Йоркширская роза - Пембертон Маргарет (читаемые книги читать .TXT) 📗
– Бедная Эмили Бронте, – театрально провозгласил он. – Как могла она так ошибиться?
Лотти покраснела. Она не знала, что Ноуэл имеет в виду, зато хорошо поняла, что он над ней смеется, и это ей не понравилось.
– Не знаю, на что ты намекаешь, – сказала она сухо, с неприятным чувством отмечая про себя, что Уильям и Сара сидят слишком близко друг к другу и к тому же прямо-таки лучатся счастьем.
– На последнюю главу «Грозового перевала», – ответил Ноуэл, накладывая себе на тарелку внушительный кусок пирога. – Когда Локвуд приходит на могилы Кэти и Эдгара Линтон, а также Хитклифа. Церковный двор весь зарос вереском, но там растут и колокольчики. Как это там говорится? «Я медленно обошел их могилы под милосердным небом…»
Ноуэл примолк, вспоминая следующие слова.
– «…глядя на мотыльков, порхающих между вереском и колокольчиками, – продолжила вместо него Сара своим красивым и нежным голосом, – слушая тихие вздохи ветра в траве. И думал, кто бы мог себе представить, что спящие в этой мирной земле видят беспокойные сны».
Это было так неожиданно, что несколько минут все молчали, а потом Ноуэл сказал:
– Совершенно точно, Сара. Это место очень запоминается, правда? – Он откусил кусок пирога и продолжал невнятно, с полным ртом: – Никогда не мог понять, почему «Грозовой перевал» называют любовным романом. Он настолько мрачный, что в дрожь бросает.
Нина готова была шлепнуть его за то, что он говорит с набитым ртом. Она не могла себе вообразить, чтобы Сара Торп повела себя подобным образом. Налетел порыв легкого ветра и принялся теребить поля ее шляпы. Нина сняла ее и положила возле ног. Сара Торп оказалась совсем не такой, как ей представлялось. Она не была ни в малейшей степени напугана ими, что было бы понятно. И не вела себя развязно, что тоже можно было бы ожидать. Она обладала чувством спокойной уверенности в себе; она достаточно хорошо говорит и, бесспорно, умна. И последнее, хотя, пожалуй, самое важное: когда их мать, Лиззи, была молодой, она, должно быть, выглядела такой же безмятежно невозмутимой, как Сара.
Роуз все еще не могла определить, кого напоминает ей Сара, но понимала, что та нравится ей до невозможности. И была уверена, что со временем и Лотти ее полюбит. Даже сейчас Лотти выглядит менее высокомерной, чем в то время, когда она доставала из корзины припасы для пикника. Быть может, потому, что воочию убедилась, как сильно любят друг друга Уильям и Сара? Или на нее произвело впечатление, как Сара легко, без видимого усилия и без малейшего апломба закончила цитату Ноуэла из романа Эмили Бронте?
Трудно сказать, но Роуз и не стала особо над этим задумываться. Главное, что обед в Крэг-Сайде явно пройдет без всяких осложнений и неприятностей, а что касается настоящей минуты, то Гарри сидит совсем рядом с ней и руки их порой соприкасаются, когда он тянется за сандвичем или куском пирога.
– Ну, как поживает моя маленькая йоркширская розочка? – спросил Уолтер Риммингтон, наклоняясь в сторону Роуз через длинный, великолепно сервированный и накрытый белоснежной скатертью стол. – Приятно видеть тебя здесь в субботний вечер, но мне хотелось бы, чтобы твои мама и отец тоже были здесь с нами. Но твой отец, кажется, никогда не стремился появиться в Крэг-Сайде, не так ли? Я не понимаю, почему это так и сейчас, когда мы все вместе собираемся у домашнего очага, но я уважаю его чувства. Он замечательный человек и с героическим достоинством переносит свой тяжкий недуг.
Роуз хотела было сказать, что отец снова начал заниматься фотографированием, с ее помощью. Но едва она открыла рот, как заметила предостерегающий взгляд Гарри. Она не могла понять, в чем дело. Может, прослушала что-то? Заметив ее удивление, Гарри бросил быстрый многозначительный взгляд на Уильяма, а потом снова на нее. Роуз сообразила, на что он намекает, и перестала удивляться.
Уже подали десерт, а Уильям все не мог улучить подходящий момент, чтобы объявить о своем намерении жениться на Саре, но теперь, заговорив об отце Роуз, Уолтер как бы дал сыну путеводную нить.
