Колдунья моя - Смолл Бертрис (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Перед новобрачными поставили изысканные яства: блюдо с мидиями, сваренными в белом вине со специями; серебряную тарелку с двумя голубями, поджаренными до золотистой корочки, с гарниром из риса и изюма; ножку новорожденного ягненка, начиненную чесноком и обложенную крошечными белыми луковицами; чашу с артишоками, тушенными в масле и полынном уксусе; черные маслины в собственном соку; садр из козьего молока; мягкий, свежий белый хлеб.
Чувствуя себя гораздо лучше, Мэйрин ела с аппетитом. Слуги убрали остатки трапезы и поставили на стол чашу с фруктами. Мэйрин поняла, что осталась наедине со своим мужем. Она медленно выбрала из чаши абрикос и надкусила его.
Чувствуя, о чем она думает, Василий поднял руку и ласково коснулся ее щеки.
— Я люблю тебя, — сказал он, — но прекрасно знаю, что твоя родная мать умерла в пятнадцать лет после родов. Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же самое, сокровище мое.
— Ида не сказала тебе, что вчера вечером у меня начались первые месячные? — Мэйрин вспыхнула. Но Ида говорила, что женщина должна быть откровенна со своим мужем. Мэйрин была уверена, что Василию все известно, и все же смутилась от его ответа.
— Сказала, — серьезно ответил он, — но это ничего не меняет, Мэйрин. Я ведь не животное! Я не собираюсь срывать цветок твоего девичества в первую же брачную ночь. У нас впереди еще много ночей, но сначала мы должны привыкнуть друг к другу. Я знаю, что мужчины редко относятся так к своим женам, но я говорю тебе то, что чувствую. Я не хочу потерять тебя так, как твой отец потерял твою мать. Ты понимаешь?
Мэйрин кивнула, испытав странное облегчение. Стать возлюбленной принца, стать невестой принца — это восхитительно! Но она поняла, что на самом деле очень мало знает о человеке, который теперь стал ее мужем. И она обрадовалась, что Василий хочет дать ей время привыкнуть к нему.
— Я ведь совсем тебя не знаю, — задумчиво проговорила она.
— Да, — согласился Василий, — не знаешь. Но когда узнаешь, я надеюсь, ты не будешь разочарована, любовь моя. Мэйрин неожиданно рассмеялась.
— А что, если разочаруюсь? — поддразнила она принца.
— Я позабочусь о том, чтобы этого не случилось, — с легким смешком ответил он. Ему нравилось, что чувство юмора не покинуло Мэйрин в новой обстановке. Когда она вырастет, то станет великолепной женщиной. Но тут принц заметил, что она снова побледнела, и предложил ей отдохнуть.
— Но где же ты будешь спать, господин мой?
— Я велел Наре приготовить для меня кушетку в нашей спальне. Мэйрин. Не хочу, чтобы все во дворце узнали о нашей личной жизни. У нас будет всего трое слуг. Твои — Нара и Дагда, и мой раб, Иоанн. Они будут молчать, если не захотят, чтобы им отрезали языки. Наша жизнь — это наше личное дело.
Жизнь легко вошла в новое русло. Василий, верный своему слову, быстро нашел для Мэйрин учителя. Мастер Симеон, пожилой ученый еврей, приходил несколько раз в неделю, чтобы преподавать ей философию и историю, математику и естественные науки. Одаренный молодой евнух по имени Петр давал Мэйрин уроки игры на лютне. Он научил ее византийской музыке. Вместе с Василием Мэйрин ежедневно совершала верховые прогулки по холмам и за городом. Они купались в бассейне в своем уединенном саду.
В первые несколько месяцев после свадьбы они спали в разных постелях, но нисколько не стеснялись наготы друг друга. Мэйрин быстро привыкла к своему мужу и к тому, что он все время рядом с ней. Они уже не могли разлучаться надолго. Василий удивлялся, как он прежде обходился без нее, без ее любви и красоты, без ее милых шуток. Убеждаясь в том, что любовь Василия остается неизменной, Мэйрин все меньше смущалась в присутствии своего мужа. Василий восхищался ее живым и восприимчивым умом. Наставники Мэйрин осыпали ее похвалами. И Василий передавал своей возлюбленной эти похвалы, заключая ее в объятия и покрывая ее лицо нежными поцелуями. День ото дня он все сильнее гордился своей прекрасной, блестящей, великолепной молодой женой.
