Смятение чувств - Бэлоу Мэри (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Какие предложения в этих списках абсолютно необходимы? – спросил он.
Она стиснула лежавшие на коленях ладони. Дэвид заметил, как побелели ее пальцы. На несколько мгновений Ребекка задумалась.
– Требуют чистки дымоходы, – ответила она. – По общему мнению слуг, если только не принять срочные меры, возникнет опасность пожара. Миссис Мэттьюз надо было уже давно этим заняться.
Он подождал, не скажет ли она еще что-нибудь, но Ребекка молчала.
– Тогда это надо сделать как можно быстрее, – сказал он. – До зимы. Ты проследишь?
– Да, Дэвид. – Она взглянула ему в глаза.
– Нужно еще до наступления зимы сделать коттеджи пригодными для обитания, – добавил он.
Она кивнула.
– И следует повысить заработную плату батракам до такого уровня, чтобы они могли покупать здоровую пищу, – продолжал Дэвид. – Они не могут полностью зависеть от нашей благотворительности.
– Да, – согласилась Ребекка. – Я этим несколько обеспокоена. Я подумала, что они могут обидеться на меня, если я стану слишком часто приходить к ним с целыми корзинами продовольствия. Я понимаю, что им порой важнее сохранение собственного достоинства и удовлетворение чувства гордости, чем бытовые удобства.
– Кроме того, я собираюсь снизить арендную плату, – сказал он. – Полагаю, на первых порах – до прошлогоднего уровня. А позже, если это станет возможно, арендаторы будут платить еще меньше. Я собираюсь помочь им с неотложными ремонтными работами.
– Да, – согласилась Ребекка.
Он отвернулся от нее и задумчиво посмотрел на лежавшую перед ним кипу аккуратно подобранных планов и смет.
– Я заманил тебя сюда, Ребекка, под всяческими ложными предлогами, – признался он. – Я предложил тебе спокойную жизнь в роскоши в качестве виконтессы. Я собирался разрешить тебе самостоятельно создавать эту роскошь.
– Я никак не припомню, чтобы тогда прозвучало слово «роскошь», – возразила она.
– Но разве это не было понятно без слов? – спросил Дэвид. – Я предупредил тебя, в каком запущенном состоянии находится Стэдвелл, но обещал, что это лишь временное явление.
– Я вышла за тебя замуж, чтобы сделать свою жизнь осмысленной, – сказала она. – Мне кажется, Дэвид, что я получила даже больше, чем рассчитывала. Мои обязанности в качестве виконтессы, похоже, займут все мое свободное время. Я испытываю такой энтузиазм, на какой никогда и не надеялась. Мысли о будущем переполняют меня радостью.
Дэвид снова посмотрел на жену.
– Если я займусь исправлением предыдущих ошибок в отношении людей и снижу арендную плату, то нам не хватит денег на работы по реставрации дома, – признался он наконец. – Во всяком случае, сейчас. Может быть, наверстаем в будущем году.
– Кроме того, с нашей стороны, было бы преступно, – добавила она, – жить в роскоши в то время, как люди, зависящие от нас, еле-еле сводят концы с концами. Это довольно несправедливо.
– Мы должны вести жизнь, уготованную нам от рождения, – сказал Дэвид. – Но пытаться делать это, не вступая в конфликт со своей совестью.
– Однако ведь могло случиться, что мы родились бы в одном из этих коттеджей, – возразила Ребекка. – Мы же ничего не сделали, чтобы заслужить свои привилегии.
– Следовательно, ты не станешь возражать, если мы на какое-то время отложим твои планы?
Ребекка покачала головой:
– Это для меня будет таким облегчением. Я боялась, что ты можешь меня не понять. Прости, Дэвид. Ты действительно сочувствуешь тем, о ком должен заботиться. Благодарю тебя.
Дэвид встал, смущенный и довольный ее похвалой.
– Наступило время чая, – заметил он. – Мы должны уже идти в гостиную? Насколько я понимаю, у нас впервые в послеполуденное время нет визитеров.
– Люди весьма вежливы, – ответила Ребекка. – Мы уже нанесли три ответных визита, но нам предстоит еще пять. Мы получили два приглашения на обед – к Шарпам и мистеру Криспину.
