Недосягаемая - Картленд Барбара (бесплатные версии книг txt) 📗

— Договорились, — тихо произнесла Кристин.

— Нет необходимости вдаваться в детали, произошло ли увечье в результате несчастного случая или бомбежки. Важно одно — больная в настоящее время страдает от серьезного душевного расстройства. Несчастье случилось почти три года назад. Ей была сделана операция, вправлены все кости одним из наших самых выдающихся хирургов, который позже объявил, что она полностью и абсолютно вылечена — физически. Именно тогда призвали на помощь моего друга и коллегу, потому что, хотя со стороны физического состояния было все в порядке, мозговая реакция отсутствовала. Говоря языком дилетанта, она не собиралась делать никаких усилий, чтобы вернуться к жизни. Фактически, судя по записям, которые я читал, и по тому, что мне рассказывали, она вознамерилась умереть. Полагаю, она не умерла простым усилием воли только потому, что ее родственники в состоянии позволить самый лучший уход и лечение, стремясь поддерживать в ней жизнь. Я осматривал эту молодую женщину и понял, что как психолог я столь же бессилен, как и мой друг. Нельзя урезонить того, кто, по сути, является живым трупом.

— Ее мозг не затронут? — поинтересовалась Кристин.

— Этого мы не знаем, — ответил сэр Фрейзер. — Она находится, скажем, за неимением лучшего слова, в коме. Медсестры кормят ее искусственно, моют и ухаживают за ней. Она кажется совершенно неживой, не замечает происходящего вокруг нее, но мой друг, чрезвычайно проницательный человек, убежден, что она могла бы, если потребуется, сделать усилие прийти в себя.

— И вы думаете, что я… — начала Кристин.

— Могли бы попробовать вдохнуть в нее какой-то интерес, какую-то жизнь, — договорил сэр Фрейзер. — Отчасти это будет напоминать воскрешение из мертвых. Как бы там ни было, нам ничего больше не остается, как попытаться. Вреда вы не принесете, а пользу — возможно. Я представил вам этот случай, мисс Станфилд, во всей откровенности.

— Я, конечно, попробую, — тихо сказала Кристин, — но если ваш друг прав и она каким-то образом знает, что происходит вокруг нее, то может сопротивляться мне точно так же, как докторам.

— Возможно, ваш дар окажется сильнее, — предположил сэр Фрейзер, и говорил он вполне серьезно.

Кристин улыбнулась ему:

— Что бы ни случилось, спасибо, что поверили в меня и дали мне возможность проявить себя.

— Значит, мы можем отправляться в путь? — спросил сэр Фрейзер.

Выйдя из дома, они подошли к машине известного ученого, которая ждала у дверей.

— Как зовут больную? — поинтересовалась Кристин, когда машина устремилась по направлению к парку.

— Хампден, Стелла Хампден, а ее брат, в чьем доме она находится, в высшей степени одаренный молодой человек, до войны успел получить известность в гражданской авиации.

— А чем он теперь занимается? — спросила Кристин. — Строит самолеты?

— Не строит, а летает на них, — поправил сэр Фрейзер. — Или по крайней мере летал: в данный момент он дома. Когда его сбили над Нормандией, он попал к немцам в плен, а позднее его освободили наши наступавшие войска. Между нами, мне кажется, только благодаря его настойчивости врачи решились прибегнуть к другому методу. Он не терпит лекарей, которые мирятся с неизбежным. Впрочем, его трудно за это осуждать.

Машина остановилась возле большого дома на тихой площади. Шофер вышел и нажал кнопку звонка, а несколько минут спустя сэра Фрейзера и Кристин провели в большую библиотеку, где их ожидал молодой человек. Кристин увидела, что у него забинтована нога и передвигается он с помощью палки. Он был высок и хорош собой, лицо уравновешенного человека, с волевым подбородком, но при их появлении он нахмурился, и у Кристин тут же возникло впечатление, что он не любит вообще всяких медиков или не терпит лично сэра Фрейзера и его спутников.

Сэр Фрейзер представил их:

— Подполковник авиации Хампден, мисс Станфилд.

— Это та самая молодая дама, о которой вы говорили? — спросил подполковник тоном, показавшимся Кристин несколько грубоватым.

— Та самая, — ответил сэр Фрейзер. — Мисс Станфилд была столь любезна, что согласилась прийти сюда и посмотреть, может ли она что-нибудь сделать для вашей сестры.

