Любовь дикая и прекрасная - Смолл Бертрис (мир бесплатных книг .txt) 📗
Она намеревалась наказать Джеймса холодностью, но по мере того, как возрастало ее собственное желание, Катриона начала понимать, что самое большое зло, какое только она может причинить королю, — это оказаться самой сладострастной женщиной из тех, что тот когда-либо встретит в жизни. Она погубит его для других женщин'..
Катриона знала, что, как только юная Анна Датская прибудет в Шотландию, монарх посвятит себя ей. Превыше всего Джеймс Стюарт желал иметь супругу, принадлежащую ему одному, а с ней и семью. И он был не такой человек, чтобы поставить все это под угрозу.
Однако подросток-девственница вряд ли могла сравниться с такой опытной зрелой женщиной, какой была Катриона.
Совсем не развратная, но хорошо обученная Патриком, графиня была чувственной и страстной натурой. Теперь она использует свой опыт, чтобы отомстить Джеймсу Стюарту.
Переместив свое прелестное тело, Катриона ловко скользнула под короля и нежно обвила руками его шею.
— Джеми, — прошептала она. — Люби меня, Джеми, милый.
Король не поверил сначала своим ушам, но, приподнявшись и опустив на нее свой взгляд, он увидел сияющие глаза и вожделеющие губы. Джеймс не стал сомневаться в своем счастье и овладел устами, которые ему предлагались.
Они оказались мягкими и податливыми и привели сиятельного любовника в неистовство.
Бедра графини послушно раздвинулись, а тело выгнулось навстречу его напору. Катриона крепко обвила короля ногами, и всякий раз, как Джеймс входил в нее, язычок графини выстреливал у него во рту. Монарх дико возбудился и уже не в состоянии был себя сдерживать. Однако же несколько минут спустя, когда Катриона задвигалась под ним, он снова испытал вожделение. Она вновь и вновь нашептывала его имя, словно молебствие. Король обезумел от страсти, и на этот раз он сдерживал себя до тех пор, пока любовница тоже не ощутила себя на седьмом небе.
Обессилевшие, они лежали на кровати, тяжело дыша. Наконец король сказал:
— Ты пугаешь меня, Кат! Ты совсем не походишь на простую смертную, ибо никакая женщина не способна любить так, как ты только что любила меня!
— Да что вы, милорд? Разве я вас ублажила?
— Да, любовь моя, ты потрясающе меня удовлетворила. Какая-нибудь магия?
Вспомнив, что Джеймс был страшно суеверен, Катриона закусила губу, чтобы не рассмеяться.
— Нет, милорд, я использую только чары своего тела.
Встав, она потянулась, а затем прошествовала к буфету.
— Белое или красное, милорд?
— Красное.
Графиня наполнила рубиновым вином два хрустальных бокала. Вернувшись к кровати, она протянула один королю. Задумчиво потягивая напиток, монарх спросил:
— Это Патрик тебя научил так любить?
— Да, — тихо ответила Катриона.
— И ты никогда не знала других мужчин?
— Нет, Джеми, никого. По рождению я — Хэй из Грейхевена. Наш дом стоит на отшибе, и, кроме моих братьев и кузенов Хэй и Лесли, у меня не было встреч с внешним миром. Я пришла к Патрику девственницей.
— А велика ли твоя семья?
— Четыре брата — один старший, три младших. И мои родители еще живы.
— Тебе повезло, милая.
— Однако это только часть семьи, — напомнила графиня. — Не забывай, что у меня муж и шестеро детей. — Катриона открыто взглянула на короля. — Ваше величество, когда королева, ваша невеста, прибудет из Дании, я отправлюсь домой, в Гленкерк, к детям. Пусть вы и король, но я не позволю вам разрушить мою семью! Я люблю Патрика Лесли, и я люблю наших детей. Иначе я бы скорее наложила на себя руки, чем отдалась вожделению другого мужчины!
Джеймс ухватил ее за волосы и притянул к себе.
— И однако, мадам, вы отвечаете на мои ласки и будете отвечать до тех пор, пока мне это нравится.
— Отвечаю, — с вызовом ответила Катриона, — потому что Патрик научил этому мое тело.
— Все ли Лесли являют в постели подобные образцы добродетели? — язвительно спросил король.
— Если послушать их жен и девок нашего округа, то так оно и есть. Моя кузина Фиона была очень беспокойной и легкомысленной женщиной. Но с тех пор, как она вышла за Адама, брата Патрика, ни разу не гуляла.
