Цветы подо льдом - Юинг Джин Росс (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
– Добро пожаловать в Страт-Гласс, сэр, – сказал он на чистейшем английском языке. – Надеюсь, вы пропустите стаканчик и отобедаете с нами?
Доминик поймал себя на том, что смотрит на мужчину с неприкрытым изумлением, и тут же устыдился. Ожидал ли он встретить такой прием в жилище, снаружи очень похожем на лачугу? Дом был выложен наполовину из торфа, наполовину из камня и покрыт вересковой соломой, однако простая комната оказалась хорошо, даже изящно обставлена: в буфете стоял китайский фарфор и стеклянная посуда, а основную часть стен занимали открытые полки: на одной стороне с головками сыра и кухонной утварью, на другой – с книгами в кожаных переплетах.
– Вы любите латинских поэтов? – вежливо осведомился хозяин. – Вероятно, вы читали все эти замечательные вещи? Ну а я – Александр Крисхольм, и, как видите, поэзия мне небезразлична.
Вскоре Доминик уже попивал отличный крепкий виски, обсуждая с почтенным джентльменом прекрасные ямбы Катулла. В военное время Доминик часто бывал в компании шотландских офицеров и всегда получал удовольствие от общения с ними, хотя его прежние товарищи по оружию обычно оказывались выходцами из другой среды – это были сыновья крупных землевладельцев, живших в достатке в больших красивых домах.
Он стал расспрашивать мистера Крисхольма о шотландской поэзии и с неподдельным интересом слушал его ответы; Кэтриона между тем что-то настойчиво доказывала женщине, по-видимому дочери Александра, и в конце концов Доминик уже не мог не замечать тревоги, звучавшей в ее голосе.
Когда они покинули гостеприимный дом, Кэтриона сразу пустила своего пони быстрой рысью. По мере того как они продвигались, пейзаж начинал меняться: впереди поднимались предгорья, за ними высились громады пиков с гранитными вершинами, упиравшимися в голубое небо. Внизу ярко зеленели молодые всходы; складчатые холмы, переходящие в скалы, были увенчаны снегом. Воздух был напоен пряными ароматами, вблизи пенящихся ручьев росли грациозные березки и рябины. Склоны покрывали низкорослые шотландские сосны. Неожиданно пронзительно закричал орел, и Доминик увидел, как что-то вспыхнуло золотом под крыльями при повороте птицы к солнцу.
– Лисы и орлы – бедствие для ягнят, – со знанием дела заметила Кэтриона.
Она перевела пони на легкий галоп. Тропа по склону долины уходила вверх. Теперь они направлялись в то место, куда миссис Макки увезла Эндрю; во всяком случае, так представлялось Доминику. Красота природы захватила его подобно гигантской океанской волне. Он даже не дышал какое-то время. Пожалуй, это было нечто большее, чем легкое опьянение.
– Далеко ли еще ехать? – спросил он, когда они, обогнув небольшой бугор, оказались на широкой изогнутой дороге, ведущей в сторону холмов. Впереди поблескивало маленькое озерцо, за которым возвышалась скалистая гряда. Верхушки гор отражались в бездонной глубине озера, а тишина казалась глубокой и хрупкой, как стекло.
– Это здесь! – Кэтриона вскинула голову и повторила сорвавшимся голосом: – Здесь!
Ветер слегка переменился и принес запах гари. Доминик повернул голову в сторону долины. Поднимающиеся спирали дыма лениво плыли в летнем воздухе: долина тлела. Глубоко потрясенный, он понял наконец, что перед ними развалившиеся стены и догорающий торф. Но если бы это был только один дом! Горела целая деревня, рассредоточенная по всей долине. Жуткое зрелище всеобщего разрушения предстало их глазам. Дома, сараи, печи для обжига, стены садов – все было сметено огнем.
Стая ворон вспорхнула с пепелища, хлопая крыльями и громко каркая.
Кэтриона спрыгнула с пони и зашагала к руинам. Она шла с высоко поднятой головой через тлеющие останки жилья, валяющиеся в беспорядке камни и дымящийся торф.
Когда она повернулась лицом к Доминику, по ее щекам ручьями бежали слезы. Клубы серого дыма вились вокруг нее.
– Здесь, – снова повторила она, обводя пепелище рукой. – Сюда миссис Макки привезла Эндрю. Но они все сожгли.
Доминик спешился и широкими шагами подошел к Кэтрионе. Обняв ее за плечи, он негромко проговорил:
– Идите, милая, идите туда и выплачьтесь. То, что произошло здесь, оправдывает ваши слезы.
