Эмма и граф - Маршалл Паола (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Как и Эмма, он тщательно оделся, готовясь к встрече, но, не в пример ей, постарался выглядеть как можно привлекательнее. И он выглядел настоящим джентльменом, каким и был на самом деле. Беда Эммы заключалась в том, что, хотя он нравился ей, она никогда бы не смогла его полюбить. Ей так хотелось спасти его от неминуемого разочарования…
Джон подавил порыв немедленно броситься на колени перед Эммой. Джентльмен не должен быть поспешным или назойливым, поэтому он мужественно завел разговор о погоде, которая была хорошей; о виде из ее окна, который был более чем хорошим; о выпавшей ему удаче служить внимательному хозяину, достаточно терпеливому, чтобы не уволить секретаря, переставшего из-за травмы выполнять свои обязанности.
Эмма предпочла бы, чтобы он перешел к делу.
В середине несвязного предложения, в котором Джон поздравлял ее с явным улучшением манер леди Летиции, он вдруг бросился на колени и заговорил хрипло и сбивчиво:
— Моя дорогая, дорогая мисс Лоуренс… Но, о, умоляю, позвольте мне называть вас Эмма. — В этом месте он взял ее руку в свою и продолжил так же исступленно, как и начал: — Моя дорогая Эмма, не могу выразить словами, как счастлива стала моя жизнь в Лаудвотере с тех пор, как вы приехали сюда! Ваши обаяние и красота преобразили не только леди Летицию, но и всех вокруг… меня больше всех.
Он прижал ее руку к жилету в черно-белую полоску так сильно, что просто невозможно было высвободиться, и заглянул ей в глаза. Его глаза сияли любовью и восхищением.
— Моя дражайшая Эмма, прошу вас, позвольте держать вашу руку в своей, как символ моей вечной любви. Для меня единственно возможное счастливое будущее — то, в котором мы будем мужем и женой. Поверьте, что я всегда буду вам самым любящим мужем и слугой, моя дражайшая Эмма. Джон оторвал ее руку от груди, осыпая градом поцелуев.
Столь бурного выражения чувств Эмма не ожидала. Он всегда был сдержанным и так строго соблюдал все нормы поведения, что его страстность ошеломила ее. Но не таким образом, как он надеялся. О нет. Просто она еще больше огорчилась.
— Мистер Бассет, — сказала она очень ласково, — прошу вас отпустить мою руку, поскольку я хочу ответить вам так спокойно и ясно, как только возможно, чтобы не оставить никаких недоразумений.
Джон не был глуп. Он сразу понял, что она собирается сказать. Восторженность слетела с его лица. Так летний луг теряет яркость красок, когда облако закрывает солнце. Но он был джентльменом, а также хорошим человеком. Он выпустил руку Эммы, и она мучительно подыскивала слова для ответа, который, несомненно, ранит его, но ей хотелось облегчить боль.
— Вы оказали мне огромную честь и вашим предложением, и искренностью, с которой его сделали, но, увы, я могу предложить в ответ лишь свою дружбу… которая, как я надеюсь, поддержит вас, поскольку я вынуждена вам отказать. Я желала бы, о, как искренне я желала бы дать вам другой ответ, но я не могу выйти замуж без любви, ибо такой брак принесет страдания нам обоим и вы заслуживаете от вашей будущей жены большего, чем я могу дать.
Эмма умолкла, и мгновение они так и оставались: он на коленях, устремив на нее взгляд, и она — глядя ему в глаза с выражением глубочайшей печали на лице.
Джон не мог сомневаться в ее искренности, как она не сомневалась в его. Он поднялся медленно, сохраняя достоинство, и, уже стоя, сказал спокойно и решительно:
— Я готов принять ваши условия, если вы согласитесь выйти за меня замуж.
— Как ни великодушно ваше предложение, я не могу обманывать вас, принимая его, — ответила Эмма. Она тоже встала и протянула ему руку. — Прошу вас, скажите, что мы останемся друзьями. У меня не так много друзей, чтобы я позволила себе потерять вас.
Он слабо улыбнулся. Улыбка не тронула его глаз.
— Я никогда прежде не встречал такой честной женщины, как вы. Да, раз мне не суждено ничего другого, я буду дорожить вашей дружбой. — И, неожиданно смелея, медленно добавил: — Ваша любовь, вероятно, принадлежит другому, и роптать было бы малодушием.
