Прекрасная обманщица - Гэфни Патриция (библиотека электронных книг txt) 📗

Его голос звучал небрежно, но она видела, что он говорит серьезно.

– Ну, а ты, Кэт? Ты бы вышла замуж за человека ниже себя по положению?

Кэтрин горько рассмеялась.

– Майор Бэрк, ниже меня по положению никого нет.

Она принялась потихоньку потягивать шоколад, стараясь держаться от Бэрка как можно дальше, но в то же время не упасть с постели. Их близость беспокоила и смущала ее, но как положить этому конец и притом немедленно, она не знала. Несколько минут завтрак проходил в полном молчании, потом Кэтрин решительно поставила свою чашку на поднос и повернулась к нему.

– Бэрк, я думаю, вы должны меня отпустить.

– Твое мнение мне известно, – хладнокровно ответил он, мысленно спрашивая себя, в какой именно момент она внушила себе, что у него есть полномочия решать, отпустить ее на волю или нет.

– Я серьезно. Вы давно уже убедились, что я не лазутчица.

– Ни в чем подобном я не убежден.

Когда он повернулся к ней, простыня соскользнула еще ниже к бедрам. Кэтрин не знала, куда девать глаза.

– Я думаю, вам просто нравится меня мучить, майор. Надеюсь, вы понимаете, почему мне ваши шутки не кажутся особенно забавными.

– Шутки?

– Я вас прошу отнестись к моим словам со всей серьезностью. Постарайтесь взглянуть на обстоятельства с моей точки зрения.

Бэрк протянул руку и взял прядь волос, лежавшую у нее на груди.

– Хорошо, – пробормотал он изменившимся голосом. – Я постараюсь.

При этом его взгляд был устремлен на прядь, которую он держал в руке, словно она была из чистого золота.

Кэтрин судорожно перевела дух. На какое-то мгновение ее мысли спутались.

– Дело в том, что мне грозит смерть из-за вашего упрямства, из-за вашего упорного нежелания увидеть вещи в их истинном свете. Но я не могу поверить, что вы действительно готовы носить такое пятно на своей совести.

– Ты удивительно умеешь искажать факты, любовь моя. На самом деле ты оказалась в незавидном положении вследствие своих собственных действий, а не моих. Я уже предложил тебе простой способ избавиться от затруднений, но ты не пожелала воспользоваться моим предложением. Поэтому я вынужден заключить, что ты не торгуешь своим телом. А отсюда недалеко и до следующего умозаключения: ты – государственная изменница и лазутчица якобитов.

С яростным криком Кэтрин выхватила свои волосы из его пальцев и выскочила из постели в одной сорочке. Ей было все равно.

– Это шантаж! – в гневе бросила она ему в лицо. – Вы мне омерзительны, я вас презираю!

– Ты слишком многословна:

– Животное! Низкая тварь! Мерзкий выродок…

– Предупреждаю, Кэт, я не потерплю оскорблений от своей жены.

– Ты слизняк, жалкое подобие человека! Извозчицкий кнут по тебе плачет!

– Ты подала мне отличную мысль, Кэт. Думаю, это тебя следовало бы отшлепать.

– Трус! Подлец! Только попробуй, гнусный английский урод, и я…

– И что ты?

Бэрк отбросил одеяло и спустил ноги на пол. Кэтрин с визгом бросилась к гардеробной, в панике рванула дверь на себя, хотя та открывалась внутрь. Наконец она справилась с нею, влетела в комнату и с треском захлопнула за собой дверь, навалившись на нее изнутри всем телом. С трудом отдышавшись, она услышала смех Бэрка, который находился далеко от гардеробной. Он даже не встал с постели, чтобы догнать ее. Взглянув на свои трясущиеся руки, она почувствовала себя распоследней дурой.

– О, но неужели же… Господи, я думала, все умеют играть в триктрак! – несмотря на всю свою благовоспитанность, миссис Паркингтон не сумела удержаться от удивленного возгласа при виде такого странного отступления от общепринятых правил.

Кэтрин беспомощно пожала плечами.

– Я… просто не научилась, – солгала она, чувствуя себя незаслуженно обиженной.