Наконец Доминик увел ее с пожарища к озеру и усадил возле берега. Сняв с себя пиджак, он заботливо укрыл ее плечи, затем смочил носовой платок в воде и обтер ей лицо. Вокруг не было слышно никаких звуков. Ничего, кроме неестественно глухой тишины.
В Испании и Португалии Доминик видел, как армия отыгрывалась за свои потери на мирном населении. Он видел тот огромный ущерб, который причиняли мародеры. Найджел рассказывал, что пережили мирные жители, когда Наполеон вторгся в Россию. И все же бесчеловечность воюющих мужчин друг к другу казалась вполне понятной, но то, что люди могли учинить это здесь, представлялось ему просто невероятным! Он был совершенно растерян. Каким образом стал возможен подобный погром – ведь Британия сейчас не вела никакой войны!
Помогая Кэтрионе перебраться через обломки, он повел ее так, чтоб она не увидела сломанную детскую куклу, наполовину втоптанную в грязь. Кукла с неестественно повернутыми деревянными руками и ногами смотрела на него своими широкими раскрашенными глазами, и с ее разбитого лица не сходила трогательная светлая улыбка. Кто-то швырнул сюда игрушку, и ее растоптала лошадь.
Доминик прижимал Кэтриону к своей груди, пока не почувствовал, что она начала успокаиваться.
– Вы узнали об этом в доме Крисхольма? – спросил он, когда она наконец перестала всхлипывать.
– Да, от его дочери. Здесь все люди состоят в родстве.
– Значит, Александр тоже знал. Но почему он ничего не сказал мне?
– Посчитал невежливым тревожить гостя такими вещами, – сказала Кэтриона.
Ее синие глаза резко выделялись на заплаканном лице.
Такие же глаза Доминик видел под белыми бровями. Пожилой человек мягким голосом рассказывал ему о поэзии, зная о происшедшей трагедии?
– Боже, какое варварство! И люди тоже пострадали?
Кэтриона отрицательно покачала головой.
– В этот раз нет. Но два года назад, когда они подожгли дом Уильяма Крисхольма, это к северу от Стратнавера, обгорела его теща – ее одеяло вспыхнуло прежде, чем ее успели вынести. Старая женщина умерла через пять дней.
– О Боже! Это же самое настоящее убийство! – Доминик сделал глубокий вдох, пытаясь подавить приступ гнева. – Вы должны все объяснить мне, Кэтриона. Кто устраивает эти поджоги? Зачем?
Она отвела взгляд.
– Теперешний властитель и его прислужники.
– Но Александр рассказывал мне, что Крисхольмы живут в Стратнавере более пятисот лет, а их предки и того более. Разве эта земля принадлежит не им?
Кэтриона стиснула кулаки.
– То есть не вам, англичанам? – Голос ее был полон презрения. – Да, по нынешнему закону всеми угодьями распоряжается вождь клана, Сьесалак, Крисхольм Уильям Двадцать Четвертый. Может, когда-то земля и принадлежала людям клана, но сейчас они платят помещику ренту за свои дома и фермы. Для них это жест уважения, тогда как его интересуют только барыши. Долина себя не оправдывает. От нее мало выгоды.
– Выгоды?
– А вы как думали! На какие средства наши шотландские вожди живут в Лондоне и танцуют в бальных залах Мейфэра? На ренту от ферм такую роскошь себе не позволишь! Зато если отдать на откуп всю долину одному арендатору, денег хватит. Он пустит ее под овечьи пастбища – вот вам и доход. Единственное препятствие – люди.
– Они не могут платить достаточную ренту?
– Даже когда они предлагают больше, правителей это не устраивает. Люди готовы отдать в залог даже собственные души, лишь бы остаться в своих долинах, но им отказывают. Аренда продается на сторону, пастухам из южных районов и чужестранцам. Овцы доставляют Сьесалаку меньше хлопот, чем люди.
– Так вот для чего нужно изгонять целые деревни и поджигать дома! И сколько времени это продолжается?
– Давно. Я помню также картины еще с детства. – Кэтриона набрала пригоршню гальки и бросила в озеро. После небольших всплесков по воде побежали расходящиеся круги: пересекаясь друг с другом, они создавали сложные фигуры. – Это происходило постепенно. Все начиналось здесь, в Страт-Глассе, лет пятнадцать назад, а теперь распространяется по всей Шотландии: у Гуннов в Килдонане, у Макки в Стратнавере, у Макдоннелов в Гленгарри. Когда нужна земля под овец, клану на ней не место. Но людям некуда деваться. Им остается только садиться на корабли и плыть в Америку или Новую Голландию.