Он низко поклонился, как придворный королеве, и вышел из комнаты, ставшей свидетелем краха его надежд.
Эмма смотрела, как закрывается за ним дверь, и чувствовала себя так, будто ударила беспомощного ребенка. Но, чтобы быть честной с ним, она должна быть честной с собой, и ей оставалось лишь молить Бога не подвергать ее больше подобным испытаниям.
Ее мольба не была услышана.
Она хотела бы забыть о происшедшем, занимаясь историей с Тиш, но девочка еще не вернулась с прогулки. Милорду сегодня она также была не нужна, и Эмма решила привести в порядок свои чувства вдали от дома, который вдруг показался ей тюрьмой, и постараться забыть о боли, которую вынужденно причинила хорошему человеку.
Еще одна тщетная надежда!
Эмма вышла на лужайку за домом, неся сумку с вышиванием и новым романом, который еще не успела прочесть, и направилась к павильону, построенному в виде искусственных руин, — ее любимому месту в жаркие летние дни.
Она шла по берегу ручья, в который упала Тиш, и размышляла о странной перемене в своей жизни после того, как дала согласие приехать в Лаудвотер. Она так увлеклась своими мыслями, что не расслышала звука шагов, пока мужчина не оказался почти рядом.
Это был лорд Лафтон. Он так спешил, что его лицо разрумянилось еще больше обычного, и вытирал лоб большим носовым платком, который запихнул в брючный карман, когда Эмма обернулась к нему.
— Мисс Лоуренс. Какая приятная встреча! Как я понимаю, вы всегда гуляете, когда Чард не нуждается в ваших… э… услугах.
Если его последнее предложение и прозвучало двусмысленно, Эмма предпочла этого не заметить.
— Действительно, милорд, — холодно ответила она. — Павильон находится не очень далеко от дома, и приятно посидеть в тени с вышиванием или книгой.
Она постаралась пройти мимо, но он намеренно не уступал дорогу. Он даже не шевельнулся, чтобы пропустить ее, и продолжал говорить, как будто она ему и не отвечала. Эмма давно заметила эту его привычку.
— Может, вы позволите прогуляться с вами, мисс Лоуренс?
Он предложил ей одну руку, а вторую протянул за ее сумкой.
Что делать?
Эмма не имела ни малейшего желания гулять с ним. Все, что она знала о нем, ей совершенно не нравилось, как и не нравился его взгляд, блуждавший по ее телу, где бы она с ним ни сталкивалась. Однако приличия требовали принять его предложение, и она неохотно отдала сумку и взяла его под руку. Лорд Лафтон повел ее по берегу, скрытому от дома деревьями, громко болтая о пустяках, и внезапно остановился на маленькой поляне.
Он убрал руку, на которую опиралась Эмма, и сказал, плотоядно оглядывая ее:
— Вы чертовски хорошенькая девушка, мисс Лоуренс, и я уверен, что вы это знаете. И если Чард или Бен Блэкберн проявляют нерешительность, может, вы будете благосклонны к старшему и более опытному мужчине. И будь я проклят, если я не тот человек, который вам нужен!
Без дальнейших разговоров и прежде, чем Эмма успела его остановить, он уронил ее сумку и прижал к себе так сильно, что она чуть не задохнулась от его зловонного дыхания, в котором смешались запахи сигары, выкуренной недавно, и — выпитого в начале дня! — портвейна.
Эмма уперлась ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть.
— Постыдитесь, милорд. Я не сделала ничего, чтобы заслужить такое обращение.
Он не был так груб, как Бен Блэкберн; не пытался изнасиловать ее немедленно. Он лукаво улыбнулся, еще крепче прижал ее и сказал, как ему казалось, победно:
— Моя дорогая, не играйте со мной в невинность. Я видел, как вы смотрите на Чарда, а мисс Калипсо Стрэйт уверена, что вы прекрасно сознаете, что делаете. Я могу обеспечить вас лучше, чем Чард. Мое поместье не обременено долгами, и я могу назначить вам небольшой доход. А он предлагал вам это?
Эмма отступила, но за спиной у нее был ручей, а впереди — Лафтон, ей некуда было бежать.
— Простите, милорд, но я не отвечу на вопрос, унижающий мое достоинство. Я не собираюсь становиться ничьей любовницей, тем более вашей. Полагаю, что, получив честный ответ, вы позволите мне пройти.
