Шалость - Паркер Лаура (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Глава 12
Мирза Абул Хасан Шираз, полномочный посол иранского султана, надежды вселенной, его величества падишаха, был болен.
Консилиум врачей пришел к выводу, что болезнь его была вызвана тоской по дому и усилиями организма приспособиться к английскому холоду. Больше никакие увеселения и развлечения не могли поднять его с постели. Мирза лежал и жаловался на жар и боль в сердце. С этим надо было срочно что-то делать. Нельзя долго оставлять правителя Ирана в неведении относительно здоровья его полномочного представителя в Англии. Именно этому щекотливому обстоятельству Девлин Синклер и был обязан встречей с сиром Гором Узли этим субботним утром.
Сидя за изысканно выполненной шахматной доской, подаренной сэру Узли индийским раджей, в не менее изысканно декорированной зеленым бархатом и позолотой гостиной баронета Узли, они обсуждали государственные дела, притворяясь, будто играют в шахматы.
— Нельзя допустить дипломатический скандал, — говорил Узли, советник короля Георга.
Король поручил Узли принять гостя из Ирана у себя, так что он был ответствен за все, что происходило с мирзой здесь, в Лондоне. — Как вы знаете, мирза отклоняет все приглашения, отказываясь покинуть дом до тех пор, пока его официально не примет у себя его величество. Большое расстояние между теперешней резиденцией короля и Лондоном не позволяет нам точно рассчитать время и подготовить все необходимое для публичной королевской аудиенции. И это плохо, ибо по городу начинают ходить опасные слухи. Некоторые радикальные газеты уже высказали предположение, что задержка с приемом всего лишь предлог для того, чтобы задержать мирзу под домашним арестом. Если просочится слух о том, что болезнь его безнадежна, то это серьезно осложнит подписание англо-персидского договора. Что, как вы понимаете, весьма на руку Бонапарту.
Девлин рассеянно кивнул и взял в руки фигуру. Договор 1807 года между французами и Персией оставался в силе менее полугода. То, что шах выразил настойчивое желание возобновить отношения с Англией, не могло не вызывать беспокойства у врага.
— Ходят слухи, что Лондон — это ружье, выстрелом из которого французские шпионы надеются посеять смуту среди английских союзников. Хотелось бы верить, что эта новость утолит вашу печаль по поводу бесцельности пребывания во вверенной должности.
— Напротив, — достаточно вежливо ответил Девлин, — я полагаю, мое возвращение в Индию принесло бы двойную пользу — и мне, и Англии.
Узли нахмурился, глядя, как его более молодой оппонент ставит фигуру на доску.
— Когда-то вы принесли неоценимую пользу стране. Жаль, что подобных героев не принято чествовать публично. Но я могу сказать откровенно: свой вклад в общее дело вы внесли, и немалый.
— Мне было бы куда лестнее это слышать, если бы я мог припомнить, о каких услугах вы ведете речь, — сказал Девлин и жестом пригласил Узли сделать свой ход.
— Вот так. — Узли передвинул пешку. — Память не хочет возвращаться, не так ли?
— Не хочет. — Девлин обнаружил, что, если не глушить головную боль алкоголем, то приступы ярости, которые всегда сопровождали эту боль, можно удерживать под контролем. Но советнику короля не стоило рассказывать ни о пристрастии к спиртному, ни о приступах гнева. — Мало радости играть роль сторожевой собаки, которая лает, но укусить не может. Я бы предпочел вернуться к исполнению своих прежних обязанностей.
Узли сдвинул брови.
— Но, мой дорогой, вы же сами не помните, в чем состояли ваши обязанности.
— Они были так необычны даже для опытного военного?
— Можно сказать, они были уникальны. — Узли взял пешку и задумчиво покрутил ее между пальцами. — Вам давали весьма деликатные поручения. Уникальные, как я уже сказал. Но тут главное — соблюдение секретности. Ваши ранения, увы, сделали вас… запоминающимся.
Девлин нахмурился и как бы невзначай потер то место на рукаве, из-под которого торчал крюк.
