Неограненный алмаз - Крисуэлл Милли (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗

Между ног стало очень горячо. От новых ласк наслаждение становилось острее с каждой секундой.

– Пожалуйста, – молила она, не зная, как безумно звучит ее голос. – Мне нужно... – Она смело сжала пальцами у Брока то, что должно было ее успокоить. – О Боже! – выкрикнула она, когда горячие волны наслаждения захлестнули ее.

Брок прижался к ней всем телом. Пруденс развела бедра, и он двинулся внутрь. Преодолев барьер девственности, он остановился, давая ей возможность справиться с болью.

Чуть подождав, он двинулся дальше, нежно гладя ее руками, чтобы она быстрее достигла пика своего наслаждения. Это произошло в тот же момент, когда он выплеснул свое семя.

Когда оба немного успокоились, Брок набросил на Пруденс одеяло, погладил ее по щеке и нежно поцеловал.

На стене над ними продолжали играть отблески огня. Теперь Рыжая принадлежала ему всецело. Она была той женщиной, которую он будет любить, беречь и охранять. Он понял, что любит ее, действительно любит, как никого не любил после смерти Кэтрин.

Брок мягко улыбнулся, глядя на спокойно спящую рядом женщину.

Утренняя тишина внезапно была прервана звоном разбитого стекла.

– Что? Что это? – мгновенно проснувшись, тревожно спросила Пруденс. Одеяло сползло с ее плеча, обнажив грудь, и она поспешила прикрыться его краем.

Брок выскользнул из-под одеяла, нисколько не стесняясь своей наготы, и подбежал к окну. В слабом свете утра он сумел разглядеть двух всадников, стремительно уносящихся от дома. На полу, в осколках стекла, лежал большой камень, к которому была привязана записка. Брок развернул ее, и его лицо помрачнело.

– Что там? Что там написано?

– Отлично! Просто великолепно, – пробормотал Брок и передал записку Пруденс. Записка имела более чем угрожающий характер:

«Покиньте город, вы, дочери сатаны. Покиньте до того, как Бог сойдет с небес, чтобы сокрушить вас карающей десницей».

Пруденс со страхом посмотрела на Брока:

– Боже! Кто мог это написать! – В таком городе, как Абсолюшен, подобное послание мог составить почти каждый. По стилю записка напоминала речь Энтвистла. – Не думаю, что преподобный может зайти так далеко, чтобы действительно угрожать жизни этих несчастных женщин.

Натягивая брюки, Брок отрицательно покачал головой.

– Это не Энтвистл, Рыжая. Готов поставить на это последний доллар. Скорее всего это работа твоего сумасшедшего соседа.

Пруденс побледнела:

– Джекоба? Но зачем ему это? – Однако тут Пруденс вспомнила угрозы Моргана, когда он покидал ранчо. Все еще не веря, она покачала головой. Даже Джекоб не может зайти так далеко.

– Я поеду за ними, чтобы все выяснить.

– Нет! – крикнула она. – Я запрещаю! Поспешно застегивая рубашку, он удивленно поднял брови:

– Запрещаешь мне? Ты мне не мать. Ты не можешь запретить мне делать что-либо.

Ее подбородок дрогнул.

– Но я твой работодатель. И в таком качестве я запрещаю тебе вмешиваться. – Он мог быть изувечен и даже убит. Что бы она ни говорила раньше, этот человек значил для нее больше всех на свете.

Брок присел на кровать. Надо объяснить этой женщине, что над ней нависла угроза. И что надо немедленно выяснить, откуда она идет. Если всадников послал Морган, то лучше остановить его именно сейчас.

– Я у тебя здесь в качестве управляющего. Именно поэтому в круг моих обязанностей входит заботиться о безопасности всех находящихся на ранчо.

– Пожалуйста, Брок. – Она положила руки на его плечи. – Прошу тебя, не надо ехать к Джекобу.

Он накрыл ее руку своей и мягко улыбнулся.

– Ты хочешь, чтобы мы вернулись к тому, чем занимались вчера? – Вчерашний вечер был непередаваемым. Он превзошел все, о чем Брок мог только мечтать. Он хотел сказать ей об этом, но Пруденс его опередила.

– Нет! – выкрикнула она. Ее лицо покраснело. – Я прошу тебя, не говори больше об этом. Одной ошибки с меня хватит!

