Шелковые нити - Райан Патриция (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Джоанна отвернулась, уставившись на свою работу, однако кисть оставалась неподвижной в ее руке. На мгновение Гэм испугался, что она поинтересуется, почему его так волнует эта история, но Джоанна искренне полагала, что он даже не слышал о Рольфе Лефевре до того, как судьба забросила его к ней в дом.
– Вы правы, – произнесла Джоанна серьезным тоном. – Он заставил меня отказаться от моих планов, и я смирилась с этим. Дело в том, что я поклялась себе никогда не иметь дел с этим человеком. Он хотел воспользоваться мною, как и другие мужчины, которых я знала. За исключением Хью. – Бросив уклончивый взгляд в его сторону, она застенчиво добавила: – И вас, конечно.
– Спасибо, мистрис, – только и сказал он. – Я ценю ваше мнение.
Глава 13
На следующее утро Грэм устроился у окна, наблюдая за Джоанной, которая постучала в заднюю дверь дома Лефевра. В руке она держала кожаную сумку с образцами ее лучших работ: поясом, шарфом и кошельком, украшенными вышивкой и бисером.
Дверь открыла кухарка с лоснящимся от пота лицом, вытиравшая руки о фартук. Выслушав Джоанну, она кивнула и исчезла в доме. Спустя некоторое время Грэм увидел ее через окно гостиной на втором этаже, где Рольф Лефевр принимал нескольких мужчин. В ответ на грубый окрик хозяина она съежилась и что-то торопливо заговорила.
Лефевр подошел к окну и выглянул наружу. При виде Джо-анны он приподнял брови и исчез из виду. Чуть погодя он появился внизу, у заднего входа.
Прислонившись к косяку, он скрестил руки на груди и проделся по своей посетительнице медленным взглядом. Руки Рэма сжались в кулаки. Внезапно он усомнился, что поступил мудро, заставив ее пойти туда.
Джоанна стояла спиной к нему, но по настороженному выражению на лице Лефевра можно было догадаться, что она просит разрешения нанести визит его жене. Он решительно покачал головой и отступил назад, взявшись за дверную ручку.
Джоанна сделала шаг вперед и что-то сказала, указывая на свою сумку.
Лефевр поднял руку и разразился гневной тирадой. Он говорил так громко, что Грэм мог различить отдельные слова. Как следовало из слов мастера гильдии, его жена не нуждается в «дешевых поделках», а Джоанне лучше убраться восвояси, пока он не распорядился вышвырнуть ее из своих владений.
Закончив, Лефевр захлопнул дверь.
Секунду Джоанна не двигалась, затем повернулась и зашагала назад через задний двор. У прохода в каменной ограде она помедлила, положив руку на чугунные ворота. Внезапно ее лицо осветилось медленной улыбкой.
Грэм ожидал, что она пересечет пустырь и войдет в дом через заднюю дверь. Вместо этого она направилась к переулку. Гадая, что у нее на уме, Грэм схватил костыль, доковылял до окна, выходившего в переулок, и распахнул ставни, но Джоанна уже прошла.
Добравшись до окна в лавке – Джоанна оставила открытой верхнюю ставню, чтобы в помещение проникал воздух, – он увидел, как она пересекла Вуд-стрит и вошла в аптеку. Она пробыла там так долго, что у Грэма заныла сломанная нога.
Когда Джоанна снова появилась на улице, на ней была темно-зеленая накидка Олив.
– Какого дьявола?.. – пробормотал Грэм.
Джоанна набросила на голову капюшон, низко натянув его налицо, и зашагала в обратном направлении. В одной руке она по-прежнему несла сумку с образцами своих работ, а в другой сжимала небольшой предмет, отсвечивавший голубым в полуденном солнце, – вне всякого сомнения, это было лекарство для Ады Лефевр.
Джоанна скрылась в переулке, и Грэм, прихрамывая, поспешил назад, в кладовую. К тому времени, когда он добрался туда, Джоанна уже пересекала задний двор Лефевра.
Из конюшни появился Байрам, выводивший под уздцы черного коня Лефевра.
– Добрый день, Олив, – крикнул он, увидев Джоанну, которая направлялась к задней двери, пряча лицо под капюшоном. – Можешь войти, тебя ждут.
Джоанна подняла руку в приветственном жесте, открыла дверь и исчезла внутри.