Вот уже битых два часа она вынуждена была сидеть в малой гостиной и в униженном молчании слушать, как Бэрк и миссис Паркингтон обмениваются мнениями о самых разных предметах. Ей же приходилось делать вид, будто она ничего в них не смыслит. Она до смерти устала улыбаться, как кукла, выслушивая их рассуждения о последней опере Генделя, [20] о политике Уолпола, [21] о сатирическом таланте Хогарта. [22] Обо всем этом Кэтрин могла судить самостоятельно и уж ничуть не хуже (в этом она была глубоко убеждена), чем миссис Паркингтон. Но она не могла позволить себе высказать свои суждения вслух, оставшись верной образу Кэтти Леннокс, поэтому ей приходилось терпеть унижения, притворяясь невежественной дурочкой.

Еще больше ее раздражала необходимость сидеть сложа руки и наблюдать, как прямо у нее на глазах миссис Паркингтон напропалую флиртует с человеком, который, насколько ей было известно, являлся новоиспеченным мужем Кэтрин. А Бэрк ничего не предпринимал, чтобы ее остановить. Совсем напротив, он ловил каждое слово этой женщины с живейшим вниманием. Кэтрин вынуждена была признать, что миссис Паркингтон хороша собой, неглупа и образованна. Но так как каждое отпущенное ею глубокомысленное замечание, шутка или острое словцо выставляли саму Кэтрин косноязычной простушкой… честное слово, надо было быть святой, чтобы почувствовать симпатию к миссис Паркингтон, а Кэтрин отнюдь не считала себя праведницей.

Она бросила взгляд на юную мисс, Джессику Паркингтон, читавшую книгу у окна, и вновь ощутила укол зависти. Как бы ей хотелось в этот ненастный день тоже уютно устроиться где-нибудь в уголке с книжкой в руках, позабыв о войне за престолонаследие, а главное, о майоре Джеймсе Бэрке. Особенно о майоре Бэрке. Внезапно ощутив, что у нее нет больше сил молча наблюдать, как Бэрк и миссис Паркингтон приходят к сердечному взаимопониманию, Кэтрин извинилась и пересела поближе к Джессике.

Перебросившись с девушкой несколькими вежливыми фразами, она с любопытством спросила:

– Что вы читаете?

– Стихи, – шепотом ответила девушка, как будто немного стесняясь. – Сонеты Шекспира.

Кэтрин уже открыла рот, чтобы попросить взглянуть на книгу, но вовремя спохватилась, что по легенде ей не полагается уметь читать, и вместо этого принялась расспрашивать Джессику, оказавшуюся милым и кротким ребенком, о ее вкусах и пристрастиях. Так ей удалось выяснить, что Джессика несказанно рада возвращению домой после бесконечно затянувшегося визита к недавно овдовевшей тетушке.

– Джессика! – внезапно окликнула ее тетка.

Девушка умолкла, вид у нее был почти виноватый.

– Зачем ты морочишь голову бедной миссис Бэрк своей болтовней? Она так добра, что готова терпеливо выслушивать, как ты мелешь вздор.

Миссис Паркингтон снисходительно рассмеялась, а Джессика мучительно вспыхнула. Кэтрин прониклась жалостью к ней.

– Подойди сюда, дитя мое, сядь рядом со мной. Почитай нам свои сонеты, – предложила тетушка.

Джессика покорно поднялась, пересекла гостиную и села рядом с теткой. Бэрк сидел, небрежно откинувшись в кресле, и курил трубку, но его глаза, казалось, не упускали ни малейшей детали. Кэтрин забеспокоилась: не заметил ли он, как она потянулась за книгой Джессики.

– Прочти тот, что про любовь, Джесси. – Миссис Паркингтон улыбалась все так же снисходительно. – Ты знаешь, какой я имею в виду: там в каждой строчке только и речи, что про любовь.

Джессика снова вспыхнула и принялась перелистывать шелестящие страницы. Ее тетушка взглядом дала понять Бэрку, что, мол, ничего не поделаешь, приходится терпеть, и сложила руки на коленях, приготовившись слушать.

«Любовь моя, возьми мою любовь, забрав ее, не станешь ты богаче…» – начала Джессика с заученными интонациями школьницы.

Кэтрин про себя повторяла слова следом за нею, со щемящей тоской вспоминая свои собственные школьные годы. Как она любила эти сонеты! Жизнь в то время казалась такой простой… Все ее заботы сводились к тому, какое выбрать платье или как научиться делать наимоднейшую французскую прическу. Она вдруг позавидовала невинности Джессики. «Держись за нее сколько сможешь, – мысленно посоветовала Кэтрин, – один Бог знает, как много тебе суждено утратить вместе с нею!»