Подарок - Линдсей Джоанна (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
И теперь она попыталась облечь ощущения в слова, хотя давалось это нелегко. Она покрепче прижалась к мужу.
— Нам нужно смастерить еще один дар, хотя отдать его сейчас не суждено.
Кристофер, обнимая жену одной рукой, лениво лаская ее бедро второй, удивленно пожал плечами:
— Не понимаю. О чем ты? Какой дар?
— Я и сама не понимаю, — была вынуждена сознаться Анастасия. — Видишь ли, это чувство, которое вот уже несколько дней не отпускает меня… наш сын… он будет…
— Сын? — ошалело перебил он. — У нас будет сын? И ты точно знаешь? Наш с тобой сын?
— Ну да, я видела во сне. Мои сны всегда сбываются. Но я хотела поговорить совсем о другом. Видишь ли, наш дар… он на века.
— Какой дар?
В голосе маркиза проскользнуло раздражение. Стоит ли осуждать его за это? Она сама терялась в определении того, что сейчас ею владеет.
— Мы должны все изложить по порядку. Взять перо и чернила и написать нашу историю. Поведать, как мы встретились, как полюбили друг друга, как пошли против обычаев и правил обоих наших народов, чтобы быть вместе. Пусть наши дети знают, как горячо любили друг друга их родители.
— Написать? — Кристофер растерялся. — Я не слишком хорошо владею пером, Анастасия. Боюсь, сочинитель из меня неважный.
— У тебя все получится, — улыбнулась жена. — Уж мне-то известно!
Кристофер упрямо насупился. Совсем как капризное дитя!
— Знаешь, у меня другое предложение. Куда лучше. Почему бы тебе одной этим не заняться? И вообще, к чему вся эта писанина? Стоит ли?
— Разумеется, стоит. Мы должны сделать это не ради нашего сына, а ради его детей и детей его детей, которых родится немало. Для всего рода Мэлори. Не спрашивай, почему так надо. Просто мне так кажется. Возможно, будущее еще откроется мне, все прояснит, поставит на свои места, но пока мне нечего больше сказать.
— Прекрасно. Твои объяснения приняты… полагаю, хотя по-прежнему ничего в толк не возьму. Но все же никак не пойму, почему мы оба должны заняться этим? В конце концов, достаточно и одного человека, чтобы поведать миру нашу повесть.
— Верно, если не считать того, что я не могу писать о чувствах и мыслях, владеющих тобой в то время, Кристоф. Только ты можешь изложить то, что было с тобой, если хочешь, чтобы история была полной. Но если ты недоволен собственным литературным стилем или опасаешься, что я подниму тебя на смех из-за коряво построенной фразы, обещаю не читать написанное тобой. Этот рассказ увидят те, кого мы, вероятнее всего, так и не встретим. Наши потомки. Мы можем запереть книгу или положить в тайник, чтобы никто из посторонних на нее не наткнулся.
Кристофер вздохнул и нежно поцеловал жену, чтобы загладить обиду от столь явной нерешительности. Но ведь он не зря колеблется, все это очень странно!
— Когда ты желаешь начать?
— Сегодня. В сочельник, — не задумываясь, объявила Анастасия. — У меня такое чувство, словно…
— Никаких больше чувств на сегодня, — со стоном перебил он.
Жена весело хмыкнула:
— Я же не говорила, что нужно все закончить непременно этим вечером. Мы всего лишь напишем по несколько фраз. Кроме того, у меня есть еще один подарок, правда… для того, чтобы передать его, потребуется время.
Она сопроводила намек взглядом, исполненным такой неприкрытой чувственности, что Кристофер заинтересованно поднял брови.
— Говоришь, потребуется время? Вот как? Ты, случайно, не собираешься отдать его прямо сейчас, прежде чем приступим к делу?
— Ну… если очень попросишь… я никогда не остаюсь глуха к разумным доводам.
Его губы коснулись ее щеки, скользнули ниже, ниже… посылая волны озноба по всему ее телу.
— Я прекрасно умею убеждать, — внезапно охрипшим голосом пробормотал он.
— У меня было предчувствие, что ты это скажешь!
