Венец желаний - Грант Лаура (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
— На когда назначена свадьба?
— Еще не назначена, ваше величество, — сказала Алуетт, радуясь, что ей не приходится врать.
— Не назначена, — усмехнулся Филипп. — Похоже, жених не очень рвется к своей невесте, а? Когда он решил плыть в Палестину?
— Mon frere le roi, я опять вынуждена сказать, что день не назначен, по крайней мере о нем ничего не сказано в письмах Элеоноре, Иоанне и Беренгарии или они мне этого не читали.
— Merde! Никакого от вас толку! — выдохнул он и от досады стукнул по алтарю.
Алуетт в страхе ждала, что он будет делать дальше, не зная, ударит он ее или тихо уйдет.
Однако король Франции не хотел уходить ни с чем.
— А от вашего драгоценного англичанина вы ничего не узнали? Он вам не сказал, когда Ричард отплывает?
Алуетт получила несколько писем от Рейнера, и Иоанна, таясь от Беренгарии, чтобы не расстраивать ее, прочитала их ей.
— Если он и знает, мне он не сообщил.
Время от времени Рейнер жаловался на промедление, но в основном он писал о своей любви и о том, как он скучает по своей возлюбленной. В его словах было столько мучительной страсти и тоски, что Алуетт с трудом сдерживала слезы. Иоанна не скрывала своей зависти. Ее муж был так долго болен, что несколько лет только назывался мужем. И все-таки она радовалась счастью Алуетт.
— Ну-ну! — недовольно промурлыкал Филипп, вставая с колен. — Постарайтесь, чтобы в следующий раз вам было что мне рассказать. И не вздумайте обмануть меня, Алуетт. Жизнь Анри в ваших руках. На другое утро дамы поднялись на башню, чтобы оттуда наблюдать за тем, как лагуну заслоняют корабли с красными крестами.
— Вон… Вон корабль Ричарда. Его «Trenche-Mer», — крикнула Иоанна, показывая на большой корабль с рычащим красным леопардом — знаком Плантагенетов. Тем временем на корабле протрубили последний прощальный сигнал французскому флоту, и он повернул к Бриндизи.
— Не верится, что сегодня я наконец увижусь с моим будущим мужем! — вздохнула Беренгария, стоявшая рядом с Алуетт.
С башни было хорошо видно, как великолепный корабль, рассекая волны, приближается к замку.
— Смотрите! Смотрите, вон Ричард! Беренгария! — радостно закричала Иоанна.
— Ах… Он просто чудо! — тихо проговорила Беренгария. — Такой большой и золотые волосы.
Предоставив Беренгарии возможность восторгаться Ричардом, Иоанна шепнула Алуетт, что заметила на корабле и Рейнера Уинслейда. Это было нетрудно из-за огромного волка рядом с ним.
Сердце у Алуетт забилось. Она чувствовала и понимала волнение Беренгарии, но знала, что ощутит себя счастливой, только когда услышит голос Рейнера и окажется в его объятиях. Хорошо бы, им удалось побыть вдвоем.
Она сама удивлялась тому, как, оказывается, душой и телом истосковалась по Рейнеру Уинслейду. После того как он сделал ее своей, она нуждалась в нем постоянно, словно в каком-то волшебном зелье, без которого все ее чувства умирали. Она покраснела, устыдившись собственных мыслей, и порадовалась, что все заняты кораблем Ричарда и не смотрят на нее.
Только когда корабль отдал якорь, дамы по настоянию Элеоноры сошли в зал. Она считала, что они должны встретить ее сына с подобающей торжественностью, а не как уличные женщины, обнимающие и целующие солдат, где придется.
Однако в Сицилии свадьбу решили не играть, хотя Ричарду вроде понравилась Беренгария, но он сослался на Великий пост.
— Для вождя крестоносцев, наверное, лучшее место для венчания — Иерусалим — с важностью сказал он.
Пост не был таким уж непреодолимым препятствием, Беренгария не выказала неудовольствия, наоборот, она была даже вроде довольна, что ее будущий супруг столь набожный христианин. Она вообще со всем соглашалась, что бы ни говорил Ричард, и всему радовалась, не сомневаясь, что, если Ричард возьмёт бразды правления в свои руки, ворота Иерусалима откроются для них не позже чем через месяц.
Элеонора же была настроена менее оптимистично.
