Маленький скандал - Кэбот Патриция (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
А другой молодой человек… Крэйвен, так она называла его, если он не ослышался. Деловой партнер ее отца? Смешно Почему тогда она так побледнела, когда ее всего-навсего поприветствовал бывший партнер ее отца? Тут что-то не то. В этом Берк был теперь уверен. И он собирался докопаться до истины. Он узнает всю правду.
В то же время он утешал себя тем, что с самого начала подозревал истину, которая скрывалась за отношениями между мисс Мейхью и графом Палмером. Бишоп явно был другом семьи Мейхью. Но только потому, что каким-то образом пробрался в их круг, несомненно, сраженный наповал красивыми губками мисс Мейхью.
Сам Берк прилагал неимоверные усилия, чтобы отвлечься от этих соблазнительных губок. Он, как мог, старался держаться от них подальше. Он проводил целые дни, а порой и ночи в своем клубе, который ему никогда не нравился — во многом из-за того, что он испытывал неприязнь ко всем заведениям, в которых принимали людей вроде него самого.
Но клуб по крайней мере помогал ему не бывать дома, где всегда существовала большая вероятность столкнуться с мисс Мейхью. С мисс Мейхью, которая непостижимым образом притягивала его к себе, подобно тому, как огонь тянется к воздуху.
Одного не пробовал Берк — погасить этот огонь.
И вовсе не из-за недостатка предложений. Совсем нет! Сара Вудхарт была, как никогда, настойчива, пытаясь вернуть его в свою постель. Было и еще несколько дам — жена одного известного члена парламента, балерина и даже русская княгиня сомнительных достоинств, но явно благородного происхождения, — которые в любой момент могли быть в его распоряжении в любом виде. Но они его почему-то вообще не интересовали.
Это отсутствие интереса к плотским утехам беспокоило его больше всего. Он знал, дело было не в его нежелании общаться с женщинами. Просто ему нужна одна женщина. И женщина, которую он желал, была единственной, которой он не мог обладать.
Берк ясно понимал, что даже человек с его подпорченной репутацией не может позволить себе соблазнить компаньонку собственной дочери. И это была единственная причина — в этом он был полностью убежден, — почему он так сильно хочет ее. Она была до невозможности привлекательна. Вот в чем дело.
Это вовсе не означает, что она обладает какими-то редкими достоинствами. Это все ее внешность. Конечно, тут дело не в ее доброте. Доброта теперь едва ли считается необходимой чертой характера молодой женщины — хотя, с другой стороны, кто заставляет компаньонку его дочери давать монетки нищим, или говорить ласковые слова маленьким оборванцам на улице, или даже, к его ужасу, помогать старикам перетаскивать поклажу.
Дело и не в ее бесконечном терпении в отношении всего сущего, начиная со Следжа — какового, считал Берк, следовало отвезти на Папуа — Новую Гвинею и оставить там — и кончая его собственным ребенком, не раз заслуживающим, по его мнению, хорошей взбучки, но ни разу не вынудившим мисс Мейхью произнести хоть одно резкое слово!
Это не связано и с ее манерами — безукоризненными, надо признать, — она столь же вежлива со слугами, как и с его соседями, среди которых есть даже герцог.
Это и не ее располагающая непосредственность. И уж точно не то, что она весьма трудолюбива и аккуратна, никогда не кричит и не скандалит, как женщины, с которыми ему довелось столкнуться на жизненном пути.
И это не ее смех, который порой, особенно когда он старается избегать встреч с ней, доносится из комнаты Изабель.
И не потому, что когда он говорит с ней, то уверен, что его слушают, или когда она отвечает, то всегда с редчайшим из всех качеств — честностью.
Он не мог в это поверить. Не мог после стольких лет, когда ему лгали многие женщины, и в первую очередь его собственная жена.
Нет. Это всего-навсего ее внешность, все очень просто. Да, его никогда прежде не влекло к маленьким женщинам, блондинкам и… да, к девственницам. Но в ней было что-то такое, что заставляло его желать ее больше, чем любую другую женщину.