– Вот умница, – прошептал Грэм.
Закрыв за собой дверь, Джоанна обнаружила, что находится в длинном коридоре, который вел в переднюю часть дома. Справа, через арочный проем, виднелась залитая солнцем комната – очевидно, кухня, судя по сковородкам и прочей утвари, висевшей на крюках. У рабочего стола спиной к ней стояла, напевая вполголоса, пухленькая кухарка, с которой она разговаривала ранее.
Слева за распахнутой дубовой дверью высились бочонки с вином и элем и полки с припасами. В углу этой тесно заставленной кладовой Джоанна приметила то, что искала, – винтовую лестницу, предназначенную для слуг.
Она быстро поднялась наверх, молясь о том, чтобы не наткнуться на Рольфа Лефевра раньше, чем ей представится возможность уговорить его жену сделать заказ. Минуя второй этаж, она услышала мужские голоса, включая голос Лефевра, и перекрестилась: «Пожалуйста, Боже, не позволяй ему застать меня здесь».
Помедлив на лестничной площадке третьего этажа, Джоанна прислушалась, но из-за дубовой двери не доносилось ни звука. Сердце ее упало. Олив рассказала ей, что она найдет хозяйку дома в спальне, где та поправлялась от лихорадки. Если ее там нет, то ей придется вернуться домой ни с чем.
Она осторожно постучала в дверь.
– Этель? – донесся изнутри высокий женский голос. – Я думала, ты пошла на рынок.
Джоанна приоткрыла дверь. В большой комнате с плотно закрытыми ставнями было так сумрачно, что ей потребовалось некоторое время, чтобы разглядеть у противоположной стены узкую кровать без балдахина, на которой полулежала женщина, опираясь на подушки. На ее лице, обращенном к Джоанне, застыло выражение замешательства.
– Это не Этель, мистрис, – сказала Джоанна, входя в комнату и притворяя за собой дверь. – Меня зовут Джоанна Чапмен, я живу в соседнем доме.
Она чувствовала себя неловко оттого, что без приглашения вторглась в личные покои этой женщины, и уже начала сожалеть о своем поступке. Не из-за страха быть пойманной на месте преступления, а потому, что нарушила уединение незнакомого человека. Скорее всего она не испытывала бы подобных ощущений, если бы застала хозяйку дома одетой, а не лежащей в постели в ночной рубашке.
Стены, обшитые темными панелями, были лишены каких-либо украшений, на голом деревянном полу не было даже тростниковых циновок, из мебели имелись только самые необходимые предметы. Над постелью мистрис Ады висело распятие, а на полке под ним лежала книга с крестом, вытисненным на кожаном переплете. На маленьком столике у кровати стояла почти пустая миска с чем-то похожим на бульон и кружка с водой. Если бы не размеры комнаты, она выглядела бы как монашеская келья.
– Это мне? – спросила Ада, указав на флакон из синего стекла в руке Джоанны, когда та приблизилась к постели.
– Да. Олив… попросила отнести это вам. – На самом деле Олив поразила просьба Джоанны одолжить ей накидку и предложение доставить лекарство мистрис Аде. Но когда Джоанна объяснила, в чем дело, девушка охотно согласилась, правда, при одном условии – проследить, чтобы больная приняла лекарство в ее присутствии, и принести назад флакон. «Они такие дорогие, – добавила она, – что мама пересчитывает их дважды в день».
Джоанна положила сумку на пол и села на стул, стоявший рядом с постелью, стараясь не смотреть на Аду Лефевр. Та была очень молода, намного моложе, чем думала Джоанна. А может, так казалось из-за ее ужасной худобы. В полумраке лицо выглядело белым как мел, резко контрастируя с иссиня-черными волосами, заплетенными в две аккуратные косы. У нее были огромные темно-карие глаза, окруженные тенями, такими глубокими, что они казались нарисованными.
Джоанна попыталась связать это бледное хрупкое создание с цветущей молодой женщиной, которую она видена прошлым петом работающей в саду за домом. Тогда она поразила Джоанну своей изящной красотой. Теперь она выглядела как больной ребенок.
Тяжелобольной.
– Если вы поможете мне встать, – сказала Ада слабым голосом, – я выпью лекарство. – Она говорила на французском Ее произношение и манера речи свидетельствовали о благородном происхождении и воспитании.
