Моя единственная - Басби Ширли (электронная книга TXT) 📗
Сложилась странная ситуация, приносившая массу неудобств им обоим. Хью, твердо решивший доставить жене сказочное удовольствие, мучился от того, что, несмотря на все старания, это ему не удается. Микаэла, не менее твердо решившая вести себя как хорошая креольская жена, постоянно боролась со своей плотью, жаждавшей совсем другого. О приближающейся ночи оба начинали думать все с большим и большим опасением.
К концу полагающихся по обычаю пяти дней оба тайно признавались себе, что ждут завершения этого срока как освобождения от чего-то не совсем приятного. По крайней мере утром им уже не придется оставаться наедине, не зная, что сказать и как вести себя. Согласно обычаю, молодая жена обязана была еще неделю или две не показываться на людях. Но это уже не означало, что она должна сидеть в спальне. Микаэла собиралась заняться осмотром нового дома с тем, чтобы прикинуть, что в нем следовало обновить. А Хью вообще мог возобновить обычный образ жизни.
Наконец настало утро, когда они вышли к завтраку. За столом их встретили Лизетт и Жан. Франсуа не было. Он, как им объяснили, позавтракал раньше и уехал навестить Алена, который почти поправился и приехал в Новый Орлеан. Микаэла немного смущалась, размышляя о том, как будут смотреть на нее родственники, знающие о том, чем она занималась на протяжении минувших пяти ночей. Но они вели себя крайне тактично, и уже через пять минут она спокойно сидела за столом рядом с мужем, улыбаясь и непринужденно болтая, будто была замужем не шесть дней, а шесть лет.
Жан, казалось, был даже рад, что американец стал его родственником, и стремился подружиться с ним. По крайней мере впервые за все время их знакомства разговаривали они непринужденно и почти сердечно. Тем не менее, когда Жан откланялся и ушел, Хью почувствовал облегчение. Насытившись и поставив на стол пустую кофейную чашку, он весело взглянул на жену.
— Как ты относишься к тому, чтобы начать осмотр нашего дома прямо сейчас? В контору я собираюсь идти после обеда, а утро вполне могу посвятить тебе.
— О, oui! — радостно блеснув глазами, согласилась она. — Ты не хочешь поехать с нами, maman? — обратилась она к Лизетт. — Надеюсь, ты не будешь возражать, Хью? — обернулась она к нему.
— Я твой муж, малышка, а не страшный людоед, крадущий детей у родителей, — усмехнулся он. — Вы присоединитесь к нам, мадам? — обратился он к Лизетт. — Это было бы приятно мне и, конечно, моей жене.
Лизетт не без удовольствия приняла приглашение, и уже через несколько минут все трое бодро шагали по направлению к улице Дюман. Как и говорил Хью, дом, до недавнего времени принадлежавший мсье Фоллету, находился по соседству с владениями Джаспера. Как и большинство старинных креольских зданий, он был построен на искусственном возвышении и украшен балконом с узорчатыми решетками.
Сознавая, что она переступает порог своего собственного нового дома, Микаэла ощущала гордость и приятное волнение. Прежде всего хотелось взглянуть на те помещения, куда они, будучи в гостях у мсье Фоллета, не заходили. Микаэла и Лизетт осматривали просторные комнаты, обмениваясь радостными замечаниями. Дом оказался очень славным. Конечно, меблировка и отделка были весьма старомодными. Но Хью напомнил, что не собирается экономить на обустройстве их семейного гнездышка и Микаэла может тратить на это столько, сколько посчитает нужным. Молодая женщина буквально сияла от радости. Не желая терять времени, она тут же принялась составлять список того, что следует купить. Среди представившихся ей слуг было несколько знакомых лиц. Это улучшило настроение. Большинство, правда, она видела впервые, но нисколько не сомневалась, что быстро найдет общий язык и с ними.
Когда осмотр был завершен, Хью проводил женщин домой. День был довольно жаркий, и, вернувшись, мать и дочь расположились во дворе, потягивая холодный лимонад. Хью немного посидел с ними. Но, допив свой бокал, поднялся.
— К сожалению, должен вас покинуть, милые дамы, — сказал он. — У меня намечены кое-какие дела на сегодня.
