Наследство Валентины - Коултер Кэтрин (книги без сокращений txt) 📗
– Вам они действительно нравятся, Джеймс?
В ее голосе прозвучало столько невысказанной надежды, что Джеймс невольно стиснул Чарльза, отчего тот послушно срыгнул. Джеймс погладил малыша по спинке. Чарльз снова срыгнул.
– Дачесс только что его покормила, – пояснила Джесси. – Вы так хорошо с ним управляетесь.
– Я люблю детей. Не хотела бы ты отправиться со мной на прогулку в розарий?
Они оставили Чарльза мирно спящим в колыбели и вышли в сад. По небу плыли темные тучи, предгрозовой воздух был тяжелым и душным.
– Дождь все скоро вымоет, – нарушил молчание Джеймс, не зная, что сказать.
Джесси шла рядом, опустив голову, упорно разглядывая носки туфель.
– Чем скорее он пойдет, тем лучше, – добавил Джеймс хмуро.
Джесси наконец соизволила взглянуть на него:
– Что вам нужно, Джеймс?
– Разве Спирс, Баджер, Мэгги и Самсон тебе не сказали?
– Нет, просто как-то поймали меня на кухне и начали задавать вопросы, пока у меня глаза на лоб не полезли.
– Это их любимое занятие. Они достигли в этом настоящих высот. И, дьявол бы их унес, они обычно оказываются правы. Даже если руки чешутся их пристрелить, все равно получается, что ты сидишь один, мучаешься угрызениями совести и не можешь уснуть, потому что они никогда не ошибаются.
– Они о чем-то говорили с вами?
Джеймс решил, что ей ни к чему знать, по какой причине вся компания внезапно собралась в гостиной Кендлторпа, оставив Чейз-парк, и буквально приперла его к стенке. Джесси будет больно обнаружить, что ее кому-то навязывают, силой тащат жениха к алтарю.
– Они всегда пытаются наставлять меня, – раздраженно сообщил он. – Последние семь лет делают все, чтобы усовершенствовать мою натуру.
– И это им удалось?
– Не уверен, но в некоторых отношениях они преуспели.
– У Дачесс изумительные розы.
– Да, все, к чему она прикасается, становится идеальным, если не считать Маркуса. Но Дачесс с этим смирилась и даже утверждает, что любит его именно таким, противным и отвратительным. Считает, что, пока Маркус остается самим собой, это не позволяет ее мозгам заржаветь и лишь оттачивает сообразительность.
– Почему они так добры ко мне, Джеймс?
Джеймс поднял голову, чтобы определить, скоро ли пойдет дождь, и без обиняков пояснил:
– Потому что любят меня и тебя и уверены, что мы поженимся.
Ну вот, наконец-то главное сказано. И Джеймс ринулся вперед очертя голову:
– Ты выйдешь за меня, Джесси?
И облегченно вздохнул. Дело сделано. Остается ждать ответа. Но результат превзошел его ожидания. Джесси дернулась, как от удара. Потрясенно моргнула, словно пробуждаясь от сна. Затем повернулась и ушла... нет, прошагала фута три, и вдруг подобрала подол скромного серого платья и ринулась прочь, совсем как прежняя Джесси, которую не мог обогнать ни один мальчишка. Белые нижние юбки путались в ногах, затянутых в прелестные белые чулочки. А туфельки! Красивее трудно себе представить. Джеймс привык видеть на ней лишь сапоги, уродливые, крепкие, грубые сапоги.
– Джесси, да подожди же!
Он помчался следом. Низко нависшая ветка вяза ударила его по лицу. Джеймс громко выругался, но не замедлил бега и настиг Джесси у маленького озера. Она прислонилась к дереву и, тяжело дыша, обняла ствол.
– Джесси, – повторил он, переведя дыхание, – что за дурацкие выходки? Ты исцарапаешь щеки, если эудешь прислоняться к коре.
Она не шевельнулась, только, кажется, теснее прижалась к чертову дереву.
– Ты не хочешь стать моей женой, Джесси? В этом все дело?
Девушка по-прежнему молчала. Джеймс почувствовал, как в нем вспыхивает и разливается раздражение.