Скорее всего в этом повинны ее губы. И вправду, ему редко удается прогнать из головы мысли о ее губах. С другой стороны, он не видел ничего плохого и в том, что у нее появилось пристрастие бегать по его дому среди ночи в просвечивающей, практически прозрачной ночной одежде. И как ему удалось удержаться от того, чтобы не разложить ее прямо на столе и не овладеть ею всеми возможными способами, — этого он все еще не мог понять. В нем, должно быть, несмотря ни на что, все же сохранилась капля самообладания.
Но это было непросто. То, что он отпустил ее после того, как она так чудесно оказалась у него на руках, потребовало от него огромного самообладания. Когда эти губы — они с самой первой их встречи не оставляли его в покое — были так близко от его губ, он едва не удовлетворил свое желание, которое всего за несколько недель стало почти навязчивым, — поцеловать их.
Ведь и она тоже хотела его. Он был в этом уверен. У нее в руках была книга — большой, тяжелый томик Скотта, — а она даже не подумала им воспользоваться. Она была полностью готова к тому, чтобы он поцеловал ее. А он этого не сделал. Он в самый последний момент опомнился и отпустил ее.
Почему?
Потому, что он сумасшедший. Вот и все. Просто совершенно и бесповоротно сумасшедший.
— И вам не стоит беспокоиться, милорд, — журчала баронесса. — Это правда, что в последнее время у нас появились кое-какие финансовые проблемы — барон захотел вложить деньги в африканские алмазные копи несколько лет назад, и мы все знаем, что из этого вышло, — но любая сумма, которую вы дадите своей дочери, конечно же, останется за ней. Мы мыслим вполне прогрессивно. Теперь даже бароны начинают понимать, что женщины вполне в состоянии распоряжаться своими финансами — конечно, с помощью управляющего.
Берк повернулся к ней:
— Баронесса Чайлдресс.
Она понимающе ему улыбнулась:
— Милорд?
— Если ваш сын… вы сказали, что его зовут Хедли? Значит, Хедли. Так вот, если Хедли хоть раз появится рядом с моей дочерью, баронесса Чайлдресс, я лично вырву у него печень. Вы меня поняли?
Даже пудра не смогла скрыть бледности, которая разлилась по лицу баронессы.
— Лорд Уингейт… — заикаясь, пробормотала она, но он больше не желал ее слушать. Он уже пробирался по краю танцевальной площадки, прокладывая себе путь локтями.
Потому что от его глаз не могло укрыться, что мисс Мейхью сидит уже не одна. К ней присоединился какой-то молодой светловолосый джентльмен. И это был, к его разочарованию, не граф Палмер, которого он бы с искренним удовольствием повозил лицом по паркету. Нет, это был другой, Крэйвен, тот, что так сильно расстроил ее.
Берк не был знаком с этим парнем — он даже никогда о нем не слышал, в чем, в общем, не было ничего необычного, поскольку Берк не знал многих и приучил себя не уделять внимания сплетням, так как сам был предметом многих из них, — и знал, что ему не будет так же приятно отпугивать его, как если бы на его месте был Бишоп. И тем не менее он предвкушал, как развлечется с этим парнем, который, судя по тому, как побледнело лицо компаньонки его дочери, сильно действовал ей на нервы.
* * *
— О да, — говорила мисс Мейхью своим удивительным хрипловатым голосом, который казался чересчур низким для женщины таких крошечных размеров и не раз становился причиной того, что волосы на руках Берка вставали дыбом. В голосе ее не звучало тревоги, которую, как он считал, она должна была испытывать. — Леди Бэбби выжила. Ее, кажется, нашли в шкафу в тот день, когда пожар наконец потушили.
Крэйвен первым заметил его и заговорил с наигранным энтузиазмом:
— Вот так-так! Какой сюрприз. Посмотри-ка, Кэти, твой друг пожаловал к нам. Опять.
Кейт резко повернулась на стуле и охнула от неожиданности. Как только Берк подошел к ним, вся краска, которая ушла с ее лица, вдруг разом вернулась обратно, и ее щеки запылали жарким румянцем. Берк удивленно смотрел на эти метаморфозы, не в силах вымолвить ни слова. Ничего подобного ему до сих пор видеть не доводилось.
