Тени былого - Хейер Джорджетт (книга жизни txt) 📗

– Эгей, Руперт! – крикнула она злорадно. Руперт увидел ее, на секунду замер, а затем поспешил к ней широким шагом. .

– Нечистая сила, что ты еще натворишь? – крикнул он. – Клянусь душой, это неслыханно, провалиться мне, если не так! Немедленно домой, бесстыдница!

– И не подумаю, милорд Руперт! – насмешливо ответила она и, пританцовывая, побежала от него. – Вам меня не заставить!

– Ах, так! – завопил Руперт, бросил шляпу и побежал за ней.

Леони тут же нырнула в лес и припустила во всю мочь, не сомневаясь, что Руперт, если нагонит ее, вполне способен вернуться в дом с ней на руках.

– Погоди, вот я тебя изловлю! – угрожающе кричал Руперт, продираясь сквозь кусты. – Черт! Я порвал манжету, а кружева обошлись мне в пятнадцать гиней! Чума тебя порази, где ты?

Леони ответила насмешливым восклицанием, которое эхом раскатилось по лесу, и побежала дальше, прислушиваясь к шумной погоне у себя за спиной. Она заставляла Руперта кружить между стволами, пролагать себе дорогу через кусты, перебраться через ручей, старательно ему не показываясь, пока не выскочила на дорогу. Она бы повернулась и сдвоила бы след, если бы не увидела стоящую поблизости легкую дорожную карету. Удивившись, она подобралась на цыпочках поближе, чтобы разглядеть экипаж из-за невысокого терновника. Из отдаления донесся голос Руперта, в котором раздражение мешалось со смехом. Она откинула голову, чтобы закричать в ответ, и тут с изумлением увидела, что по лесной тропке к дороге торопливо идет граф Сен-Вир. Он хмурился, у мясистых губ залегли тяжелые складки. Он поднял голову, и едва его взгляд упал на нее, как хмурость исчезла с его лица, и он бросился к ней.

– Приветствую тебя, паж Леон, – сказал он, и каждое слово было как удар хлыста. – Я и надеяться не мог, что отыщу тебя так скоро. На этот раз, думается, удача улыбнулась мне.

Леони попятилась, вспомнив предостережение Эйвона.

– Bonjour, m'sieur [79], – сказала она, стараясь понять, что он делает во владениях герцога и почему он вообще в Англии. – Вы хотели видеть монсеньора? – спросила она, наморщив лоб. – Он в отъезде.

– Я безутешен, – саркастически сказал Сен-Вир и подошел к ней вплотную.

Она отшатнулась и с внезапной паникой позвала Руперта:

– Руперт, Руперт, а moi! [80]

Но тут ладонь Сен-Вира зажала ей рот, а другой рукой он схватил ее за талию. Как она ни отбивалась, он поднял ее и побежал с ней к ожидающей карете. Без колебаний она изо всех сил укусила руку, зажимавшую ей рот. Раздалось приглушенное ругательство, рука дрогнула, и Леони, отдернув голову, вновь отчаянно закричала:

– Руперт, Руперт, on m'emporte! A moi, а moi, а moi! [81]

Его голос раздался гораздо ближе:

– Кто… что… Какого черта…

Ее втолкнули в карету, она обернулась, как маленькая разъяренная фурия, но ее грубо отбросили в угол. Она услышала, как Сен-Вир отдал распоряжение кучеру, затем он оказался на сиденье рядом с ней, и карета понеслась вперед.

Руперт, весь красный и растрепанный, выскочил на дорогу из кустов как раз вовремя, чтобы увидеть карету, исчезающую за поворотом в направлении деревни.

Сначала он решил, что Леони просто его дразнит, но второй ее крик был по-настоящему отчаянным, а главное, ее нигде не было видно. С обычной своей порывистостью он побежал по дороге следом за каретой, даже не подумав, что было бы куда разумнее вернуться на конюшню за своей лошадью. Он мчался во всю прыть, без шляпы, с разорванными манжетами, в сбившемся набок парике. Карета давно скрылась из виду, но он бежал, пока совсем не запыхался. Тогда он перешел на шаг. А передохнув, снова побежал, ухмыляясь при мысли, как смешно он должен выглядеть со стороны. Кто мог похитить Леони и для чего, он не знал, но не сомневался, что ее увезли в этой карете. В нем взыграл его воинственный дух, а заодно и любовь к приключениям. Нет, он нагонит эту карету, пусть ценой жизни! Вот так, то бегом, то шагом, он добрался до деревни, растянувшейся вдоль дороги в трех милях от Эйвон-Корта, и при виде ближайшего дома вновь припустил усталой рысцой.