— Никто не желает обсуждать со мной ту работу, которую я делал для Англии. А ведь меня пытали и едва не замучили насмерть именно для того, чтобы я раскрыл какие-то секреты, которые знал, как вы говорите, по долгу службы. Вам не кажется такое положение вещей несколько несправедливым?
Узли в ответ лишь с улыбкой поставил фигуру на место. Он был дипломатом и знал, как благополучно обходить опасные рифы.
— Я заметил, как часто мирза обращается к вам в течение дня. Разговоры с вами его развлекают. Вы разделяете его любовь к восточной поэзии и музыке, что, согласитесь, редкость среди нашего брата военных. Ваш персидский настолько беглый, что он сомневается в том, что вы — англичанин. Девлин пожал плечами.
— Да, это для меня самого остается тайной. Слова просто приходят тогда, когда надо. И когда говорят, я тоже все понимаю, как на английском. Но ничего не помню о том, чтобы учил персидский или знакомился с их культурой.
Узли кивнул. Лорд Синклер владел арабскими языками и языками хинди лучше, чем сам Узли.
— Мирза места себе не находит. Каждый день к нему являются курьеры с сообщениями, побуждающими поторопиться с возвращением. Каждый день промедления грозит навлечь праведный гнев Али Шаха.
— Я его понимаю, — сказал Девлин и быстро передвинул фигуру. — Ибо мирза потерял дядю, ставшего жертвой гнева шаха. Насколько я помню, дядю его сварили в масле.
Узли брезгливо поморщился.
— В столице бывает не один десяток полномочных представителей всевозможных государств, которые месяцами ждут королевской аудиенции. И ничего, не жалуются. Хотя они не ограничены в тех увеселениях, что им предлагает Лондон. А это существенно помогает скоротать время. Хасана нужно развлечь, — заключил Узли с улыбкой, после чего взял пешку Девлина. — Как мне кажется, женское общество было бы всего предпочтительнее.
Девлин поднял глаза в весьма неприятном удивлении:
— Вы ведь не хотите сказать, что предлагаете мне роль сводника?
— Нет. — Узли потер подбородок. Выражение его лица было кислым. — Но мирза становится чертовски упрям, когда речь заходит о тех клятвах, что он давал шаху. Кстати, он поклялся соблюдать целомудрие, пока не исполнит задачу, поставленную перед ним его совереном. Чертовски неудобно! Несколько вечеров в опере с последующей вечеринкой в обществе хористок могли бы значительно улучшить его настроение.
Девлин улыбнулся, не поднимая глаз от доски.
— Именно поэтому шах и взял с него такую клятву. Мужчина в расцвете лет, поклявшийся оградить себя от удовольствий, которые дарит женское общество, имеет весьма сильную мотивацию для скорейшего исполнения долга.
Узли негромко рассмеялся:
— Принцип, который ни за что не сработал бы в британской армии. Мы платим шлюхам, разъезжающим по фронтам, чтобы сохранить мотивацию в наших мужчинах. Хотя шаху не откажешь в мудрости. И все же даже если мирза не может воспользоваться всеми преимуществами женского общества, это не значит, что он останется равнодушным к женщине, способной его развлечь на ином, так сказать, интеллектуальном уровне. Он не раз упоминал о том, что ему нравятся английские леди. Мне пришло в голову, что полупрозрачные наряды, вошедшие в моду, поражают его новизной и вызывают желание видеть их почаще. Хотелось найти человека, который помог бы найти стильную английскую даму благородного происхождения. Она, конечно же, должна быть замужем. Достаточно молодая, чтобы радовать глаз, и в то же время достаточно остроумная, чтобы развлечь гостя беседой. И такая, чтобы ее не отталкивала его восточная манера общения.
— Сколько требований к одному человеку!
— Но все они продиктованы лишь необходимостью. Мне сказали, что одна дама упала в обморок при виде бороды нашего мирзы. Мы ведь не можем держать наготове с десяток нянек, чтобы привели даму в чувство на случай, если ей случится упасть в обморок! — Узли наклонился над доской, пытаясь вникнуть в тактику противника. Он только что потерял пешку. — Нам нужна дама, которая говорила бы немного по-персидски! Мирза пытается учить английский, но пока успехи его незначительны. Общество женщины может подстегнуть интерес к языку.
