Великолепно! - Куин Джулия (электронная книга .TXT) 📗
Нед уставился на нее в полном изумлении, и Эмма отвернулась.
– Впрочем, я не думаю, что мы подходим друг другу, – заметила она, усмехаясь, – и если бы ты попытался меня поцеловать, вряд ли это сработало бы. Мне очень жаль.
– Ради Бога, Эмма! – возмутился Нед. – Мне плевать на деньги. Я не нищий и найду способ выпутаться. – Он быстро прошел через комнату и заключил кузину в братские объятия. – Ты мне не безразлична, а этот негодяй обидел тебя.
Эмма кивнула; теперь, когда Нед держал ее в объятиях, она почувствовала себя немного лучше.
– По правде говоря, единственное, что мешает мне заплакать, – это то, что я в ярости. К тому же я пролила столько слез, что мой организм обезвожен.
– Может, воды? – забеспокоился Нед.
– Откровенно говоря, да.
– Подожди минуту, я позову горничную.
Нед усадил Эмму на постель, потом подошел к двери; однако как только он открыл ее, в комнату ворвалась Белл.
– Ради всего святого, неужели ты подслушивала? – На лице Неда отразилось негодование.
– А чего ты ожидал? – язвительно спросила Белл. – Вы крадучись бродите по дому уже два дня и планируете какой-то низкий заговор; при этом никому из вас не приходит в голову, что мне тоже хочется знать, что происходит. Кстати, я вполне могла бы оказать вам помощь.
Эмма безразлично пожала плечами.
– Нет у нас никакого заговора, – спокойно ответила она.
– К тому же это тебя не касается, – осадил сестру Нед довольно резко.
– Чепуха! – возразила Белл. – Если бы это было только твое дело, то тогда оно меня не касалось бы, как и личное дело Эммы, но все, что касается вас обоих, – это и мое дело тоже.
– Не слишком-то логично, – сухо заметил Нед.
– А я забыла, о чем мы говорили, – добавила Эмма.
– Ах вот как! – На лице Белл появилось выражение благородного негодования. – Придя домой, я застаю кузину рыдающей за запертой дверью, а когда пытаюсь утешить ее, мой братец останавливает меня. Кстати, Нед, ты даже не знаешь, что ее расстроило.
– Ступай отсюда.
Эмма повернулась к Неду, и брови ее взметнулись вверх:
– Неужели это ты так сказал? Ужасно грубо!
– Я был вынужден так сказать, – попытался оправдаться Нед. – Если помнишь, у тебя был такой вид, будто ты сейчас умрешь, и я этим очень обеспокоен.
Встав и повернувшись к кузине, Эмма взяла ее за руки:
– Мне жаль, Белл, что ты почувствовала себя посторонней в наших делах. Конечно, у нас не было такого намерения. Просто у Неда возникла серьезная проблема, а я нашла возможность ее решить, но все произошло так быстро, что мы не успели поставить тебя в известность.
– Ладно, принято. А теперь не расскажите ли вы мне, что происходит?
Эмма попыталась собраться с мыслями.
– Думаю, вкратце все можно изложить одной фразой: я попросила Алекса жениться на мне.
Белл медленно опустилась на кровать.
– Неужели это правда?
– Да, и этот мерзавец отказал ей, – сказал Нед.
– Не может быть!
– Может. – Эмма мрачно кивнула.
– Но почему? – спросила Белл недоверчиво.
– Это уже тебя не касается, и Неда тоже.
– Неужели ты не могла подождать, пока он сам сделает тебе предложение? Обычно это происходит именно так, разве нет?
– У меня было слишком мало времени.
– Что, ради всего святого, ты хочешь этим сказать? Тебя нельзя назвать старой девой…
– Это все из-за меня, – вмешался Нед. – Эмма решила принести себя в жертву.
Белл окинула Эмму скептическим взглядом.
– Ты это сделала ради моего брата?
– Так оно и было, – не унимался Нед. – Я вляпался в неприятную историю: карточный долг и все такое…
– И сколько же ты задолжал? – подозрительно спросила Белл.
– Десять тысяч фунтов.
– Не может быть! Ты что, рехнулся?
– Я сперва тоже так думала. – Эмма сокрушенно развела руками.
– Послушай, мы обо всем этом уже говорили с Эммой, – покаянно сказал Нед. – Вудсайд жульничал, и…
– О нет! Только не виконту Бентону! – застонала Белл. – Этот человек – свинья!
– Он даже хуже, чем ты думаешь, – заметила Эмма, – потому что предложил обменять свой долг на тебя.
– На меня? Не хочешь же ты сказать…
– Судя по всему, он рассчитывает на тебе жениться и, вероятно, решил, что скомпрометировать тебя – лучший способ добиться твоего согласия.
