Сватовство по ошибке - Миллер Надин (книга жизни txt) 📗
Граф изумленно вытаращил глаза:
– Откуда вам все это известно?
– Это простая логика, милорд. Австрийский император опасается, что в один прекрасный день ему придется защищать Вену от русских казаков. И в этом случае ему будет крайне необходима поддержка французских войск.
– Черт побери! – Граф недовольно сдвинул брови. – Думается мне, что порядочной леди грех рассуждать о подобных вещах. Надеюсь, мисс Харкур, вы – не какой-нибудь “синий чулок”, которому нравится копаться в политических дрязгах!
При виде явного недовольства на лице графа Мэдди не сдержала смеха.
– Увы, милорд, но я и вправду “синий чулок”, если я правильно поняла это выражение. В сущности, я росла и воспитывалась на политике. Другие темы в гостиной моего деда практически не обсуждались.
Граф позеленел от ужаса… но Мэдди этого не заметила. Она была слишком упоена своим неожиданным счастьем, чтобы обращать внимание на нечто столь тривиальное, как лицо графа Рэнда.
Итак, призвание Тристана – международная политика, а вовсе не разведение овечек. Как же ей раньше не приходило в голову, что от шпиона до дипломата – один шаг?!
Но что ожидало впереди этого, по всей видимости, искушенного в политике англичанина? Несомненно, его незаконнорожденность не смущала могущественного министра иностранных дел. Возможно, при покровительстве лорда Каслри Тристан станет британским послом в Вене. А если ему удастся правильно разыграть свои карты, он может даже войти в палату общин. Какая карьера для человека, начавшего свой жизненный путь как бастард!
И кто может стать идеальной женой для мужчины с такими амбициями? Ну, разумеется! Только женщина, которая когда-то была хозяйкой самого блестящего политического салона в Лионе!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Леди Урсула Рэмсден, вдовствующая графиня Рэнда, взяла небольшой глазированный бисквит с чайного подноса, принесенного ее дворецким, и положила в чай ложку сахару. Дождавшись, пока ее дочь леди Кэролайн и ее гостья сделают свой выбор, она велела дворецкому удалиться, чтобы они могли насладиться чаепитием без лишних помех.
– Итак, дорогая мисс Харкур, – проговорила она своим певучим голосом, – обнаружилось, что нам с вами предстоит много потрудиться, чтобы вы успели дебютировать в этом сезоне. Мистер Харкур сообщил мне, что, кроме разработки подходящего гардероба, мы должны заполнить кое-какие пробелы в вашем образовании. – Отхлебнув глоток чаю, она продолжала: – Но, прежде всего надо подыскать вам хорошую горничную. Пожалуй, лучше, чтобы это была пожилая женщина. Тогда она сможет совместить обязанности горничной и дуэньи.
– Горничная? Зачем мне горничная? – удивилась Мэдди. – Я с пяти лет привыкла сама заботиться о себе.
– Но теперь это будет не так просто, дорогая моя. Кроме того, ваша служанка сможет сопровождать вас, если вы захотите отправиться за покупками или в гости. Порядочная леди не выходит из дому без родственников или слуг. Надеюсь, вы запомните это.
Мэдди подавила подступающий к горлу смех. Она пересекла всю Францию в одежде крестьянского юноши, она спала в сарае на плече у бывшего шпиона и даже целовалась с этим бывшим шпионом при лунном свете… а теперь не имеет права даже выйти за порог без дуэньи!
– Кое-что нам уже удалось… мадам Элоиза знает свое дело, – заметила леди Урсула, сложив губки бантиком и, оглядывая Мэдди с таким же придирчивым вниманием, с каким при первой встрече оценивал ее граф Рэнда. – Я даже не думала, что вам пригодится дорожное платье, да еще такого необычного зеленого оттенка… но, оказывается, это весьма недурно!
– Благодарю вас, миледи. – При иных обстоятельствах Мэдди была бы возмущена столь пристальным вниманием, однако ни графиня, ни ее сын почему-то не вызвали у нее раздражения. Оба они, несомненно, обладали добрым сердцем. Особенно графиня. Ведь она воспитала Тристана как родного сына, когда он появился у нее в доме беспризорным малюткой.