Микаэла не знала, огорчило ее или обрадовало заявление мужа. Побыть несколько часов без него в конце концов не так уж и плохо. Но говорить об этом было ни к чему, и она просто промолчала. Ответила за двоих Лизетт.
— Ох уж эти американцы! — произнесла она шутливо, но придав при этом лицу серьезное выражение. — Вы все время думаете о делах. Даже в медовый месяц.
— Кто-то в семье должен работать, мадам, — слегка улыбнулся Хью. — Мой кошелек в ближайшее время ждет некоторое испытание, и я должен быть уверен, что он достаточно полон, чтобы не доставить огорчений моей жене.
По лицу Микаэлы пробежала тень.
— Полагаю, что мне не придется разорять вас, мсье, — сухо произнесла она. — У меня есть собственные средства, и вы не стали беднее, женившись на мне.
— Это правда, — медленно сказал Хью, пристально глядя в помрачневшее лицо жены. Похоже было, что его шутка задела ее. Он вздохнул. Еще один урок — Микаэла горда и следует быть осторожнее в выражениях. Следующие фразы он старался произнести как можно нежнее и спокойнее. — Но ты зря опасаешься, милая. Мой кошелек достаточно глубок, чтобы оплатить все хозяйственные расходы. Что касается твоих денег, я бы предпочел, чтобы ты тратила их только на себя. Мало ли какие пустяки могут привлечь внимание женщины. Поверь мне, я с радостью дам тебе все, что ты пожелаешь.
— Все? — неожиданно громко переспросила она, как бы призывая в свидетели мать. — Все, что я пожелаю? Хью поднес к губам ее руку и поцеловал пальцы.
— Клянусь, что это так, — сказал он.
Чувствуя, как убыстряется ритм сердца, а щеки заливает предательский румянец, Микаэла опустила глаза. Хью, вне всяких сомнений, обретал все большую власть над ней. Это пугало и раздражало. Было ощущение, что она смотрит, говорит и даже чувствует то, что хочет он. Возможно, это было бы не так плохо, если бы не причины его женитьбы на ней. Его поцелуи и смех заставили забыть о том, что говорил Франсуа, А похоже, что брат не ошибся. Хью интересуют только деньги. Впрочем, нет, не деньги. Их у него достаточно. Он действительно не обманывает, когда предлагает ими воспользоваться. Он щедр по-своему. Но думает он только о делах, и женился он не на ней, а на ее акциях!
О принадлежащих Микаэле акциях “Галланд, Ланкастер и Дюпре” в этот момент думали и в другом месте — в городском доме Хассонов. Жан, Франсуа и Ален расположились в удобных креслах и потягивали ароматный кофе.
Рана Алена быстро затягивалась, но поврежденное плечо все еще сильно болело. Доктор не разрешал снимать бандаж, и рука Хассона была подвешена на черной шелковой перевязи. Ален знал, что в таком романтическом виде ему придется проходить не менее месяца, и смирился с тем, что на этот срок придется отложить месть америкашке. Ничего, он потерпит. Зато потом предъявит счет Хью Ланкастеру сполна! Он знает, как поговорить с наглецом, женившимся на его невесте.
Ален уже забыл о том, что сам спровоцировал дуэль. Он был уверен, что Хью просто его переиграл и увел невесту прямо из-под носа. О том, что он сам готовился прибегнуть к гнусному трюку с целью заполучить Микаэлу, Ален думать не хотел. Он считал подлецом Хью, и то, что американец воспользовался его собственным планом, злило еще больше.
Разговор о доле Микаэлы в компании завел Франсуа.
— Подумать только! — печально произнес он, закатывая глаза. — Теперь уже не мы, а наш американский друг распоряжается этими акциями… Невыносимо даже думать об этом!
— Только не надо разыгрывать здесь глупых мелодрам! — резко парировал Жан. — Не так уж все и плохо, как может показаться. — Заметив недоверчивые взгляды собеседников, он сделал паузу. — По-моему, вы забыли одну очевидную вещь: то, что он муж Микаэлы, еще не означает, что он и владелец ее акций. Они по-прежнему принадлежат ей. Вместе они владеют контрольным пакетом, но каждый в отдельности…
— Не хочешь же ты сказать, что ничего не изменилось? — пробормотал удивленный Франсуа.