Он отшатнулся, как будто его ударили, не веря своим ушам.

– Ты называешь нашу ночь ошибкой? – Он покачал головой. – Не может быть, Рыжая. Ты хотела сказать совсем другое.

«Да», – хотела ответить она, но что-то внутри ее – может, страх – не дало ей сказать правду.

– Нет, я хотела сказать именно это. И корю себя за глупое поведение.

– Вот как? – резко спросил он. – Может, оно и глупое, но только сейчас.

Пруденс открыла рот, не сразу найдясь, что ответить:

– Убирайся из моей комнаты. И больше сюда не приходи. Все, что произошло прошлой ночью, было ошибкой. И если ты хоть немного джентльмен, ты не будешь об этом вспоминать никогда.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Знаешь, если бы я вчера сам не ощутил, как сильно бьется твое сердце, я бы подумал, что у тебя его нет вообще. – Не добавив ни слова, он выскочил из комнаты и с силой хлопнул дверью.

Пруденс в отчаянии бросилась на подушку. Что это на нее нашло? Горестно покачав головой, она подняла глаза на дверь. То, что было прошлым вечером, было удивительно, волшебно. Почему она все разрушила? По ее щеке побежала слеза, и она вытерла ее краем простыни.

И тут она поняла – почему. Почему она так ответила Броку. Потому что Брак в душе бродяга Он – человек без корней. Рано или поздно ему надоест ее ранчо и она сама, он вскочит в седло и уедет Он сам говорил ей, что остановился здесь только временно и что не желает пускать корней.

Брок мчался во весь опор, хотя густой снег и слепил ему глаза. В нем бушевала ярость.

Чертова хозяйка ранчо! Какими унизительными были ее слова! Это после всех его розовых мечтаний! Брок вытер снег со лба и тут заметил, что лошадь его почти храпит.

– Прости, Уилли.

Не стоило вымещать свою ярость на лошади. Но все же он должен навестить Моргана, и если камень – его работа, то вытрясти из него душу.

Когда Брок проскакал ворота ранчо Моргана, его никто не встретил. Очевидно, его не ждали. Брок прищурился и различил сквозь снег двух спешившихся ковбоев, которые направлялись к дому.

Впрочем, зачем он сюда явился? Чтобы прострелить Моргану голову? Жизнь на ранчо, похоже, заставила его совсем забыть о своем адвокатском прошлом. Правильнее было бы возбудить дело об угрозах, поскольку у него есть свидетели. Это было бы разумнее, чем являться к владельцу крупнейшего в округе ранчо с револьвером на поясе.

Ковбои на крыльце остановились, оглядываясь на него. Брок подъехал к крыльцу.

– Морган дома?

– Кто его хочет видеть? – мрачно уставился на него высокий ковбой с густыми черными бровями.

– Передайте ему, что с ним хочет поговорить Брок Питерс. Если он желает себе добра, пусть выйдет.

Второй ковбой, который был ниже ростом и носил на глазу черную повязку, исчез в доме и почти сразу вернулся с Морганом.

– Что, черт побери, тебе нужно? – не веря своим глазам, пробормотал Морган. – Ты прервал мой завтрак.

Брок наклонился в седле, внимательно глядя Моргану прямо в глаза.

– Ты начал пугать молодых женщин, Морган. Я не сразу сообразил, что это делаешь ты. Обычно ты воровал скот.

Лицо Моргана перекосилось:

– Черт, я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Я говорю о камнях, которые ты кидаешь в окна. О записке с угрозами Пруденс Даниелс.

– Тебе следовало бы не соваться в дела Абсолюшена, Питерс. Ты не знаешь, во что ввязываешься.

– Думаю, знаю. Мне уже приходилось встречаться с такими, как ты.

– Проводите мистера Питерса, – приказал Морган.

Оба ковбоя сделали шаг вперед, но тут же замерли – Брок вытащил револьвер и нацелил его Моргану прямо в грудь. Рука Брока так закоченела, что пистолет едва в ней держался, спусковой крючок нажать он бы не смог. Но Морган, конечно, этого не знал.

– Я уйду, когда захочу. Убери своих собак. Морган махнул рукой, и ковбои отступили.

– Говори, что тебе нужно, и убирайся с моей земли.

– Если Пруденс Даниелс или какой-либо из ее женщин будет причинен вред, тебе придется ответить за это передо мной и всеми работниками ранчо.