Подхватив шутливо отбивавшуюся жену, он закружил ее по комнате и, не отрывая губ от соблазнительного ротика, снова опустил на диван. Кристофер упивался влагой податливого рта, его вездесущий язык скользил между губами, ловил кончик ее языка и затевал с ним шаловливые игры. Ее горячее тело обволокло его желанной негой, и он, уже почти теряя сознание от страсти, припал к ее груди, ловя крошечную горошинку соска. Тихий стон-мольба сорвался с уст Анастасии:
— Еще, милый, еще… о, как хорошо… ты со мной… только не останавливайся…
Он сам не помнил, как исступленно устремился в нее, раз за разом бросаясь в разверстое, истекающее любовным соком лоно, стремясь туда, где звало и манило неописуемое блаженство, известное лишь влюбленным. Но Анастасия ловко вывернулась и оказалась сверху, принимая его в себя все глубже, начиная стародавний танец-борьбу, прекрасная наездница, сумевшая укротить бешеного скакуна. Томная и нежная, томительно-неторопливая, шаловливая и дразнящая, неистовая и одержимая в своей любовной ярости, но всегда неизъяснимо прекрасная. Вместе они мчались вскачь, пришпоривая страсть, пока не достигли высшей точки. Волна, взметнувшая влюбленных к самому небу, чуть помедлила, прежде чем вернуть их на землю.
— Я люблю тебя, — вырвалось у Кристофера, едва он немного пришел в себя. — Ты — единственное, ради чего стоит жить.
— Нет, ты — единственное, ради чего стоит жить, — совершенно серьезно возразила Анастасия, прикусив зубками мочку его уха.
Глава 27
Эми с удовлетворенным вздохом закрыла альбом. Она получила куда больше, чем смела надеяться! И теперь наконец нашла объяснение своему природному дару. Разумеется, все это может быть невероятным совпадением, но Эми предпочитала думать, что унаследовала свою неизменную удачливость от прабабки.
Однако далеко не все присутствовали при чтении всего дневника, занявшем три дня. Рослин и Келси по очереди присматривали за детьми и поэтому пропустили немало глав, так что надеялись позже спокойно просмотреть все до конца. Старшие сестры Эми решили прочитать дневник про себя и в более спокойной обстановке и, хотя то и дело вбегали в комнату, чтобы выяснить, как идут дела, в основном старались составить компанию Джорджине, которая развлекала братьев. Андерсоны приезжали в Англию далеко не так часто, как ей хотелось бы, и поэтому она пользовалась каждым их появлением, чтобы проводить с ними как можно больше времени.
Оба плута и повесы, Джейми и Тони, постоянно прерывали чтение ехидными комментариями на счет Кристофера Мэлори, которого немедленно сравнили с Джейсоном. Сам Джейсон хранил мрачное молчание и ни разу не потрудился достойно ответить младшим братьям или хотя бы пожурить их.
Шарлотта, мать Эми, была слишком слаба, чтобы оставаться на ногах так долго, поэтому она, как и старшие дочери, собиралась познакомиться с дневником позже. Но отец Эми, Эдвард, не пропустил ни единого слова и теперь, перед тем как уйти, поцеловал дочь в лоб.
— Я совсем не похож на нее, — сообщил он, — но, как и ты, никогда не переставал удивляться, почему так безошибочно разбираюсь в людях. Эта интуиция, или «дар», как ты предпочитаешь его называть, помогла мне с успехом вкладывать деньги и невероятно приумножить богатство семьи. Но согласись, человек, который никогда не ошибается, чувствует себя не в своей тарелке, не таким, как остальные. Рад, что я не единственный такой в нашей семейке, и еще приятнее знать, кому мы обязаны нашим процветанием.
Эми ошеломленно уставилась на отца. Несмотря на свою жизнерадостность и общительность, большего реалиста и прагматика трудно было сыскать. Она была твердо уверена, что такой, как он, ни за что не поверит во всякую «сверхъестественную чушь».
Редеки, стоявшая рядом, услышала тихий разговор и с улыбкой заверила:
— Ты недооцениваешь себя, дядя Эдвард. Только настоящий гений мог бы так быстро построить огромную финансовую империю. Разумеется, способность видеть людей насквозь тут нелишняя, но какая огромная работа лежит на твоих плечах. Ведь именно ты выбираешь, куда поместить деньги и какого служащего лучше принять на работу. Взгляни на меня: я, как и Эми, пошла в бабушку, но не унаследовала от нее никаких счастливых свойств.