Белл передернула плечами:
– Боже, как это грязно! Думаю, мне надо принять ванну.
– У меня есть кое-какие деньги, оставленные семьей матери, – пояснила Эмма. – И я подумала, что смогла бы отдать их Неду: тогда ему не пришлось бы рассказывать обо всем родителям. Но дело в том, что я не смогу получить наследство, пока не выйду замуж.
– И что же нам теперь делать?
– Не думаю, что у меня есть выбор, – печально сказал Нед. – Придется обратиться к ростовщику.
– Если только не… – Эмма замолчала, не докончив фразы.
– Если что? – Нед резко вскинул голову. – Когда ты в последний раз сказала «если не», то в результате осталась с разбитым сердцем.
При этом упоминании слеза скатилась по щеке Эммы, но она поспешно смахнула ее.
– Ты идиот, – прошипела Белл и пнула брата ногой в голень.
– Вероятно, ты права. – Нед поморщился. – Прости, Эмма, мне не следовало этого говорить.
– Все в порядке, – сказала Эмма тихо. – Ты просто мне кое о чем напомнил. И все же сейчас речь не об этом.
– Верно! – обрадовалась Белл. – Я думаю, у тебя появился какой-то план, так?
Эмма несколько секунд не сводила взгляда с окна и лишь потом ответила:
– Да, это так, и вот что, я думаю, нам следует сделать. Мы должны выкрасть расписку Неда.
– Что?
– Если у Вудсайда не будет письменного обязательства, он едва ли сможет взыскать долг. По-моему, это прекрасный план.
– Не спорю, он мог бы сработать, – задумчиво согласился Нед. – И когда ты хочешь этим заняться?
– Прямо сейчас. У нас не так уж много времени, и мы не знаем, сколько времени потребуется, чтобы найти эту бумагу.
– Но скажи на милость, как ты можешь быть уверена, что Вудсайда не будет дома, когда мы попытаемся выкрасть расписку? – засомневалась Белл.
Эмма пристально посмотрела в глаза кузине:
– А вот это будет целиком зависеть от тебя.
– Нет! – Белл поморщилась. – Я и слышать не хочу об этом.
– Ради Бога, Белл, я же не прошу тебя продаваться. Все, что от тебя потребуется, – послать Вудсайду записку, в которой будет сказано, что ты очень хочешь его видеть, к примеру… – Эмма подняла глаза к потолку, мысленно перелистывая свою записную книжку с упоминанием всех светских вечеров, на которые была приглашена, – завтра на балу у леди Моттрам. Он так увлечен тобой, что стремглав помчится на встречу. Все, что ты должна сделать, – это развлекать его несколько часов, пока мы проскользнем в его дом и найдем расписку.
– И как ты предлагаешь действовать? Допустим, он подумает, что Нед решил пожертвовать моей невинностью и продал ее за десять тысяч фунтов. Тогда…
– Тогда он не покинет бала, пока ты остаешься там.
– Только не позволяй ему увлечь тебя в сад, – забеспокоился Нед.
– Или на балкон, – добавила Эмма. – Балконы часто бывают плохо освещены, и там многое случается.
– А что мне сказать, когда люди начнут вами интересоваться? – спросила Белл. – А они, как ты знаешь, непременно начнут.
– Ты будешь не одна, тебя будут сопровождать родители.
– Это меня успокаивает, но не так, как бы мне хотелось. – Каждое слово, срывавшееся с уст Белл, было пронизано сарказмом. – А их не удивит, что я провожу время с человеком, которого презираю?
– Белл, ты же умная женщина, – непринужденно заметил Нед. – В конце концов, придумай что-нибудь.
– Все равно это будет самое гнусное, самое ужасное дело в моей жизни, – вздохнула Белл, и лицо ее сморщилось, словно она выпила стакан прокисшего молока.
– Согласна, но… Ты это сделаешь? – спросила Эмма с надеждой.
– Конечно.
Вечер вторника Алекс провел наедине с бутылкой виски, размышляя об удивительном актерском таланте Эммы. В течение двух месяцев она морочила ему голову, а он был уверен, что по-настоящему узнал ее. Эмма стала неотъемлемой частью его жизни, и порой он даже мог предсказать, что Эмма скажет до того, как она начинала говорить. И кто мог бы догадаться, какой острый математический ум скрывается под ее ярко-рыжими локонами? К тому же она оказалась самой ловкой на Британских островах лазальщицей по деревьям. И все равно, женщина, способная лазать по деревьям и насадить на крючок червячка, произвести с легкостью любое арифметическое действие, не могла быть алчной маленькой сучкой, каковой он назвал ее не далее как нынче днем.
