пальцы Лео нащупали гладкое жесткое препятствие: под сюртуком и рубашкой скрывался корсет. Брайони осталась верна себе, и если бы смогла, то непременно надела бы под брюки все свои нижние юбки, в этом Лео не сомневался.

Десять минут спустя после встречи с уланом жеребец Лео потерял подкову, и путешественникам пришлось усесться вдвоем на лошадь Брайони, смирную крепкую кобылу, которая, казалось, ничуть не возражала против лишнего груза. Но это послушное животное, принадлежавшее к особой горной породе, отличалось скорее выносливостью, чем резвостью, и прыть его, без того невеликая, значительно убавилась.

Всадники не разговаривали. Тонкий серп месяца и звезды, блестевшие на черном бархате неба, лишь украшали небесный свод, почти не давая света. Путешественники двигались в кромешной тьме, внимательно следя за дорогой.

В ночном воздухе пахло стылой водой и плодами, зреющими в садах. С полей слегка тянуло преющим навозом. Лео, сидя позади Брайони, настороженно вглядывался и вслушивался в темноту, но, как ни странно, казался бодрым и неунывающим.

Он мог бы объяснить свою жизнерадостность запахом навоза, этим ободряющим душком мирной деревенской жизни. Или, возможно, расстоянием, которое всадники успели преодолеть: по подсчетам Лео, они почти достигли Чакдарры. Но сам он подозревал, что в действительности его душевный подъем объяснялся близостью Брайони, сидевшей на лошади впереди него.

Тепло ее тела, грудь, вздымающаяся при дыхании, гибкая талия, стянутая жесткими планками корсета, движения бедер, мерное покачивание в такт шагу лошади — все наполняло сердце Лео покоем. Сжимая Брайони в объятиях, легко было поверить, что в конце концов все кончится хорошо.

— Смотрите! — шепнул Лео.

Вглядевшись в темноту, Брайони заметила вдали слабое мерцание.

— Это река Сват?!

— Думаю, да.

Брайони счастливо вздохнула, словно с плеч ее свалился тяжкий груз. «Наконец-то».

— Слава Богу! Надеюсь, они не станут возражать, если мы…

— Чш-ш.

Что-то в голосе Лео заставило Брайони испуганно сжаться. Весь ее восторг внезапно улетучился.

— Что это?

— Погодите.

Брайони натянула поводья лошадей и прислушалась, но все звуки тонули в шуме притока, устремленного к реке Сват.

— Слышите?

Поначалу Брайони ничего не услышала, но потом различила пугающий, грозный звук. Огромные толпы людей спускались по склонам к реке с обеих сторон.

— Вперед!

Она сжала коленями бока кобылы. Ничего не видя в темноте, всадники плелись почти шагом, но теперь их мог спасти только галоп. Брайони всматривалась в сумрак, пытаясь разглядеть дорогу в серой мгле, покрывающей землю.

— Быстрее! — прошипел Лео.

Брайони тотчас поняла причину его тревоги. Людская волна, захлестнувшая холмы, уже почти достигла дороги. Стремительные, бесшумные воины в белых одеждах неумолимо приближались. Казалось, лошади передался страх всадницы, или, возможно, дорога пошла под уклон, но кобыла помчалась быстрее, несмотря на усталость и тяжелую ношу.

Лео с Брайони пронеслись мимо мятежников (теперь уже не оставалось сомнений, что приверженцы Безумного Факира затеяли восстание), опередив выбившихся вперед мужчин всего на несколько ярдов. Что-то просвистело в воздухе, и Брайони инстинктивно пригнулась в седле. Над ее головой пролетел камень. Еще один глухо ударился о дорогу позади беглецов. Но третий задел лошадь, привязанную к луке седла. Бедняга заржала от боли, когда обломок камня ранил ее в бок, однако продолжила бег.

Брайони показалось, что долина расширяется, а холмы по обеим ее сторонам отступают.

— Форт уже близко?

— Приближается, — отозвался Лео.

Грохот лошадиных копыт почти оглушил Брайони, но в ушах ее звучали зловещие звуки погони. Ей казалось, что толпа смыкается вокруг нее так плотно, что слышно, как шуршит ткань — тысячи белых рукавов трутся один о другой, и грозный шум этот растет и ширится.

Потом впереди снова показалась река Сват, широкая и черная. Итак, они наконец достигли слияния двух рек. Но где же форт?

— Вот он! — Поодаль, с правой стороны, на вершине холма, у самой кромки воды виднелись очертания форта. Укрепление оказалось меньше, чем надеялась Брайони, но, судя по форме и высоте, это был форт. — Как нам туда попасть?

— Не представляю. Где-то здесь должен быть мост, ведущий к южным воротам.

Брайони предстояло объехать вокруг холма и найти мост. Она действовала не раздумывая, доверив свою судьбу выносливости кобылы и верности расчетов Лео. Направо. Прямо. Главное, не пропустить поворот на юг.

Впереди темной громадой возвышался холм. Еще немного, и они окажутся в безопасности.

И вдруг Лео пробормотал сквозь зубы нечто ужасное, что Брайони доводилось слышать лишь от мужчин, страдающих от нестерпимой боли. Люди в белом наступали со всех сторон. Вырвавшиеся вперед повстанцы мчались наперерез кобыле, несущей двоих седоков. Их обнаженные сабли сияли в свете звезд. Сердце Брайони сжалось от ужаса.

— Передайте мне стремена и ни о чем не думайте, — сказал Лео.

Она освободила стремена, гоня от себя мысли о надвигающейся опасности — об угрозе оказаться обезглавленной или, что куда вероятнее, быть выпотрошенной, а также о двух квартах крови, которые ей предстоит пролить, прежде чем она станет хладным трупом. Брайони скакала вперед, лепеча бессмысленные слова утешения, пытаясь ободрить храбрую верную лошадку, везущую двух наездников, которые даже не угостили ее яблоком или кусочком сахара.

Лео взял из рук Брайони поводья и с силой ударил лошадь по крупу — этим маневром он пытался прорваться сквозь толпу нападавших. Громко заржав, кобыла рванулась вперед. Брайони, шепча молитву, прижалась к шее лошади.

Позади нее Лео привстал на стременах, перенеся вес вперед и вцепившись ей в плечо. Брайони почувствовала, как рванулось вверх и резко натянулось сукно сюртука — Лео использовал ее как якорь. Стараясь отрешиться от всего, она уставилась на дорогу.