— Фиона Лесли, — припоминал король. — Ах да! Знойная, с золотистыми волосами, серыми глазами и атласной кожей цвета слоновой кости. Видел эту девку, но не знал, что она тебе родственница. Возможно, как-нибудь вечером я приглашу вас обеих.
— Разве тебе не хватит одной такой женщины, как я, Джеми? — И, оттолкнув короля назад на подушки, графиня умело его поцеловала. Рука Катрионы скользнула монарху между ног. Под шелковистым жаром ее настойчивых и умелых ласк он не замедлил возбудиться, но прежде чем успел пошевелиться, чтобы полезть на любовницу, Катриона взяла дело в свои руки и сама взобралась на Джеймса, торжествующе встретив его удивленный взгляд. Она уселась на нем верхом, как на лошади, и прямо-таки поскакала, резко всаживая в ясновельможные бока свои округлые колени. Такого Джеймс Стюарт не испытывал никогда и ни с одной женщиной. Он протестующе бился под ней, но она только посмеивалась. — Как вам нравится, когда вас насилуют, милорд?
Король так и не сумел вырваться из железного обхвата этих сильных и горячих бедер, и, к страху своему и стыду, Джеймс почувствовал, что изливает в нее свое семя яростными струями. Катриона, обессилев, рухнула на него. Разъяренный монарх перевернулся и задвинул графиню под себя.
Ее глаза озорно сверкали, а рот смеялся. Слегка отшлепав упрямицу, сладострастник изумился, потому что вдруг почувствовал, как в нем снова просыпается желание. Он тут же вонзился в любовницу, да так, что та закричала от боли.
И тогда Джеймс несколько утешился мыслью, что причинил ей страдание.
— Из всех женщин, с которыми я спал, ты, Катриона Лесли, возбуждаешь меня больше всех. Но если ты когда-нибудь еще раз сделаешь мне то, что сделала сегодня, я изобью тебя до посинения. Я не девка, чтобы со мной обращались таким образом!
— Прошу прощения у вашего величества, — покорно отвечала Катриона. Но в голосе ее почему-то звучало мало раскаяния. — Время от времени, — продолжила она, — Патрик желает, чтобы я любила его таким способом. Он уверяет, что возбуждается, когда играет с моими грудями, когда…
— Когда я захочу тебе всунуть и при этом поиграть с твоими сиськами, то поимею тебя по-гречески, — прервал ее король. — Это, кстати, я и намереваюсь сейчас проделать!
— Нет, Джеми!.. Проклятие! Пожалуйста, только не это!
Ненавижу это! Не-ет!
Теперь уже посмеивался король. Джеймс хотел наказать ее еще сильнее и нашел, как это осуществить. Катриона испытает такой же стыд, какой испытал он. Силой перевернув графиню на живот, король немедленно овладел ею, безжалостно тиская прелестные груди. Он испытывал удовольствие от того, что Кат плакала и пыталась вырваться из его рук. Когда он наконец кончил, строптивая леди выглядела сильно подавленной, и Джеймс чувствовал, что он снова над ней господин.
Несколько часов они проспали. Затем, возбудившись зрелищем обнаженной любовницы, встрепанной и сонной, король овладел ею снова. На этот раз он сделал это с нежностью. Потом, глядя на нее сверху, сказал:
— Сегодня вечером, моя кошечка, я задержусь. Приду ближе к полуночи.
Взяв марципан с тарелки на ночном столике, он надел халат и исчез в двери потайного хода.
Катриона, истощенная до крайности, откинулась на подушки. Она прислушалась к своему измятому и израненному телу и даже засомневалась, что сможет подняться и пойти. Но — и тут графиня, засыпая, улыбнулась — если она сумеет все это выдержать и дальше, то скоро у Джеймса Стюарта накопится достаточно воспоминаний, чтобы навсегда сжечь ему душу. Никакая другая женщина уже не сумеет удовлетворить короля. Такой будет ее месть. И Катрионе не приходило в голову, что сиятельный любовник может просто не отпустить ее.
Несколько часов спустя в комнату заглянула Эллен. То, что она увидела, определило ее действия.
— Сегодня утром графине нездоровится, — объявила она обеим младшим горничным Катрионы. — Вот вам на двоих серебряная монета. Прямо за городом — ярмарка.
