Обжигающая любовь - Райан Нэн (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
Как раз в это время в комнату вошел шейх.
Тэмпл обернулась, чтобы встретить его холодный взгляд и быстрый кивок. Если он и заметил красоту ее наряда, то вида не подал.
У Тэмпл упало сердце. Шариф, не глядя на нее, прошел в спальню, чтобы принять ванну. Пока Тэмпл нервно расхаживала по комнате, Рикия быстро накрыла столик на двоих. Принеся кушанья, Рикия исчезла, оставив Тэмпл в одиночестве гадать, чего ей следует ждать дальше.
Из спальни вышел шейх, и она почувствовала, что слабеет, как это всегда бывало с ней в его присутствии. Он был одет в черное.
Едва взглянув на красивого араба, Тэмпл забыла о своих благих намерениях. Она желала его. Страсть затмевала в ней способность рассуждать и действовать логически. Она вовсе не являлась хозяйкой положения. Господин здесь — он. Ей хотелось только таять и его объятиях вне зависимости от последствий этой страсти. Сознание ее мутилось. Она хотела прильнуть к нему всем телом.
Глава 28
Лицо шейха не выражало никаких чувств. Всячески демонстрируя свое безразличие и равнодушие, он подошел к столу, и Тэмпл поняла, что он не испытывает даже сотой доли тех чувств, которые бушевали в ее душе.
Тэмпл вспыхнула от обиды и теперь думала только о том, чтобы ее дерзко набухшие соски не слишком выступали под тонкой тканью платья. Она бы умерла со стыда, если бы, бросив на нее испытующий взгляд, он понял, что сделало с ней одно лишь его присутствие.
Шариф отодвинул стул, дожидаясь, когда сядет женщина. Тэмпл не двинулась с места.
— Вы уже пообедали? — наконец спросил он.
— Нет. Я ждала… нет.
Тэмпл на слабеющих ногах подошла к столу и опустилась на стул. Шариф не наклонился и не поцеловал ее, как она того ожидала. Он просто занял свое место, разложил на коленях белоснежную салфетку и снял тяжелую крышку с блюда. На ужин подали баранину со специями. Потом он протянул руку, и Тэмпл автоматически подала ему свою тарелку. После двух или трех попыток завязать беседу Тэмпл бросила это безнадежное занятие, и остаток обеда они провели в полном молчании.
Тэмпл есть не хотелось, но она заставила себя съесть хотя бы чуть-чуть. Тэмпл положила тяжелую вилку на тарелку и бросила на своего визави пронзительный взгляд из-под опущенных ресниц. Она была поражена тем, что он смотрел на нее холодно и безразлично, вокруг рта у него появились суровые складки. Тэмпл почувствовала небывалое облегчение, когда через полчаса после начала обеда шейх вытер губы салфеткой, отложил ее в сторону и встал. Потом он помог Тэмпл подняться из-за стола и отошел.
Тэмпл подошла к низенькому столику, на котором стоял кофейный сервиз, и налила густой ароматный напиток в маленькие чашечки. Не доверяя себе, она шила одну из чашечек и направилась к выходу из шатра. Шейх курил, вдыхая свежий воздух и любуясь лунным сиянием.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил он ее, избегая, однако, смотреть женщине в глаза.
— Пожалуйста.
Тэмпл терялась в догадках, не понимая, чем вызвала его недовольство. Он слишком легко переходил от нежности к жестокости и обратно. Она видела, как бесконечно внимательно он относится к Рикии, она наблюдала его дружескую привязанность к Таризу и уважение к своим верноподданным.
В то же время он был безмерно жесток к туркам, которых самолично рубил направо и налево. Он немилосердно наказывал тех, кто нарушал установленную им дисциплину и порядок. И несмотря на то, что он ни разу не поднял на нее руку, она очень обижалась на невнимание и холодность.
Тэмпл не знала, почему шейх находится в столь дурном расположении духа, но подозревала, что, познав ее любовь, он решил, что она в его полной власти, что он приручил ее и поставил на одну доску с другими наложницами из своего гарема. Итак, он поставил на ней точку.
Она прекрасно понимала, что перед ней чудовищно хитрый соблазнитель. Он и пальцем не пошевелил, чтобы завоевать ее. Он просто заставил ее, молодую женщину, жить возле себя так, что она сама упала в его объятия. Он просто поймал созревший плод. И потерял к ней всякий интерес.