Кузнец работал у себя во дворе и удивленно уставился на приближающуюся, хорошо знакомую фигуру. Кто в этих местах не знал Руперта?

– Эй, ты! – пропыхтел Руперт. – Карета… тут проезжала? В какую сторону… она свернула?

Кузнец выпрямился и почтительно дернул себя за свисающую на лоб длинную прядь волос.

– Да, милорд.

– Черт… тебя побери! Карета!

– Да, милорд, да, – повторил недоумевающий кузнец.

– Она… здесь… проезжала?..—прохрипел Руперт.

Тут кузнеца осенило.

– Ну да, ваша милость, и остановилась у «Герба». Минут двадцать как уехала.

– Черт бы ее побрал! Куда?

Кузнец покачал головой.

– Простите, ваша милость, я на нее не смотрел.

– Ну и дурак! – буркнул Руперт и продолжил путь.

Хозяин «Герба Эйвонов» был более осведомлен. Он суетливо выбежал из дверей навстречу молодому лорду и всплеснул руками от изумления.

– Милорд! Вы же потеряли шляпу, ваша милость! А ваш кафтан…

– К черту мой кафтан! – перебил Руперт. – Куда поехала эта карета?

– Карета французского джентльмена, ваша ми лость?

Войдя в залу, Руперт рухнул на диван, но при этих словах подскочил и выпрямился.

– Французский? Французский?! Вот что! Господин граф! Но на какого дьявола ему понадобилась Леони?

Хозяин сочувственно смотрел на него в ожидании объяснений.

– Эля! – потребовал Руперт, откидываясь на подушки. – А еще лошадь и пистолет.

В полном недоумении хозяин принес ему эля в большой кружке. Руперт торопливо ее осушил и перевел дух.

– Карета тут останавливалась? – спросил он. – Ты видел в ней воспитанницу моего брата?

– Мисс Леони, милорд? Да нет же! Французский джентльмен из кареты не вылезал. Он очень, кажется, торопился, милорд!

– Мерзавец! – Руперт потряс кулаком, свирепо нахмурясь.

Мистер Флетчер даже попятился.

– Да не ты, дурак, – сказал Руперт. – А почему карета остановилась?

– Так, милорд, по счету уплачено не было, и мусью чемодан оставил. Ну, и лакей скок с козел, вбегает сюда, расплачивается со мной и был таков, прежде чем я дух перевести успел. У них у всех мозги набекрень, милорд, у французишек, – я-то ведь и думать не думал, что джентльмен нынче съедет. А и гнали же они лошадей, а те резвые, чистое заглядение.

– Разрази гром его черную душонку! – бесился Руперт. – Дьявольские козни, ясно как день. Коня, Флетчер! Коня!

– Коня, милорд?

– Не корову же, черт побери! Лошадь, любезный, и побыстрее.

– Но, милорд…

– К дьяволу твое «но»! Иди найди мне лошадь и пистолет!

– Но, милорд, у меня тут нет верховых лошадей! У фермера Джилса есть жеребчик, но…

– Нет лошадей? Черт знает что! Беги приведи лошадь, которую сейчас подковывает кузнец! Поторопись!

– Но, милорд, это лошадь мистера Мэнверса, и…

– Пусть мистер Мэнверс проваливается к дьяволу! Ладно, я сам пойду! Нет, погоди! Пистолет, любезный!

Хозяин совсем перепутался.

– Милорд, вам, наверное, солнце голову напекло…

– Солнце? В это время года? – взревел Руперт, окончательно осатанев. – Иди найди мне пистолет, плут!

– Да-да, милорд, да-да, – ответил Флетчер и поспешил ретироваться.

Руперт кинулся по дороге в сторону кузницы и услышал, как кузнец насвистывает, постукивая молотком.

– Коггинс! Эй, Коггинс!

Кузнец обернулся.

– Чего изволите, милорд?

– Поторопись с подковой, любезный. Мне нужна эта лошадь.

Коггинс уставился на него, разинув рот.

– Но… но эта лошадь не из конюшни его светлости, сударь…

– Гром и молния! Да разве в конюшне его светлости нашелся бы такой одер! Ты меня дураком считаешь?

– Но это же гнедой мистера Мэнверса, милорд!

– Да будь он хоть пегим самого дьявола! – крикнул Руперт. – Он мне нужен, и дело с концом! Долго ты еще будешь копаться с подковой?