Подполковник Хампден не стал говорить, что считает ее до смешного молодой и неопытной, но Кристин знала, он подумал именно это, когда повернулся к ней и отрывисто спросил:

— Вы полагаете, что сумеете помочь моей сестре?

— Надеюсь, что сумею, — ответила Кристин. Ее слова вызвали явное раздражение.

— «Надеюсь!» — проговорил подполковник авиации, размахивая палкой. — Так говорит каждый врач, который сюда приходит. Они «надеются»! Когда я вижу чудеса, которые они творят над нашими людьми, получившими увечья в эту войну, когда я вижу, что можно сделать с теми, кто имеет ожоги или практически собран из осколков, я говорю: можно же что-то сделать и для Стеллы! Мне до смерти надоело надеяться! Мне нужны действия, причем быстро!

Кристин стояла огорошенная таким взрывом, а сэр Фрейзер воспринял его спокойно.

— Абсолютно с вами согласен, — сказал он. — Я давным-давно считаю, что врачи глупы и не знают своего дела. Но вы должны понять, что человеческая воля — один из самых сильных факторов в медицине: врач может утверждать что угодно, но если человек не хочет жить, в девяносто девяти случаях из ста так и произойдет.

— Значит, Стеллу нужно заставить жить! — властно заявил подполковник Хампден.

Кристин подумала, что он относится к тому типу молодых людей, которые привыкли отдавать приказы для безоговорочного исполнения.

— Может быть, вместо долгих разговоров, — спокойно сказал сэр Фрейзер, — мы с мисс Станфилд поднимемся наверх и посмотрим вашу сестру? Вы побудете здесь?

Не дожидаясь ответа от хозяина дома, сэр Фрейзер повернулся к дверям. У Кристин создалось впечатление, что молодой человек, которого они покинули, смотрел им вслед, не очень веря в благополучный исход их миссии. Пока они поднимались по широкой лестнице, сэр Фрейзер сказал:

— Думаю, Хампден и сестра были очень привязаны друг к другу. Это довольно печальная история. Еще совсем в раннем возрасте они осиротели. Родители погибли в дорожной катастрофе, и мальчик унаследовал огромное состояние. С детства он был индивидуалистом, который остается один даже в толпе, поэтому вся его любовь сосредоточилась на маленькой сестре. Она гораздо моложе его.

— А сколько ей лет? — спросила Кристин.

— Около двадцати четырех, кажется, — ответил сэр Фрейзер. — Ей исполнился двадцать один, когда произошел несчастный случай. — Они достигли лестничной площадки второго этажа, навстречу им вышла медсестра. Она уважительно поздоровалась с сэром Фрейзером, но Кристин показалось, что даже ее накрахмаленный передник осуждающе зашелестел, когда медсестра увидела, кого привели для консультации, поэтому почти не пыталась скрыть удивления и даже ужаса, когда сэр Фрейзер объявил:

— Мы с мисс Станфилд хотели бы вдвоем осмотреть больную.

— Доктор Дирман пока не пришел, сэр Фрейзер, — с упреком сказала она.

— В таком случае мы не будем его ждать.

Они вошли в комнату. Опущенные жалюзи не пропускали лучей полуденного солнца, и Кристин с минуту привыкала к полумраку. Когда-то эта спальня была гостиной в доме. Она была изысканно обставлена, чтобы больную окружали только самые красивые и привлекательные вещи. Убранство гостиной осталось на своих местах, и почти на каждом столике стояли огромные чаши цветов — розы, гвоздики, лилии, — их аромат наполнял комнату, придавая ей легкую экзотичность своей роскошью и красотой. В алькове была установлена кровать, ее резьбу и позолоту выполнили итальянские мастера, а фигура, лежащая неподвижно и безжизненно на кружевных подушках, была закрыта изумительным покрывалом со старинной китайской вышивкой.

Сэр Фрейзер приблизился к кровати с уверенностью человека, привыкшего к болезням, Кристин же помедлила немного, боясь того, что ей предстояло увидеть. Когда наконец она подошла поближе и встала рядом с сэром Фрейзером, то увидела очень милое лицо с правильными чертами, его можно было бы даже назвать красивым, если бы оно не напоминало посмертную маску. Белоснежная кожа обтягивала заострившийся подбородок и скулы. Светлые волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб, глаза Стеллы Хампден, густо опушенные темными ресницами, были закрыты под тонкими дугами бровей. Дышала ли она? Кристин даже сама задержала дыхание, чтобы удостовериться. Было что-то жуткое в полной неподвижности больной. У Кристин невольно вырвался легкий возглас.