— Пригляди, чтобы он поскорее обвенчался с ней, — наказывала она Иоанне, когда покидала Сицилию всего через четыре дня после того, как они приплыли в Мессину.
Иоанна обещала, но призналась Алуетт, что, чем больше она наседает на Ричарда, тем сильнее он огрызается, так что, если он не сделает предложения, лучше Беренгарии тоже уехать.
Только Рейнер и Алуетт были совершенно счастливы, пользуясь каждым свободным часом, чтобы побыть вместе. Они бродили по узким улочкам * Мессины, забирались в горы, радовались ранней весне. Когда Беренгария не требовала Алуетт ночью, они могли наслаждаться своей любовью в ее комнате. Для Алуетт это время было словно затишье перед бурей. Как только английская армия пересечет море, Рейнеру придется драться с неверными, а ей ждать его, потому что он посвятил себя служению Святому делу. Чтобы ничем не омрачать выпавшее им счастье, влюбленные решили не говорить о свадьбе. Алуетт не знала, когда Рейнер вновь потребует от нее ответа: будет это на корабле или уже в Палестине, или после окончательной победы над сарацинами, но в том, что это будет, она не сомневалась. Он хотел сделать ее своей женой. Иногда он рассказывал ей о своей семье, о замке из серого камня в Уинслейде, и она понимала, что он все еще мечтает привезти ее домой в качестве своей жены. Невероятно, чтобы он вернулся в Англию с любовницей. Ведь ему захочется законного наследника. Может, он согласится поселить ее где-нибудь неподалеку в маленьком домике? Чем больше он рассказывал ей о графе Симоне и графине Изабелле, о своем старшем брате Эймери и сестрах Роиз, Никола и Бланш, тем крепче она стояла на своем: он не должен брать в жены незаконнорожденную женщину с порченой кровью.
Она знала, что он беспокоится, как бы она не забеременела, но, когда он один раз попытался было воспользоваться старым как мир способом и уйти из нее до того, как наступит блаженный миг, она, сообразив, что он замышляет, вцепилась ногтями ему в спину и чуть не закричала:
— Нет, Рейнер, нет! Пожалуйста! Не сейчас! Любимый, потом…
И он, конечно же, не стал противиться. Помогла им Инноценция, застенчиво сообщившая Алуетт, что знает травы, которыми обыкновенно пользуются женщины у нее дома. Алуетт покорно глотала отвратительное на вкус пойло и чувствовала, как болит у нее сердце, потому что больше всего на свете ей хотелось родить ребенка от Рейнера. Но рожать незаконного младенца казалось ей нечестным по отношению к нему. Помня о своих мучениях, она дала себе клятву, что никогда не обречет на муки собственное дитя.
Глава 20
— Mes dames, вынужден сообщить вам, что мы потеряли из виду корабль короля и все остальные корабли, — сказал капитан «Русалки» Стивен Тернхэм, стараясь удержаться на ногах, пока огромный корабль швыряло, как щепку, волной. Он принес с собой запах дождя и моря, освеживший затхлый воздух в тесной каюте, где дамы мучились от морской болезни.
С губ Беренгарии сорвался стон, и Алуетт нежно обняла ее за плечи, хотя у нее самой сердце убежало в пятки от страха. Она не забыла, как тонула в Роне, и, хотя Зевс лежал у ее ног, время от времени недовольно лая, вряд ли ему удалось бы спасти ее посреди разбушевавшегося моря. Оставалось только молиться, как это делала Инноценция, и надеяться, что искусство моряков и вмешательство святых приведут их корабль в какую-нибудь безопасную бухту.
Иоанна спросила со свойственной Плантагенетам прямотой:
— Где мы находимся, капитан?
Если она и боялась, по ее голосу это было незаметно.
— В нескольких лье от южного берега Кипра, насколько я могу судить, миледи. Надеюсь, нам удастся пришвартоваться в Лимасоле.
— Дай Бог! И, дай Бог, чтобы милорд тоже спасся! — прошептала Беренгария, и по движению ее плеч Алуетт поняла, что она крестится. А еще три дня назад все так хорошо начиналось! флот крестоносцев, насчитывая двести кораблей, во главе с королем Ричардом днем и ночью шёл вперед, соблюдая строгий порядок. Надо же было так случиться, чтобы налетел шторм и оторвал «Русалку» от остальных.