Дэвид обнял ее за талию, и они вышли. Она почувствовала тепло его руки, несмотря на то что была затянута в корсет. Вот уже несколько дней Дэвид позволял себе лишь подобные бесстрастные прикосновения. Фактически с той самой ужасной ночи, когда она пыталась помочь ему преодолеть кошмар. Когда они подошли к лестнице, Дэвид предложил ей руку.
У него стало гораздо легче на душе, когда он понял, что Ребекка согласилась с его решением в отношении Стэдвелла. Дэвид очень опасался, что в лучшем случае жена довольно угрюмо отнесется к его намерениям, а в худшем – ожидал вспышки гнева. Теперь стало ясно, сколь нелепы были его страхи. Он не мог представить себе Ребекку ни мрачной, ни разгневанной.
Она оказалась истинной леди. Безупречной леди – хозяйкой поместья.
Именно по этой причине Дэвид последние три ночи спал на диване в библиотеке. Хотя он и попросил у жены прощения и помирился с ней, но не мог простить себя сам, не мог доверять себе, если бы ночью оказался снова рядом с ней. Он сам виноват в том, что теперь его замучила совесть.
«Дай мне то, что ты обычно давала Джулиану». Ему до сих пор слышались эти слова, которые он произнес в ту ночь, он никак не мог отделаться от них. Они никогда не звучали в его сновидениях, но стали обычным кошмаром в часы бодрствования.
Он все еще ревновал к Джулиану. Дэвид никогда не отпустит его призрак на покой. Но после всего этого он никогда не сможет удовлетвориться только тем, что Ребекка способна ему дать. Она дает это без колебаний и не жалуясь. Даже когда он так грубо овладел ею, она не сопротивлялась и никак не выразила неудовольствия.
Но этого Дэвиду теперь было недостаточно. Он обманул себя, решив, что удовлетворится подобным минимумом. Его отец это понимал, а он, Дэвид, отказался с этим смириться. Он так сильно хотел Ребекку, что был готов взять ее на любых условиях. И конечно же, ему было надо жениться на ней, чтобы дать ей семейный очаг, обеспечить защиту и покровительство.
Дэвид был доволен тем, что между ним и Ребеккой, по-видимому, установилось гармоничное понимание обязанностей лорда и леди Стэдвелла. Это могло хоть как-то скрасить Дэвиду его довольно безрадостное существование. Но он знал, что его отношения с женой никогда не станут более близкими, более теплыми.
Если он собирается выдвинуть на первый план интересы Ребекки – а именно это уже давно стало смыслом его жизни, – то он должен обеспечить ей домашний уют и радость кипучей деятельности по возрождению Стэдвелла. И одновременно позволить ей предаваться воспоминаниям о столь совершенном, заполненном любовью первом браке. Может быть, своей конечной победой Дэвид обязан именно Джулиану. Может быть… Хотя Дэвид всегда ощущал бессильный гнев, когда думал о том, сколь неверной была любовь Джулиана.
Во время чая супруги, как всегда, беседовали, словно вежливые и не питающие недоброжелательства друг к другу незнакомцы. Разговаривая с Ребеккой, Дэвид любовался ею.
Он всегда восхищался ее безупречными манерами. Она никогда не прикасалась к спинке стула, на котором сидела, словно проглотив аршин.
Закрытый корсаж платья подчеркивал ее затянутую в корсет фигуру, тонкую талию. Дэвид считал корсеты дьявольски неудобными и совершенно ненужными штуками. Он поражался: кто мог додуматься до того, что помещенная в клетку корсета фигура способна возбуждать мужчин?
И все-таки Ребекка выглядела возбуждающе. Ей очень шла пышная юбка, ниспадающая красивыми складками. Ее золотистые волосы были, как всегда, гладко зачесаны. Дэвид вспоминал, как они рассыпаются по ее обнаженным рукам, как они пахнут. Если бы она захотела, то могла бы выглядеть не правдоподобно сладострастной. Но тогда она, конечно же, перестала бы быть Ребеккой. Дэвиду в ней всегда нравились строгость и аккуратность, пусть даже переходящие в чопорность.
Когда Дэвид был еще мальчиком, он прилагал огромные усилия, чтобы произвести впечатление на Ребекку. Но Джулиан продолжал совершать бездумные, порой даже жестокие поступки, и для Дэвида оказалось совершенно невозможным покончить со своей мальчишеской привычкой принимать всю вину на себя, чтобы его отец не выгнал Джулиана. Насколько же глупо было допускать подобную возможность! Как плохо он знал своего отца!
