Опал императрицы (Опал Сисси) - Бенцони Жюльетта (список книг .txt) 📗
– Ладно, – вздохнул он. – Оставим Адальбера в покое и вернемся к вашей бабушке. Не знаю, что вы ей обо мне наговорили, но эта женщина меня ненавидит!
– Вовсе нет. Она считает даже, что у вас есть обаяние. Но она вас опасается.
– Отличный результат! Значит, она вам доложила о моем визите?
– Естественно. И сейчас вы просто обязаны объяснить мне, почему готовы заплатить любую цену за украшение, принадлежащее той, что дорога нам обеим. Вы увидели ее в Опере, в бабушкиной ложе, и внезапно решили, что зам необходим именно этот опал и никакой другой?
Совершенно верно. Именно этот и никакой Друге:?! Я хотел было объяснить госпоже фон Адлерштейн, по какой важной, серьезной причине мне нужен этот камень, но она не стала меня слушать...
– Ну хорошо, – сказала Лиза, устраиваясь на скамейке поудобнее и складывая руки на коленях. – Я здесь и готова выслушать вашу историю. Как я понимаю, речь опять идет о проклятом камне?
– Да, он проклят, как и все остальные, которые мы с Адальбером дали клятву найти.
– Вы с Адальбером? Так, значит, вы вместе?
– Только ради этого дела – наверное, самого значительного в моей жизни как антиквара. Надо, чтобы вы разрешили мне на несколько минут воскресить Мину...
– Почему бы и нет? – улыбнулась она. – Знаете, я ведь ее очень любила.
– Я тоже... Помните тот весенний день почти два года назад, когда вы прибежали ко мне с телеграммой из Варшавы?
Девушка сразу же оживилась, вдохновленная страстью, с которой в былые времена выполняла свою работу в палаццо Морозини.
– Пришедшую от удивительного и таинственного Симона Аронова? Еще бы не помнить! Ведь после той встречи вы и пустились в это невероятное приключение, во время которого нашли сапфир, украденный у вашей матушки, а потом поручили мне привезти его в Венецию...
– Его там больше нет. Несколько недель спустя я передал его Аронову, встретившись с ним в Венеции на кладбище Сан-Микеле. Точно так же я поступил с «Розой Иорков», добытой нами в Англии при весьма драматических обстоятельствах.
– «Роза Иорков»? Но... ее же только что похитили из лондонского Тауэра?
– Не настоящую! Прошу вас, позвольте мне теперь объяснить вам, по какой важнейшей причине я не открыл вам раньше, о чем именно просил меня Аронов в своей варшавской берлоге. Вовсе не потому, что не доверял вам. Я дал слово... И если пренебрегаю этим сейчас, то только потому, что у меня нет выбора. Потом сами рассудите и... и постараетесь поскорее все забыть!
На этот раз Лиза ничего не ответила.
Альдо рассказал ей о своих польских приключениях, стараясь, впрочем, особенно не останавливаться на описании встреч с дочерью графа Солманского, а ограничась лишь сообщением, что спас ее от самоубийства, и рассказом о том, как пришлось следовать за ней по пятам после того, как он увидел ее на Северном вокзале с «Голубой звездой» на шее – той самой «Голубой звездой», которую они с Ароновым разыскивали.
К его удивлению, Лиза, пока он говорил, ничем не проявляла своего интереса. Он даже подумал было, что она задремала, но стоило Альдо на мгновение замолчать, как девушка подняла на него горящий взгляд.
– Перейдем к «Розе Иорков» – я уже догадываюсь, что речь идет о втором похищенном камне, – попросила она.
Князь повиновался, с радостью отметив про себя, что его собеседница явно заинтересовалась новой историей.
– Настоящий детективный роман! – воскликнула она. – Это было бы забавно, если бы не произошло стольких смертей! Можно задать вопрос?
– Прошу вас.
– Вы действительно верите в невиновность леди Фэррэлс?
Не ожидавший такого Альдо, чтобы дать себе время придумать ответ, решил задать встречный вопрос – так обычно поступала Анелька.
– Похоже, вы-то сами не верите, да?
– Ни минуты не верила! Как вы понимаете, я читала все газеты, все, что было написано об убийстве Фэррэлса и о процессе его жены. Его неожиданная развязка показалась мне странной – слишком тщательно отделанной, слишком хорошо продуманной. Начиная с любовника-сообщника, который вешается, сделав письменные признания, и до суперинтенданта, который торопится передать эту новость. Нет. Нет, я, конечно, не верю!
– Если вы подозреваете, что был какой-то сговор с полицией, то ошибаетесь. Я хорошо знаком с суперинтендантом Уорреном и могу сказать, что поначалу он действовал под первым впечатлением, зато впоследствии задал себе множество вопросов.
