Дом там, где сердце - Фаррел Шеннон (книга регистрации TXT) 📗
– Но куда деваться их работникам? Что им делать? Овцы – это прекрасно, но чтобы за ними ухаживать, нужны люди, ведь овец надо чесать, стричь и красить шерсть, а затем прясть ее! – воскликнула Мюйрин. – Или же откормить их и зарезать на мясо.
Локлейн прошелся по комнате. Она никогда еще не видела его таким подавленным.
– Не могу поверить! – произнес он, тяжело опускаясь в кресло.
– Я знаю, что тебе невероятно трудно, Локлейн. Прости.
Он вздохнул и устало потер глаза.
– Я знаю многих из этих людей с детства. Многие из них уже старики. Они не могут эмигрировать! Многие из них просто не переживут переезда! Это все равно что сразу подписать им смертный приговор. А если и переживут, что тогда? Они попробуют начать все сначала в совершенно чужой стране. Об этом даже подумать страшно. Уж я знаю, как нелегко было в Австралии. Никому такого не пожелаю.
– Но ведь ты заработал там, – заметила Мюйрин.
– Я чертовски тяжело работал, но чаще всего мне просто везло. А повезет ли им? Все больше эмигрантов направляется в Америку.
Мюйрин внимательно слушала Локлейна и печально смотрела на цифры перед собой. Затем, отложив книгу, взяла чистый лист бумаги.
– Сколько человек в поместье полковника?
– Сотня или около того.
– А у мистера Коула?
– Приблизительно столько же, может, чуть больше.
– А сколько из этих людей обладают какими-нибудь способностями, владеют какой-то профессией, ну, знаешь, например, плотничеством?
Локлейн задумался.
– Не знаю. Думаю, что большинство из них – фермеры, но наверняка есть и плотники, и строители.
– В обоих поместьях?
Он недоуменно нахмурился.
– Думаю, да. А почему ты спрашиваешь?
Мюйрин внимательно проверила свои расчеты, прежде чем ответить.
– Потому что я хочу, чтобы они жили здесь. Он приподнялся со стула.
– Ты с ума сошла? Мы же не сможем…
– Я знаю, что ты скажешь, Локлейн. Пожалуйста, выслушай меня, прежде чем сделать окончательный вывод. Я знаю, что нам будет нелегко, но ведь через несколько недель эти несчастные либо останутся без крыши над головой, либо будут умирать по дороге в Канаду… Мужчины, женщины, дети. Если они передут к нам… мы даже не сможем прокормить их, если и дальше пойдет так, как сейчас!
– Я что-нибудь придумаю, даже если для этого мне придется просить милостыню, брать в долг или воровать.
Локлейн взорвался.
– А тебе-то чего волноваться? Ты же можешь хоть завтра уехать в Шотландию!
Мюйрин удивленно взглянула на него.
– Это нечестно, Локлейн, и ты это знаешь. Конечно, я могла бы сбежать, но не собираюсь. Барнакилла стала для меня первым настоящим домом, и если кто-то захочет переехать сюда, то мы всегда должны быть рады ему. Поместье будет процветать. Просто на это нужно время. Я поеду в Дублин, продам дом, кое-чем нам придется еще пожертвовать, пока не вернем украденные деньги. После этого дела должны пойти успешнее, я уверена. Потерпи, Локлейн. Это нелегко, но ты и сам это знаешь. Отправить их в Канаду – все равно что подписать им смертный приговор:
– Но как мы их всех прокормим?
– Для начала подсчитаем все, что они принесут с собой (если принесут), как было с нашими работниками. Затем установим для них справедливую ренту и раздадим задания. У меня еще есть немножко денег, которые нам выдал полковник Лоури из Блессингтона. Можно купить крупы, овощей, картофеля. Придется экономнее расходовать масло, чтобы увеличить количество молока. Если у нас прибавится детей, то понадобится больше молока. А еще нам потребуется больше торфа, дров, мяса и рыбы. Я знаю, что Нил пришлет из Шотландии еще продуктов с очередным судном, которое придет за лесом. Мы в ближайшее время продадим все деликатесы, например кофе, чай, вино, бренди, чтобы закупить продукты попроще. Кроме того, нам уже пора думать о сборе урожая. Забудь о разработанной нами схеме севооборота. Я хочу, чтобы мы вспахали все невозделанные поля и посадили больше репы и свеклы. Это поможет нам продержаться зиму. Если же выкорчевать пни уже вырубленных деревьев, можно будет и эту землю пустить под культивацию, – закончила свой перечень Мюйрин.