Теперь Мэдди поняла, почему граф сложен столь миниатюрно и обладает такими изысканными манерами: он полностью пошел в мать – хрупкую, изящную блондинку. Рядом с ней Мэдди чувствовала себя неуклюжей деревенщиной. А леди Кэролайн вообще казалась точной копией своей матери. Неудивительно, что графиня была несколько испугана предстоящими ей попытками превратить рослую и угловатую дочь Калеба Харкура в элегантную фарфоровую куколку, которые так ценились в английском высшем свете.
– Не принимайте планы моего отца слишком близко к сердцу, миледи, – проговорила Мэдди. – Это всего лишь его очередная причуда. Но, поверьте, он умный человек. Он скоро поймет, что его идея безнадежна, и откажется от нее.
– О, мисс Харкур, не говорите так! Кровь отхлынула от лица леди Урсулы, а леди Кэролайн уронила чашку на блюдце. Две пары бледно-голубых глаз уставились на Мэдди в абсолютном ужасе. Но в чем дело? Мэдди не понимала, почему их так напугала мысль о том, что Харкур может отказаться от своего “плана”.
– Его идея вовсе не безнадежна, дорогая моя, – заявила леди Урсула, прижимая руку к своей взволнованно вздымающейся груди.
– Гарт старается изо всех сил. Планы вашего отца уже начали воплощаться в жизнь, – добавила леди Кэролайн. Глаза ее, по-прежнему округлые от страха, метались по элегантной гостиной лондонского дома Рэмсденов, словно все украшавшие ее картины и безделушки могли в мгновение ока исчезнуть, как по волшебству.
Мэдди вздохнула. Очевидно, придется согласиться со всеми “планами”, чтобы не обидеть этих прекрасных людей.
– Я высоко ценю ваши усилия, миледи. – Мэдди сделала паузу, тщательно подбирая слова. – Но, надеюсь, мы избежим многих неприятностей, если я буду с вами полностью откровенна. Мне кажется, что все эти планы в первую очередь полностью изменят мою жизнь, а не жизнь моего отца.
Леди Урсула, последовав примеру дочери, уронила чашку на блюдце.
– Ну, конечно же, дорогая моя! – задохнувшись, воскликнула она. – И мы хотим, чтобы вы были счастливы!
– Едва ли мы имеем возможность желать вам иного, – неожиданно добавила леди Кэролайн, но, тут же умолкла под укоризненным взглядом матери.
Мэдди сочла за благо проигнорировать эту краткую, но красноречивую вспышку. Судя по всему, леди Кэролайн не чувствовала себя так крепко связанной узами чести, как прочие члены семьи Рэмсденов.
– Говорите же, дорогая моя! Мы вас очень внимательно слушаем, – ласково проговорила леди Урсула.
Мэдди опустила взгляд на чайную чашечку из тонкого фарфора.
– Ну, во-первых, миледи, честно говоря, я терпеть не могу чай. Поэтому ваша идея представить меня дамам из высшего света, устроив серию чаепитий, меня не привлекает. Видите ли, чай не очень-то популярен во Франции. Я привыкла к кофе. Крепкому черному кофе. – Мэдди сдержала желание сообщить своим собеседницам, что французы окрестили чай, этот любимый английский напиток, “кошачьей мочой”. Она понимала, что графиня едва ли оценит юмор этого сравнения.
– Далее, что касается всех этих уроков, которые вы обсуждали с моим отцом, – продолжила она. – Научиться танцевать я вовсе не против. Особенно мне хотелось бы научиться танцевать вальс. В Лионе я однажды видала, как танцуют вальс, и мне это очень понравилось.
Больше всего ее, разумеется, привлекала надежда, что в один прекрасный день она будет вальсировать в объятиях Тристана.
– Я уже договорилась с учителем танцев, который, в числе прочего, обучает и вальсу, – ответила леди Урсула. – Но, разумеется, прежде чем вы сможете танцевать на балах, вы должны получить разрешение патронесс клуба Олмака.
– Вы, должно быть, шутите, миледи! Кто такие эти патронессы, чтобы указывать мне, что я могу, и что не могу делать?!
– Вот и я так же считаю, – вмешалась леди Кэролайн. – Эти старые драконши до сих пор не допускают меня на балы! И до чего же я на них зла!
Леди Урсула строгим взглядом велела своей дочери умолкнуть.
– Леди Джерси и прочие патронессы устанавливают правила высшего света. Правила, с которыми я совершенно согласна. Тебе едва исполнилось восемнадцать лет, Кэролайн! Ты еще слишком молода и невинна, чтобы танцевать все эти скандальные танцы. Я лично никогда не вальсировала. И надеюсь, что и впредь никогда не буду.