– А вы? Вы мне так и не ответили.
– Я тоже задаюсь вопросами, – сказал Альдо, не желавший больше распространяться на эту тему. – Теперь время перейти к третьему камню – опалу. Из-за него мы с Адальбером здесь.
– И вы убеждены, что опал в центре бриллиантового орла – именно тот, что вы ищете?
– Симон Аронов так считает, а он до сих пор еще ни разу не ошибался. Впрочем, есть очень простой способ вам самой убедиться в этом, ведь, как я предполагаю, вы сможете подобраться к драгоценностям этой таинственной женщины, которую вместе с бабушкой столь ревниво охраняете.
– Какой?
– На оборотной стороне каждого камня из нагрудника Первосвященника Иерусалимского храма выгравирована малюсенькая звезда Соломона. Нужна сильная лупа, чтобы ее разглядеть, но она существует. Попробуйте!
– Попробую, но, если честно, не представляю, как вы сумеете добиться, чтобы вам уступили орла. Это украшение наша подруга предпочитает всем остальным, потому что оно ей досталось от ее обворожительной бабушки.
Морозини выдержал паузу – не стал сразу задавать вопрос, который вертелся у него на языке. Он хотел оставить Лизе время подготовиться, потому что был уверен: она догадывается, каким будет этот вопрос.
– Не считаете ли вы, что настало время обозначить именем лицо под маской, которое явилось мне в ложе Оперы? Что касается бабушки, мне кажется, я знаю, кто она, и я почти уверен, что знаю отца. Она ведь дочь несчастного Рудольфа, трагического героя Майерлинга? Не дожидаясь вашего вопроса, скажу: я видел, как она, закутанная в черную вуаль, возлагала цветы на его могилу за несколько часов до начала спектакля...
– Вы знаете больше, чем я думала! – Лиза даже не пыталась скрыть удивление.
...Что касается имперского орла с бриллиантами, то он пополнил после рождения Рудольфа опаловый гарнитур, подаренный эрцгерцогиней Софией своей будущей невестке за несколько дней до ее свадьбы с Францем-Иосифом. Этот убор София сама надевала в день свадьбы и хотела, чтобы Елизавета сделала то же самое. Добавлю, что гарнитур без броши был продан в Женеве несколько лет назад вместе с другими личными драгоценностями императорской семьи.
Удивление сменилось радостным восхищением.
– Какая же я дурочка! Как я могла забыть о вашей страсти к историческим драгоценностям и просто красивым камням, не говоря уж о вашем неутолимом любопытстве... и о том, что вы, может быть, самый крупный в Европе эксперт по этим делам!
– Спасибо. Так не считаете ли вы, что пора оказать мне доверие? Вы уже слишком долго уклоняетесь – как чистокровка от неизбежной узды! Я хочу знать ее имя... и ее историю. Ну, Мина! Вспомните, как хорошо мы работали вместе! Почему бы не продолжить? Это благородное дело, оно стоит того, чтобы за него бороться!
– Ценой того, что ни в чем не повинное существо будет страдать еще сильнее?
– А если это цена ее освобождения? Как и другие камни из нагрудника, опал проклят. Может быть, я могу помочь спасти вашу подругу? Будете вы говорить, в конце концов?
– Ее зовут Эльза Гуленберг, и она внучка не только императрицы Елизаветы, но и ее сестры Марии, последней королевы Неаполя. С нее мне и следует начать. В... 1859 году Мария, третья дочь Максимилиана, герцога Баварского, и его жены Людвиги, вышла замуж за принца Калабрийского, наследника неаполитанского трона. Ей было восемнадцать лет, ему двадцать три, и все давало основание надеяться, что это будет удачный брак, хотя супруги никогда прежде друг друга не видели.
Минутку, Лиза! Не надо читать мне курс истории, тем более – итальянской. Не забывайте, что я венецианец, а следовательно, знаю, что затем случилось в Неаполе: смерть короля Фердинанда II спустя несколько недель после свадьбы Марии и Франциска, восхождение на трон юной четы в тот момент, когда Гарибальди и его краснорубашечники начали борьбу за независимость. Восемнадцать месяцев правления и бегство в Гаэту, где они заперлись в крепости и где юная королева Мария проявила себя героиней, ухаживая за ранеными под градом пуль и разрывами снарядов. Ею восхищалась вся Европа, но это не спасло ее трона. Они с мужем укрылись в Риме под защитой папы, и о муже больше никто ничего не слышал... Однако у меня такое чувство, что вы знаете больше всех, вы – швейцарка?
