Похищенная - Фолкнер Колин (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
– Только год… – эхом повторила Тэсс.
Аккуратно сложив украшения в корзинку на полочке, Ворон пересек вигвам и встал возле постели.
– Давай спать, жена. Уже поздно, – спокойно сказал он.
Тэсс не шевелилась.
– Надо ложиться. У нас был долгий день, – повторил он.
Тэсс стала медленно снимать с головы украшения, которые Женщина Грез вплела ей в волосы. Ворон стоял у постели.
«Я не могу. Я не должна. Мне нельзя спать с ним, – повторяла она про себя. – Это соблазн. На самом деле я не хочу быть с ним. Тогда мне придется остаться здесь навсегда. Я не хочу такой судьбы. Если мы станем близки, кто знает, смогу ли я уйти?»
Ворон протянул руку, чтобы взять у нее украшения и ожерелье. В пальцах их встретившихся рук будто пробежала искра. Тэсс подняла на Ворона глаза.
– Ворон, я…
– Ты ложись здесь, повыше, а я лягу на пол.
Тэсс удивленно поглядела сначала на постель, потом на пол и облегченно вздохнула. Слава Богу, он и не собирался спать вместе с ней.
Ворон, конечно, понял, о чем она думает. Не поворачиваясь к ней спиной, он сделал шаг назад, к двери.
– Мужчина никогда не должен брать то, что не отдает ему женщина сама, – сказал он спокойно. – Даже если эта женщина – его жена.
Потом он повернулся и вышел.
Тэсс задула лампу и легла.
Она слышала, что Ворон никуда не ушел. Пыхтел трубкой у самой двери вигвама.
Вскоре он вошел и, не говоря больше ни слова, лег спать на пол.
Только в постели Тэсс сообразила, что так и не сняла свадебное платье.
16
Ворон сидел возле вигвама и чинил лук. Он слышал, как Тэсс тихонько напевала что-то по-английски, растирая зерна на тяжелых жерновах. Она собиралась к ужину испечь лепешки. Голос у нее был низкий, грудной и очень красивый.
Ворон нахмурился. Он злился на самого себя. Нечего прислушиваться к ее голосу, нечего подсматривать за ее работой! Его так и тянуло поправить рыжие непослушные кудряшки, то и дело падавшие на влажный лоб Тэсс. У него есть дела поважнее, чем страдать по ней.
Уже пять дней, как они женаты. Ворон готовился к новому Большому Совету. Он очень надеялся, что именно его выберут военачальником. Это было самое главное сейчас. От этого зависела не только его судьба.
Все это время Ворон держался на почтительном расстоянии от Тэсс. Был вежлив, дружелюбен, но сдержан. Тэсс успокоилась. Казалось, ее вполне устраивало то соглашение, которое они заключили с Вороном. Она целыми днями весело занималась простыми, как и все заботы хозяек, делами.
Тэсс не только прекрасно стряпала и работала в огороде. Она еще и проявляла интерес к искусству лечения травами. Она неутомимо наблюдала за шаманом – какие травы он собирает, что смешивает и как лечит.
А еще она настояла на том, чтобы научиться заряжать мушкет и стрелять из него с такой же сноровкой, как это делал Ворон. Он попытался объяснить ей, что вполне достаточно того, что она знает, как нажимать на курок. А защищать женщину – это обязанность мужчины. Но Тэсс настаивала. Она говорила, что когда она покинет их деревню, то ей придется защищать себя. Она объяснила, что дала себе слово, что больше ни один мужчина, белый или краснокожий, не сможет взять ее в плен. Ворон сдался. Ему пришлось научить Тэсс обращаться с оружием так же быстро и умело, как это делал он сам. У нее это прекрасно получилось.
Дважды за последнюю неделю Ворон и На-Ки встречались с французами: английский генерал Брэддок собирался через некоторое время напасть на форт Дюскен. Французам были нужны воины-индейцы. Они рассказали им, что шестьсот человек уже были на их стороне. Это были индейцы племени шауни, оттава, абенаки и минго.
На-Ки считал, что нужно собрать воинов-ленапе и отправиться в форт Дюскен. Он убеждал всех, что союз с французами в этой войне просто необходим для их племени. На-Ки относился к войне как к развлечению, к забаве. Он твердил, что воины деревни стали совсем ленивыми и мягкотелыми, как женщины, что им необходима встряска – бой. Это снова сделает их настоящими мужчинами.
