Объятия незнакомца - Такер Шелли (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Макс знал, что и его сейчас не было бы в живых, если бы не мужество брата Саксона, который два года назад, рискуя жизнью, отправился в Индию, чтобы снять оковы этого проклятия.
Он так обязан семье, братьям.
Погруженный в свои мысли, он не сразу понял, что Мари что-то говорит ему. Она тронула его за плечо.
– И ты не озлобился. Он посмотрел на нее.
– Что?
– Я говорю, что несмотря на страдания, ты ничуть не озлобился, – сказала она. В ее голосе сквозило удивление. – Наверное, Бог бы простил тебя, если бы за время такой долгой, такой ужасной болезни ты зачерствел душой, стал бессердечным, но ты совсем не похож на черствого человека.
Восхищение, слышавшееся в этих словах, поразило его, и он не нашелся, что ответить.
– Я представляю, как это было ужасно, – зашептала она. – Столько лет ты не видел от жизни ничего доброго. Ты был лишен всего того, что составляет радость детства. Прогулок, рыбалки. Наверное, тебе было очень тяжело. Братья жили нормальной жизнью, а ты лежал, прикованный к постели, и не мог даже выйти из дома.
В этом замечании было столько глубины и сочувствия, что у него сдавило в горле.
– Как-то выжил, – сказал он, снова пожимая плечами.
– Теперь я понимаю, почему ты так любишь читать и что для тебя значат книги. – Ее глаза наполнились слезами. – Они помогали тебе забыть о боли. Но ты боролся и победил. Про это ты и мне говорил сегодня – как бы плохо тебе ни было, ни в коем случае нельзя сдаваться. Ты, наверное, говорил себе: да, прошлого не вернуть, но придет день, и я поправлюсь. Я снова стану... счастливым.
На последнем слове она запнулась, она еле смогла выговорить его – сдавленно и надтреснуто.
– Мари...
У него тоже вдруг сел голос. Отчаянно борясь с наворачивающимися на глаза слезами, он придвинулся к ней, не находя слов. Боль, сквозившая в ее словах, в ее глазах, глубина ее понимания и сочувствия потрясли его до глубины души.
Эта женщина, прошедшая через океаны страданий, потерянная и одинокая, блуждающая во мраке беспамятства, терзаемая нескончаемой головной болью, еще в состоянии так остро воспринимать чужую боль.
Его боль. Его страдания.
Она поняла их так, словно сама пережила их, так, как не понимал до нее никто.
Он закрыл глаза, проклиная себя за излишнюю откровенность. Впредь нужно быть осмотрительнее и не терять контроля над разговором. Остается только надеяться, что сейчас, когда в жилах у нее течет наркотик, она мало что запомнит.
А вдруг запомнит? Хотя, какое это имеет значение? Эта ночь словно сон. Она лишь краткий миг в суетливой череде дней. Через двенадцать дней их «брак» оборвется так же внезапно, как начался. Он сделает свое дело, передаст ее Вульфу и Флемингу и никогда больше не увидит ее.
И как ни в чем не бывало будет жить дальше. Жить так, как жил всегда.
Он забудет ее.
– Теперь я понимаю, – зашептала она, продолжая держать его руку в своей, – почему я вижу двух разных Максов. Макс ночью и Макс днем... Разбойник и ангел. Тебе пришлось стать жестким, чтобы победить боль, но... на самом деле ты очень мягкий и добрый.
Каждое нежное, ласковое слово, исходившее из ее уст, было как острый клинок, всаживаемый в его усталое сердце.
Она поднесла руку к его лицу и погладила колючую щеку.
– И оба этих Макса и есть... мужмакс.
Он не мог вымолвить ни слова. Не мог отодвинуться от нее, как подсказывал ему инстинкт. Он открыл глаза.
Она лежала совсем близко; локоны выбились из ее тщательно заколотой прически, ее темные глаза были полны...
Господи, неужели... Нет, этого не может быть!
Они были до краев наполнены желанием. Как будто она хотела, чтобы он припал губами к ее губам, так же сильно, как самому ему хотелось впивать их негу, их вкус, их сладость.
И в этот слепящий, обжигающий миг он уже не был интеллектуалом, врагом, британским агентом. Он был просто мужчиной.
Мужчиной, сотканным из плоти и крови. Из чувств и желаний. Из сильнейшего влечения, первобытного мужского голода, удовлетворить который может только мягкое, послушное женское тело. Ее тело.
На этот раз он не раздумывал.
Его губы накрыли ее рот прежде, чем он успел осмыслить, что он делает. И в ту же секунду страсть поглотила его, и ничто больше уже не имело для него значения. Он обнял ее и притянул к себе, целуя ее рот – жадно, глубоко, словно в горячечной лихорадке. Жаркое, пламенное слияние губ и дыханий, силы и податливости, мужского и женского – только это имело значение сейчас.
Она ответила на поцелуй сначала робко, потом с просыпающейся страстью. Она затрепетала – и фейерверк забытых ощущений, разбрызгивая ослепительно-яркие крошечные искры, разгорелся в нем. Он стиснул ее плечи, его руки скользнули по ее шее, пальцы запутались в волосах. Он жадно проглотил ее вздох и ответил стоном, мучительно желая...
Желая ее. Он желал ее так сильно, так вожделенно, как еще никогда не желал женщину. Ему хотелось вобрать в себя каждый изгиб ее тела, каждый ее вздох, вкус ее кожи. Всю ее без остатка. Его губы двигались, повторяя и запоминая форму ее губ. Тела их слились, и она оказалась под ним.
Неистовая, бешеная страсть овладела им. Она терзала его и рвала на части. И это было не просто внове – он еще не знал себя таким. Сердце его билось, как птица в кулаке, поцелуй стал глубже, а чувство более мучительным. Он уже не мог бороться с собой. Даже не пытался. Он смирился, видимо, это чувство, доселе неведомое ему, всегда жило где-то во мраке его сердца и только сейчас вырвалось наружу.
Его язык проник между ее губ, нетерпеливо и требовательно, и она ответила ему. Она впустила его. Доверчиво и невинно она приоткрыла рот. Там было сладко. Он почувствовал вкус шоколада. И еще какой-то пряный, теплый вкус, волнующий и возбуждающий; никакое, даже самое изысканное яство, не могло иметь такого вкуса. Но он уже не мог довольствоваться этим. Поцелуй ничуть не удовлетворил его. Желание обладать ею стало еще сильнее.
Дрожа всем телом, он оторвался от ее губ. Двинулся ниже: провел языком по ямочке на подбородке, слизывая шоколадную капельку, по шее.
Она тихо ахнула и, выгнувшись всем телом, прижалась к нему. Он не торопился. Он терся губами о ее горячую кожу, провел языком по маленькой впадинке, где сквозь нежную кожу просвечивала сонная артерия. Его губы почувствовали бешеное биение ее пульса. Зубами он захватывал ее кожу, осторожно и нежно покусывая. Она задышала прерывисто и часто, она выдохнула его имя. Прошептала его, как мольбу.