Но в этот день, когда Василий, как обычно, обнял ее и прижал к своей груди, произошло нечто новое. Никто из них не мог бы внятно объяснить, что же с ними случилось, но в тот момент, когда губы Василия соединились с губами Мэйрин, их одновременно пронзила вспышка страсти. Мэйрин крепко обвила его руками и прильнула к нему всем телом. Губы ее стали мягкими, влекущими. И то, что начиналось как невинный поцелуй похвалы и одобрения, превратилось в поцелуй пылающей страсти. Язык Василия легко проскользнул между губами его возлюбленной, и Мэйрин довольно замурлыкала, как котенок. Она застенчиво и дразняще коснулась его языка своим. И тут Василий неожиданно сорвал с нее ночную сорочку, не встречая никакого сопротивления, и опрокинул Мэйрин на постель.
Затем он застыл на мгновение, разглядывая ее тело, и глубоко вздохнул. Мэйрин была невероятно прекрасна; совершенство ее молочно-белой кожи и огненных волос невозможно сравнить ни с чем. Но не только невинность ее возбуждала Василия. Эту девушку окружала атмосфера какой-то тайны, чего-то незнакомого и неизведанного. Каждая любовь начинается с непознанного, но на сей раз Василий чувствовал, что его жена навсегда сохранит в себе загадку, которой не поделится ни с кем другим. Желание разгоралось в нем все сильнее, но он понимал, что еще слишком рано. Он давно собирался познакомить Мэйрин с другими путями к наслаждению, и почувствовал, что этот момент как нельзя лучше подходит для первого урока. Хотя она крепко зажмурила глаза, но не сопротивлялась и не возражала. Более того, она не выказывала никаких признаков страха перед ним, и ее спокойствие укрепило Василия в его решении.
Сняв нижнюю тунику, он сел на постель рядом с ней, скрестив ноги. Затем принялся ласково и осторожно поглаживать груди Мэйрин. Через несколько минут эти легкие, как перышко, касания заставили ее открыть глаза, и Мэйрин посмотрела ему в лицо. Пальцы его медленно двигались вокруг ее розовых сосков. Эта дразнящая ласка была и наслаждением, и мукой. Мэйрин тихо застонала, и Василий не сдержал улыбки.
— Тебе это нравится, — уверенно проговорил он.
— Да, — ответила Мэйрин. — Но почему ты прежде не касался меня так?
— Ты была не готова.
— А почему я теперь стала готова? — слегка задыхаясь, спросила Мэйрин.
— Не знаю, — честно признался Василий. — Просто это случилось, дорогая моя.
Он склонил темнокудрую голову и приник в поцелуе к ее губам. Потом лег рядом с ней и начал медленно водить теплым языком по ее напрягшемуся соску. Мэйрин затрепетала. Ладонь Василия осторожно накрыла ее вторую грудь и принялась тихонько поглаживать и сжимать ее.
Тепло разлилось по всему ее телу. И от мысли о том, что касания его языка пробуждают в ней такое блаженство, Мэйрин воспламенилась еще сильнее. Она почувствовала, что жар этот пылает где-то между бедер, и испуганно пошевелилась. Но когда Василий поднял голову, оторвавшись от ее груди, она прошептала:
— О, прошу тебя, продолжай!
Улыбнувшись, Василий потянулся к ее второй груди и крепко сжал губами нежную кожу. Мэйрин задохнулась от удивления! Пальцы ее вцепились в волосы Василия, она прижала к себе его голову и нетерпеливо воскликнула:
— О да, да!
Василий еще некоторое время продолжал целовать восхитительно нежные бутоны ее сосков, оказавшиеся такими чувствительными к его ласкам. Затем руки его стали медленно опускаться вниз по ее телу. Ее сладко ноющие груди безмолвно умоляли эти руки вернуться и продолжить упоительную игру. Гладкий живот Мэйрин вздрагивал под его пальцами, разжигающими жар желания под ее ароматной кожей. Мэйрин простонала:
— О Василий, любовь моя! Как хорошо! Я вся горю! О, поцелуй меня!
Василий медленно прижался к ее губам. Она ответила на поцелуй, с пылкой страстью впившись в его рот. Ее узкий язычок пытался раздвинуть его сжатые губы и проникнуть внутрь. Руки ее принялись ласкать худощавое, стройное тело Василия. Пальцы Мэйрин лихорадочно скользили по его плечам, спине, крепким ягодицам. Под этими невинными ласками в Василии тоже вспыхнуло пламя настоящей страсти. Приподнявшись, чтобы лечь рядом с ней, он взял ее маленькую ладошку и положил на свое напрягшееся орудие. Мэйрин без малейших колебаний обхватила пальцами гладкую теплую плоть и принялась нежно и любовно поглаживать ее. И тут, к его изумлению, ибо Василий сам не осознавал, насколько сильно в нем разгорелось желание, семя его выплеснулось ей на ладонь почти мгновенно. Василий застонал, чувствуя некоторое смущение, но Мэйрин пришла в восторг.
