Леди ангел - Джонсон Сьюзен (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Но потом будешь ли ты со мной? — Тембр ее голоса волнующе изменился.
— Конечно. Я и приехал в Истон затем, чтобы позаботиться о тебе. Я готов наполнить тебя… счастьем, и именно поэтому нам так нужна эта вещица, — поднял он голландский колпачок. — Вот, смотри, сейчас мы поставим его на место…
И Кит неторопливо принялся за дело.
Откинувшись на подушки, как изнеженная гаремная красавица, Анджела чувствовала себя так, будто попала в фантастический мир, где нет ничего, кроме сластолюбия — безграничного и откровенного. Это ощущение было настолько острым, что она ничего не могла сказать своему партнеру, каждое движение которого поражало уверенностью и ловкостью.
— Вижу, ты уже готова к действию, — заметил он. Его пальцы были покрыты сочившейся из нее перламутровой влагой.
— Вставляй же колпачок. Что ты медлишь? — застонала она, не чувствуя ничего, кроме толчков, все сильнее сотрясавших ее тело.
— И ты даже согласна смотреть на то, как я это делаю?
Она молчаливо кивнула, едва не сходя с ума от нетерпения.
— И что же будет после, миледи?
— После ты займешься со мной любовью. Быстрее же, быстрее… Или дай мне колпачок, и я сама расположу его как надо. — Теперь ее уже не беспокоило то, что эта сцена может показаться не очень привлекательной.
— Ничего, я справлюсь. Ты столь нетерпелива, что можешь сделать что-нибудь неправильно, и тогда у тебя под сердцем появится мой ребенок. — Его голос понизился до хриплого шепота. — Но ведь нам с тобой это совсем ни к чему. Или ты считаешь иначе?
По ее коже пробежал нервный озноб. Желание становилось диким, невыносимым. Анджелу передернуло.
— Ты не останешься со мной, — обреченно пробормотала она, и ее голубые глаза заволокло страданием.
— Откуда тебе знать? — Его глубокий голос выдавал высшую степень возбуждения, граничившего с сумасшествием.
— Нет, не останешься… — вырвался из ее горла шепот агонии.
Жалобные слова Анджелы как ножом полоснули его сердце.
— Тише, милая, — попытался Кит успокоить ее. Погоня за удовольствиями слишком долго была для него смыслом существования, чтобы мелькнувшая в его голове безрассудная мысль смогла там надолго задержаться. — Это всего лишь игра.
Однако ей требовалось нечто неизмеримо большее — этой красивой женщине, которая до сегодняшнего дня рассматривала вожделение как чувство простое и приятное, но никогда — как прелюдию отчаяния.
— Кит, милый, я умираю, — молила Анджела дрожащими губами, как будто ее била лихорадка.
«Интересно, сможет ли она принять меня, не предохранившись голландским колпачком? — занимала его мысль, навязчивая настолько, что безрассудство едва не взяло верх над здравым смыслом. — Действительно ли она так темпераментна, что готова рискнуть всем в своей жизни?»
На какое-то мгновение его сознание помутилось от нестерпимого желания обладать ею немедленно, полностью и безраздельно, и стало ясно, почему столь многие мужчины на коленях боготворили ее. Он не был исключением — ему, как и многим до него, не под силу было устоять перед ее колдовскими чарами, перед ее призывно раздвинутыми ногами, перед этой влажной ложбинкой, перед возбуждающей плотью, перед платиновыми волосами, столь похожими своим нереальным цветом на кукольные. В ее фигуре было столь много девического, что она воспламенила бы даже самого утонченного сластолюбца. Вместе с тем полные груди и тонкая талия, плавные очертания бедер были в высшей мере женственны, а потому чувственное начало в конечном счете одерживало верх над теми чертами, которые придавали ее облику нечто юношеское, даже детское. Глядя на нее, нельзя было не вспомнить о бесценных фигурках пастушек из мейсенского фарфора. Только в этой было гораздо больше сладострастия. Иными словами. Графиня Ангел была просто неотразима, и Кит был бессилен противостоять ее чарам, не отличаясь в этом от любого другого мужчины, который оказался бы перед столь пышной, цветущей, откровенно зовущей женственностью.