– Почему, будь ты проклята? Я знаю тебя с тех пор, когда ты была еще подростком! Тогда ты походила на длинноногого неуклюжего мальчишку... если бы не эти непокорные рыжие лохмы, вечно выбивающиеся из-под уродских шляп, которые ты норовила нахлобучить на самый нос. Я знаю тебя так хорошо, что сразу могу определить, когда ты лжешь. Правда, ты совершенно не умеешь этого делать. Знаю, что у тебя совсем нет грудей, по крайней мере я так думал, но, увидев тебя в этом шлюшном бальном наряде, переменил мнение. Ты можешь растереть коня и убрать стойло почти так же быстро, как Ослоу, и разбираешься в лошадях не хуже меня. И великолепная наездница, хотя я могу кое-чему тебя поучить.
– За последние шесть лет я много раз приходила первой, Джеймс.
– А, вот это немного вывело тебя из равновесия, верно? Ты даже соизволила повернуться и посмотреть на меня. Ну что, какой ответ ты мне дашь?
– Вы хотите жениться на мне, потому что знаете, когда я говорю неправду?
– Есть и другие причины. Могу перечислить. Мы прекрасно поладим. У нас одни и те же цели – мы хотим участвовать в скачках, иметь собственные племенные фермы, а выйдя за меня замуж, ты станешь совладелицей Марафона и Кендлторпа.
– Все эти причины ничего не стоят, Джеймс, – процедила она, снова отворачиваясь. – Уходите. Мне больше нечего вам сказать. Вы не опозорили меня. И не несете ответственности за мою репутацию. Я уже объяснила, чего жду от будущего. У меня будут свои конюшни и конный завод. И я добьюсь успеха.
– У тебя столько же шансов добиться успеха, как у Чарльза – обзавестись всеми зубами за неделю. Не будь дурой, Джесси.
– Теперь я все поняла, – охнула Джесси, медленно оборачиваясь. – Спирс и его приятели отправились к вам и объявили, что вы должны на мне жениться. Именно так все и было?
– Нет.
– Значит, это ваша идея?
– Да.
«Сейчас главное – отвлечь ее чем-нибудь, и слава Богу, у меня есть для этого средство», – подумал Джеймс и объявил вслух:
– Я привез тебе письмо от отца.
Тишину расколол удар грома. Несмотря на то, что еще не наступил полдень, с каждой минутой становилось все темнее.
– Письмо от папы? – вскинулась Джесси.
– Да, он велел передать его тебе. Хочешь прочесть?
– А вы его читали?
– Конечно, нет! Оно адресовано тебе.
Джесси, нахмурившись, вскрыла конверт и вытащила аккуратно сложенный листок бумаги.
«Моя дражайшая Джесси!
Надеюсь, Джеймс нашел тебя и ты здорова и в безопасности. Я тревожусь за тебя больше, чем могу выразить. Если дорогой Джеймс еще не образумился, ты должна сделать ему предложение. Он джентльмен и поэтому примет его. Вернись домой, Джесси...
Твой любящий отец, Оливер Уорфилд».
Джесси, не говоря ни слова, вручила письмо Джеймсу и постаралась не глядеть на него, пока тот читал. Не могла перенести гримасы отвращения на его лице. Вместо этого она посмотрела на чернеющие тучи. Они не успеют добраться до дома, прежде чем небеса разверзнутся и хлынет ливень.
Она отстранилась от дерева и пустилась в обратный путь.
Джеймс шел рядом. Он выглядел задумчивым, но почему-то не особенно рассерженным.
– Джесси, ты сделала бы мне предложение, не опереди я тебя? – спросил он наконец.
– Нет.
Джеймс покачал головой, взял ее за руку и сказал:
– Давай поспешим! Твои «ручейки» не вынесут грозы.
Джесси во второй раз подняла юбки и побежала вслед за Джеймсом, смеясь, когда первые капли упали ей на нос. Завернув за угол особняка, они увидели Фреда, распустившего хвост и надвигавшегося на Клоринду.
– Фред, развратник ты этакий, – завопила Джесси, – немедленно оставь ее в покое!
Джеймс расхохотался, но Фред, кажется, приняв угрозу всерьез, гордо развернулся и пронзительно закричал, вторя очередному удару грома. Джеймс схватил Джесси за руку и потянул за собой.
– Смотри, он может атаковать нас за то, что мы вмешиваемся в его любовные делишки и позорим перед дамой сердца. Поторопись, мы уже у дверей.
Они почти не промокли и вскоре оказались в огромной библиотеке Чейз-парка.
– Письмо, – вспомнила Джесси. – Где оно?
– Я сунул его в карман, чтобы не намокло.
Они обернулись к окну, и в эту минуту раздался оглушительный треск. Огненный зигзаг прочертил небо. Дождь хлестал как из ведра.
