Под южным солнцем - Пембертон Маргарет (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Когда кондуктор известил пассажиров о необходимости занять свои места и Джулиан неохотно от нее отвернулся, чтобы сесть в поезд, Наталья подумала, что все могло обернуться для нее гораздо хуже. На месте Джулиана мог оказаться фатоватый французский атташе месье Квесне, который был в нее влюблен и даже просил у ее отца разрешения сделать ей предложение.
Что было бы, реши отец выдать ее за месье Квесне? Она едва не расхохоталась при мысли об этом, и ей очень захотелось поделиться с Катериной этой шуткой. Наталья закрыла окно и стала ждать, когда проводник приведет Беллу.
Утомительное путешествие в одиночестве подавляло Наталью. Ее совершенно не радовали виды за окном. Глядя на меняющийся ландшафт, она с болью думала о том, как далеко от дома теперь находится. Каждый раз при пересечении границы она ждала, что вот-вот появятся солдаты или полицейские, чтобы ее арестовать, и нервы у нее были напряжены до предела.
Наталья путешествовала под фамилией мужа. Премьер-министр лично вручил ей новый паспорт, на котором еще не совсем высохли чернила.
В эту ночь, лежа на вагонной койке и прижимая к себе Беллу, она почему-то решила, что Джулиан находится совсем рядом. Действительно, могло бы показаться странным, что миссис Джулиан Филдинг путешествует одна, если бы купе мужа и жены не были бы смежными. Она вдруг почувствовала себя не такой одинокой. Завтра утром они будут в Вене, а после полудня уедут оттуда, и худшее будет позади. Через сутки поезд должен прибыть во Францию, и она сможет покинуть свое купе, не заботясь о том, что ее кто-то узнает.
Сон Натальи был тревожным, и она то и дело просыпалась с мыслью о том, что все случившееся после 28 июня лишь страшный сон. Однако в ее сознание неотвратимо вторгалась реальность, и внутри у нее все сжималось от ужаса.
Когда они прибыли в Вену, ее тревога возросла. Конечно, если австрийские власти ее разыскивают и если им известно, что она в этом поезде, ей не избежать ареста. Она передала сопротивлявшуюся Беллу проводнику и, как только тот вышел с ней из купе, бросилась к окну и подняла шторку. Весь вокзал был в трауре. Джулиан стоял на платформе спиной к ней шагах в двенадцати от ее окна. Она не рассчитывала, что он обернется и она сможет помахать ему рукой. Наталья опустила шторку, чтобы не видеть траура, и сидела при тусклом освещении, размышляя, что сейчас делает Катерина в Белграде, сообщили ли Вице и Максу о ее отъезде в Англию и сожалеет ли Сандро о том, что не был на ее бракосочетании и не попрощался с ней.
Когда раздался последний гудок и поезд наконец тронулся, Наталья глубоко и облегченно вздохнула. Предстоял еще долгий путь по территории Австрии, но худшее уже было позади. Теперь она была уверена, что ее не арестуют. Вероятно, офицер на Восточном базаре не узнал Гаврило, а тот ничего не сказал о ней на допросе и не скажет. Она в безопасности, как и неделю назад перед отъездом из Белграда в Илидцу.
Наталья опять подняла шторку на окне. Неужели прошла всего неделя? А казалось, целая вечность. Она вспомнила, как они смеялись с Катериной по дороге из Илидцы в Сараево, не ведая о грозящей им беде. Возможно, сейчас вообще нечего опасаться. Если австрийцы не стремятся ее допросить, значит, она может в любое время вернуться в Белград и путешествие в Англию можно рассматривать просто как развлечение.
А как же Джулиан? Легкая улыбка коснулась ее губ. Быть замужней женщиной, должно быть, очень интересно.
Наталья снова представила его широкие плечи, узкие бедра, густые светлые волосы и чудесно очерченный рот. Она улыбнулась еще шире. Быть замужем за Джулианом не просто интересно — вероятно, это самое забавное, что ей когда-либо приходилось испытывать в жизни.
Весь день поезд мчался по территории Австрии, приближаясь к Германии. Утром, проснувшись, Наталья обнаружила, что они в Мюнхене, а к вечеру уже были во Франции. Она с улыбкой протянула документы чиновнику, который постучался в ее купе, затем с радостью начала одеваться к обеду, зная, что Джулиан будет ждать ее в вагоне-ресторане. Надеясь, что платье, считавшееся модным в Белграде, не будет выглядеть устаревшим во Франции, Наталья подхватила Беллу под мышку и впервые после пересадки в Будапеште не опасаясь пошла к ресторану.
Когда она вошла, Джулиан сидел лицом к ней. На столике стояли цветы и бутылка шампанского. Он улыбнулся своей обворожительной улыбкой и встал, приветствуя ее.
— Как ты? — спросил Джулиан, и, помимо озабоченности, его лицо выражало нечто такое, от чего по спине у Натальи пробежали мурашки от волнующего предчувствия.
Она села за столик, устроив Беллу рядом, и вдруг испытала нелепую застенчивость.
— Я скучала, — откровенно сказала она. — Мне казалось, Австрия никогда не кончится. Время тянулось и тянулось.
— Ну, теперь-то она позади, — сказал он, снова садясь. — И Германия тоже. Ты больше не увидишь эти страны.
Наталья хотела сказать, что это не так, что ей придется пересечь их снова при возвращении домой, но затем решила — лучше промолчать. Было бы бестактно говорить о возвращении, еще не добравшись до Англии, тем более что для Джулиана это было бы большой неожиданностью.
— Я очень проголодалась, — сказала она, уловив запах горячего супа с соседнего столика. — Три дня приходилось довольствоваться только тем, что разносили по вагонам.
Джулиан рассмеялся. Он не сводил с нее глаз и обхватил ее руки своими ладонями, стараясь, однако, не смущать девушку и не испортить сложившиеся между ними товарищеские отношения. Здравый смысл ему подсказывал, что не надо спешить. Однако сколько это может продлиться — ведь он страстно желал Наталью. Они женаты вот уже три дня, а он еще ни разу не поцеловал ее в губы.
— Что бы ты хотела заказать? — спросил он, стараясь с невероятным усилием не думать о постели. — Перепелов или жаркое?
Она выбрала перепелов. Когда их принесли, птички оказались довольно упитанными и с начинкой из каштанов.
— Есть ли новости из Сербии? — спросила она, зная, что он покупал газеты в Вене и в Мюнхене. — Удалось ли Сандро убедить императора Франца-Иосифа, что дядя Петр и его правительство не имеют никакого отношения к покушению на эрцгерцога Франца-Фердинанда?