Он сидел совершенно обескураженный. Еще одно бремя ожидает их. Сколько же так может продолжаться? Сколько воды утечет, пока она сдастся и вернется в Шотландию?
Мюйрин сделала на бумаге несколько пометок и с надеждой взглянула на него:
– А сейчас, если полковник Лоури и мистер Коул действительно решили огородить свои земли, я навещу их обоих и попытаюсь договориться о покупке шерсти. Вы с плотниками сделаете прялки и ткацкие станки, и мы сможем шить одежду, много шерстяной одежды. Это будут делать все женщины, а мужчины пусть занимаются сельским хозяйством, охотой, рыбалкой и плотничеством. Кроме того, нам срочно нужен камень для постройки новых домов. Как только придут новые люди, они могут тут же включиться в работу.
– Что нам еще может понадобиться? – тихо спросил он, слегка задетый тем, что она продумала каждую деталь, даже не посоветовавшись с ним.
Мюйрин продолжала, подперев голову рукой:
– Я еще хочу срубить часть деревьев, чтобы высушить их. Дерево можно использовать для изготовления мебели или для продажи новой партии, если Нил захочет купить больше. А еще желательно поймать несколько здоровых, крепких кроликов и фазанов, и мы сами будем выращивать их. И если вам попадется большой олень-самец, попытайтесь не убить его и поймать несколько самок. Попробуем их развести. – Она вздохнула: – Когда они приедут, наверняка возникнет еще сотня неотложных вопросов. Ну, а пока этого достаточно, чтобы они смогли здесь устроиться. Единственное, что нам осталось, – достать где-то еще удобрений. И я подумываю о том, чтобы организовать почасовую работу в поместье. Знаешь, нужно организовать группы рабочих по три-четыре человека, и работать они должны по шесть или по восемь часов. Но для этого необходимо заранее выяснить, у кого какие способности, кто что умеет.
Локлейн удивленно посмотрел на Мюйрин, как будто видел ее в первый раз.
– Что? Что я такого сказала? – резко спросила Мюйрин.
– Да нет, ничего. Я просто не могу поверить, что ты собираешься все это делать с людьми, которых даже не знаешь.
– Богатство Ирландии – это ее люди и земля. Я не позволю этим мужчинам, женщинам и детям остаться без крыши над головой из-за ужасной жадности их землевладельцев и правительства, равно как и тебе не позволю страдать из-за всего, что натворил Августин.
Впервые за долгое время она произнесла это имя в присутствии Локлейна. Затем резко встала и принялась вышагивать по комнате.
Локлейн с тревогой наблюдал за ней несколько минут, недоумевая, что ее так взволновало.
Тут она заговорила:
– Чтобы подготовить комнаты, мне нужно получше узнать людей, которые сюда прибудут. Скажи плотникам, чтобы они сделали как можно больше каркасов для кроватей. Можно набрать ракушек и использовать их для побелки стен, чтобы было не так сыро. Погода стоит хорошая, и я хочу убедиться, что все дырки в крыше залатаны, а трубы прочищены. Найми в Эннискиллене хорошего трубочиста, чтобы завтра же приступить к делу. Кроме того, надо убрать в библиотеке и в кабинете, и еще я отдам свою комнату наверху. Нам понадобится больше длинных лавок и столов для кухни. Придется работать день и ночь, чтобы первых прибывших мы смогли принять уже в конце недели.
– Я что-то не пойму. О чем ты? Зачем отдавать свою комнату? А ты куда?
– Если они приедут сюда, мы все должны держаться одной семьей, не правда ли? И когда они появятся, то будут жить здесь на любом свободном месте, которое нам удастся найти. Я перееду в маленькую кладовую рядом с конторой, за конюшней. Особняк оставим новоприбывшим.
– Но подумай, чем ты жертвуешь, дорогая!
– Мне все равно. Им нужно где-то расположиться, а в такой комнате, как моя, можно разместить целую семью.
– Позволь, но это твой дом. И тебе не пристало жить как нищей!