– Не правда ли, как жаль, что дедушка с таким непреодолимым упорством твердил, что Лоренс Сагден человек не из того класса, чтобы жениться на тете Лиззи? – спросил он, не притрагиваясь к винофадному желе в стеклянной вазочке, поставленной перед ним. – Я хочу сказать, что, если бы дедушка дал себе труд познакомиться с дядей Лоренсом и узнать его получше, он понял бы, какой это необыкновенный человек, и радовался бы его обществу.
Уолтер никогда не любил говорить об отце. Это всегда пробуждало в нем воспоминания об удушающем страхе. Даже сейчас, стоило ему подумать о том, какой была бы реакция отца на его возобновившиеся отношения с Полли, ему делалось не по себе. Не то чтобы страхи его отца оправдались или оправдаются в будущем – нет, никоим образом, ведь Полли наотрез отказалась сделать Крэг-Сайд своим домом.
– Скарборо, – объявила она своим, как обычно, легким и бодрым тоном. – Когда ты передашь фабрику и все прочее Уильяму, я выйду за тебя замуж, и мы уедем к морю, в Скарборо или Брид.
Скарборо – это Уолтер решил уже давно. Они будут жить в Скарборо, в доме окнами на северную бухту. И насколько он мог предвидеть, день, когда это произойдет, не слишком близок.
– Да, – ответил он теперь Уильяму, – если говорить о бизнесе, я сомневаюсь, чтобы твой дед за всю свою жизнь принял хоть одно неверное решение, но что касается твоей тети Лиззи и дяди Лоренса… – Уолтер сокрушенно покачал головой. – Боюсь, что предвзятые идеи твоего дедушки сильно подвели его в этом случае, чтобы не сказать больше.
– И они подвели его в случае с тобой, если я не ошибаюсь. Все по тем же далеким от реального смысла причинам. Я имею в виду, что мы не принадлежим даже к нетитулованной аристократии. Три поколения назад мы, Риммингтоны, ничем не отличались от Рамсденов, верно? Или от Торпов.
Уолтер растерянно моргнул. Что такое вселилось в Уильяма? История семьи, на которую он ссылается, ни для кого не секрет, но это совершенно неподходящий предмет для обсуждения за семейным обедом. Что касается Рамсденов и Торпов… первая фамилия – прямой намек на Полли, поскольку это ее девичья фамилия, но кто такие Торпы?
– Я не думаю, что это тема для разговора за семейным обеденным столом, – сказал он, обратив внимание на то, что если все остальные покончили с пудингом, то Уильям за него не принимался и, кажется, не собирался этого делать. – В конце концов, все это дела минувших дней. Каковы бы ни были семейные несчастья в прошлом, в настоящее время…
– Если уж речь зашла о настоящем времени, отец, я хотел бы попросить у тебя разрешения обручиться через две недели.
Уолтер соображал, стоит ли позвонить, чтобы убрали со стола и принесли сыр, и не сразу осознал смысл слов Уильяма.
– Обручиться? – Его изумление было таким огромным, что казалось смешным. – Обручиться?
В полном смятении он повернулся к Гарри.
Если бы подобное заявление исходило от Гарри, оно было бы вполне приемлемо. Чувства Гарри к Нине не составляли тайны, и Уолтер, Лиззи и Лоренс уже пришли к решению благословить эту чету, если дело дойдет до помолвки. Но Уильям? Не было никаких признаков того, что у него есть подобная привязанность. Он, без сомнения, общался с привлекательными девушками своего круга, хотя бы в теннисном клубе, когда приезжал на каникулы из Оксфорда, но ни одна из этих девушек не бывала в Крэг-Сайде. Ну а в Оксфорде…
Гарри ответил на его взгляд, но не собирался, как видно, спешить на помощь. Мысли Уолтера пришли в хаотический беспорядок. Девушка из Оксфорда? Какой-нибудь «синий чулок»? Упаси, Господи! Это было бы ужасно.
– Обручиться с кем? – страдальчески спросил он, снова поворачиваясь к Уильяму. – Боюсь, что не понимаю тебя, Уильям. Где ты познакомился с молодой леди? Когда? Почему ты раньше никогда не упоминал о ней? Не представил ее нам?
Никто не шевелился. Роуз, которая сидела напротив Уильяма, казалось, что никто даже не дышит.