Тэмпл не желала смириться с этим, но винить ей было некого, кроме себя самой. Впервые в жизни ей пришлось почувствовать горечь, которую она то и дело заставляла испытывать своих поклонников. Было больно и горько. Очень горько.
Тэмпл подошла к маленькому столику и взяла свою чашечку с кофе. Она с удивлением отметила, что за время жизни в пустыне полюбила многие вещи, которые составляли суть кочевой жизни арабов.
Выпив кофе, она опустила чашечку на стол и, обернувшись, увидела, что в гостиную вошел шейх. Словно не замечая ее, он прямо в одежде растянулся на длинном диване. Тэмпл ухватилась обеими руками за край стола и прикусила губку, всеми силами стараясь сохранить достоинство и не броситься к нему. Больше всего на свете ей хотелось приблизиться к нему, встать на колени, положить руку ему на живот, медленно скользнуть ею под ремень его брюк и насладиться бархатистой поверхностью неистового органа. У Тэмпл даже заныл низ живота, так сильно было ее желание. Но вместо того чтобы броситься соблазнять тарифа, она медленно подошла к книжному шкафу и сделала вид, будто выбирает что-то почитать. Взяв с полки какую-то книгу, она опустилась в кресло, скрестила ноги и начала внимательно вчитываться в текст. Вернее, делать вид, что читает.
В гостиной воцарилось гробовое молчание. Шелест переворачиваемой страницы казался громким, как удар колокола, но сердце ее стучало еще громче. Тэмпл выдержала не более пяти минут такой пытки. Она захлопнула книгу. Отложив ее, она поднялась и произнесла:
— Надеюсь, вы меня простите, я…
Тишина в ответ. Шейх не взглянул на нее, даже не повернул головы в ее сторону. Он продолжал лежать на диване, затягиваясь любимыми французскими сигарами, и задумчиво смотреть в потолок.
— Спокойной ночи. — Тэмпл старалась говорить спокойно, не показывая своей обиды.
— Спокойной ночи, — равнодушно ответил шейх.
Тэмпл заставила себя медленно пересечь гостиную, хотя каждый шаг казался ей пыткой. Когда наконец за спиной ее сомкнулись занавеси, отделяющие спальную комнату от гостиной, она с облегчением вздохнула и позволила себе расплакаться.
Едва Тэмпл вышла, несчастный Шариф беспомощно закрыл глаза и до боли сжал зубы. Дышать ему было трудно, казалось, что кто-то безжалостный вскрыл ему грудную клетку и с силой начал выдавливать сердце. Он был в полной растерянности. Все тело у него ныло, а в паху он чувствовал постоянную сладкую боль. Приятную боль.
Он намеренно провел целый день вдали от лагеря. Он стремился к полному одиночеству, чтобы выбросить эту невероятную женщину из головы. Он отчаянно ругал себя за то, что произошло ночью. Он всякий раз вынужден был напоминать себе, кто он такой и почему эта женщина оказалась в его лагере. Он дал себе слово, что больше не прикоснется к ней.
Шариф открыл глаза, спустил длинные ноги на ковер и потянулся за очередной сигарой. В отчаянии он помотал головой, прогоняя наваждение.
Когда он вернулся в лагерь и вошел в шатер, то от одного взгляда на Тэмпл у него дух захватило. Столь красивой и соблазнительной она еще никогда не была. Казалось, она намеренно пыталась вызвать у него желание овладеть ею и заставить его отказаться от принятого решения. Шариф затянулся и закрыл глаза. Бесполезно. И с открытыми и с закрытыми глазами он видел одно и то же — Тэмпл. На сей раз она стояла на коленях возле дивана, а платье соблазнительно обтягивало ее прелести. Шариф расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, как будто от одного вида полных грудей, свободно колышущихся под черным кружевом, ему стало нехорошо. Он припомнил, как платье облегало ее живот и бедра, как выступили соски, когда Тэмпл приподняла руку, чтобы откинуть с лица нечаянно упавшую на глаза прядь волос.
Шейх взял было следующую сигару, но, передуман, положил ее обратно. Повернув голову, он сосредоточил свое внимание на занавеске, за которой находилась красавица, смутившая его покой и лишившая его уверенности в себе.