Но точно так же не мог он позволить себе стать отцом ребенка, зачатого в момент безоглядной, животной страсти.
Поэтому, применив все свое мастерство, Кит Брэддок в считанные секунды довершил начатое, разместив колпачок точно там, где ему следовало быть.
Затем, выдернув подушку из-под ее бедер, он с легкостью, выработанной благодаря частой практике, занял место между ногами Анджелы и вошел в нее. Принимая во внимание ее миниатюрность, приходилось продвигаться вперед крайне медленно.
До тех пор, пока она не охнула болезненно и удивленно.
Войдя в нее только наполовину, Кит замер, в то время как она, вцепившись в его плечи, извивалась от боли и наслаждения одновременно.
Он начал покрывать ее поцелуями — по-детски ласковыми, теплыми, сдержанными, успокаивающими — до тех пор, пока не почувствовал, как неподатливые ткани начинают становиться мягче, как бы оттаивая. Кит продвинулся еще чуть-чуть, и она вздохнула снова, но на сей раз не болезненно, а сладко и счастливо. Ее тихий стон был сигналом к началу роскошного пиршества плоти. Он, однако, продолжал действовать с предельной осторожностью и выдержкой, пока не почувствовал, что полностью погрузился в ее пульсирующую плоть. Раскинувшаяся в чудесной неге и в то же время упругая, как натянутая тетива, графиня трепетала под его руками.
— Я делаю тебе больно? — прошептал Кит, целиком вошедший в нее.
Нежные руки, став вдруг неистовыми, плотно стиснули его в ответ, и он, набравшись храбрости, поднялся, а затем снова вошел в нее на всю глубину.
Она жалобно застонала, будто жалуясь.
Кит поспешно отстранился.
— Нет-нет… — успокаивающе зашептала Анджела, приподнимаясь следом, чтобы получить его обратно. Ее объятия не ослабевали. — Все хорошо, милый, все прекрасно… — бормотала она в упоении, когда он возвращался в нее.
Ощущая огонь и влагу, он в то же время наталкивался на сопротивление, а потому продолжал проявлять осмотрительность, не позволяя себе даже малейшего насилия. Такая сдержанность заключала для него какую-то особую эротичность, как если бы хрупкость этой женщины подчеркивала всесокрушающую мощь его набухшей плоти. Как если бы Анджела становилась рабой этой неудержимой мощи.
Это было сладкое, добровольное рабство. Впервые в своей жизни всеми боготворимая и всеми желанная красавица, равной которой не было во всей Англии, безропотно, как единственному властелину, покорилась мужчине, подарившему ей моменты гибельного восторга, от которого недолго было и сгореть дотла. Агонизируя на грани небытия, она с радостью служила Киту Брэддоку, счастливая тем, что удовлетворяет его ненасытную похоть.
— Еще, — взмолилась она, вонзив ногти в его спину. Ее пожирало пламя, столь сильное, что в нем без следа погибли все чувства, кроме одного — желания быть взятой.
На секунду Кит оцепенел, все еще не решаясь дать своей страсти полную волю.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — повторяла Анджела словно в забытьи.
Прошла еще секунда, потом другая. Он все еще пытался обуздать свою похоть, грозившую превзойти все мыслимые пределы.
— Кит… — тонко и просяще протянула она. Должно быть, он слишком долго воздерживался. Или, наоборот, никогда не был достаточно воздержан. Обхватив себя за колени, Кит глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Тщетно. И тогда, торопливо пробормотав «прости», он безоглядно ринулся на нее.
Ее дикий крик сотряс своды монастырской кельи. Однако его уже ничто не могло остановить — Кит погружался в трепетную плоть все снова и снова, несдержанно и безрассудно, вкладывая в движения всю мощь своего тела. Он существовал отдельно от своего сознания, став глухим и слепым, повинуясь одним только диким инстинктам.
— О Боже… — исступленно причитала она, едва не умирая от острого наслаждения, убивавшего все остальные чувства, когда оргазм, зародившись в мозгу, пробежал яростным огнем и сотряс все ее существо. — Боже, Боже, Боже… — Божественная агония разрасталась, заполняя ее и перерастая в безграничный экстаз.