Ворон знал, что На-Ки слишком легкомыслен. Перед его народом стоял серьезный выбор. Они выбирали свою судьбу. Их со всех сторон окружали англичане, а если слушать На-Ки, то они должны объявить о своем союзе с французами. А этот марш Брэддока просто дурацкий план. Еще по дороге к форту индейцы и французы перебьют всех англичан. Англичане не понимают, что ни один из них не дойдет до ворот форта живым.
Ворон закрепил тетиву на рогах лука и провел пальцем, чтобы проверить ее натяжение.
Он не видел, но почувствовал, что из вигвама вышла Тэсс и встала у него за спиной.
– Ведро пусто. Ты не принесешь мне м'бэ? Я хочу испечь на ужин такие кукурузные лепешки, какие печет Женщина Грез.
Тэсс протянула Ворону ведро.
Ворон глянул на нее через плечо и нахмурился.
На лбу Тэсс блестели мелкие капельки пота. Рыжие локоны были туго стянуты на затылке в конский хвост замшевой тесемкой. Но несколько непослушных локонов выбились наружу и прилипли ко лбу. Щеки ее раскраснелись от жары.
– Приносить воду – это дело женщины, – проворчал он, поднимаясь на ноги. Он осторожно взял из ее рук ведро, так чтобы их пальцы не соприкоснулись. – Ты сказала м'бэ?
Она кивнула.
– У меня хорошо получается? Зов Голубки говорит, что я способная и очень скоро буду свободно говорить по-ленапски.
– Так вот почему ты все время торчишь у нее в вигваме? Она учит тебя нашему языку?
– Конечно. Она прекрасная учительница. Мы подружились.
Тэсс повернулась и пошла к вигваму.
– Поторопись, пожалуйста. Я хочу печь лепешки на улице. В доме очень жарко. – Она задержалась у двери и посмотрела на Ворона. – А когда будет Совет?
Ворон уставился на ведро.
Это оказалось значительно труднее, чем он думал, – держаться на расстоянии от Тэсс. Он хотел бы поделиться с ней мыслями о том, что ждет его народ, если вдруг военачальником станет На-Ки. Он бы хотел рассказать, чего опасается в случае собственной победы. Разве посмеет он рассказать, как не может уснуть ночами, когда она лежит от него так близко? Он и сам не понимал почему, но с каждым днем он все больше чувствовал себя ее мужем. Ему нестерпимо хотелось протянуть к ней руку, дотронуться до нее, быть с ней по-настоящему близким. Но, конечно, он не мог позволить себе откровенничать с ней.
Ворон не торопясь поднялся на ноги, мокасины утонули в глубокой пыли. Жара стояла много дней. Уже много дней не было дождя.
– Совет состоится сегодня вечером. Поздно вечером, – добавил он.
– Они будут голосовать?
– Я не уверен, но скорее всего да. Никто не может сказать точно. Решать будет Говорящий Со Звездами.
К удивлению Ворона, Тэсс протянула руку и медленно провела указательным пальцем по его руке.
– Они проголосуют за тебя. Не волнуйся. На-Ки – подлый человек. Это все знают. Почему я так говорю? Представляешь, он даже меня пытался настроить против тебя!
– Время покажет, – мрачно ответил Ворон.
От прикосновения Тэсс горячая волна желания дрожью побежала по всему его телу. Он отвернулся, чтобы Тэсс не заметила этого. Интересно, чувствует ли она что-нибудь подобное? Или она еще слишком молода, чтобы понимать молчаливый язык между мужчиной и женщиной? Хотя тогда, в лесу, ее поцелуи были страстными и чувственными. Она вела себя как женщина, а не как невинный ребенок.
– Я пойду за водой. Побыстрей напеки лепешек. Этот человек голоден, – проговорил он охрипшим голосом и пошел к ручью.
Тэсс смотрела ему вслед и улыбалась. Она знала, что приносить воду с ручья у ленапе считалось женским занятием. Ей захотелось проверить его, и он согласился. Почему? И не испугался, что его поднимут на смех.
За все это время Ворон ни разу не отказал ей ни в одной просьбе. Зов Голубки говорит, это потому, что он влюблен в нее. Тэсс не верилось. Какие чувства могут быть в груди этого воина-дикаря?!
Тэсс доверилась своей подруге, кузине Ворона. Она не удержалась и рассказала ей об их договоре. Ведь хоть с кем-то она должна была поделиться? Невозможно все время держать все внутри.
