Поверь в любовь - Спенсер Мэри (е книги txt) 📗
Элизабет положила сначала одну, потом другую руку ему на грудь и зажмурилась. Какой он горячий... и твердый, как полированное дерево.
– Милая. – Склонив голову, он приник к ее губам. Пальцы его привычно и быстро побежали по пуговкам ее блузки. – Сладкая моя Элизабет!
Сердце ее затрепетало, и Элизабет с очаровательной неловкостью обняла мужа за шею.
Горячие ладони Джеймса накрыли ее грудь, и вдруг он отпрянул в сторону.
Схватив ее за руки, он оторвал их от своего тела. Элизабет испуганно подняла глаза.
Дыхание со свистом вырывалось из его груди, на лице отражалась неизбывная боль. Он так сжал ее руки, что Элизабет тихо вскрикнула.
Ее голос заставил Джеймса открыть глаза, и Элизабет вздрогнула: в них не было и следа прежней нежности. Теперь в его глазах пылала одна только ярость. Ничего не понимая, Элизабет в ужасе окаменела.
– Прости пожалуйста, Джеймс, – залепетала она, сама не зная, за что просит прощения.
– Тихо! – свистящим шепотом приказал он и грубо опрокинул ее на одеяло. – Тихо, Элизабет!
Все произошло очень быстро. Задрав ей юбки, Джеймс быстро расстегнул брюки и навалился на нее. Не было ни поцелуев, ни ласковых слов, ничего... Не отводя застывшего взгляда от реки, Джеймс врывался в нее так глубоко, точно вспахивал поле. Только перед тем, как взорваться, он резко дернулся и, не успев откатиться в сторону, выкрикнул женское имя. Элизабет вздрогнула и зажмурилась, как от удара. Но муж, казалось, ничего не заметил. Словно в забытьи, он встал и двинулся к реке.
Элизабет и не подумала прикрыться, даже не одернула задранную юбку. Она так и осталась лежать, чувствуя, как прохладный ветерок холодит ей обнаженную грудь. Услышав, что Джеймс бросился в реку, девушка даже не повернула головы – взгляд ее был прикован к цветам. Смятые и раздавленные, они рассыпались по одеялу.
«Как жаль!» – подумала Элизабет, рассеянно погладив оторванный лепесток.
Машинально поднявшись, она оправила одежду. Дома было полно дел. Не хватало еще до вечера нежиться на солнышке. Застегнув пуговицы, Элизабет поправила волосы и принялась собирать остатки еды и тарелки, даже те, что были разбиты и раздавлены, как цветы. Аккуратно свернув одеяло, она поставила корзинку в экипаж.
Джеймс нырял без всякой передышки, словно наказывал сам себя.
Боже! Боже!
Только когда легкие, казалось, уже вот-вот разорвутся на части, он вынырнул на поверхность и отряхнулся.
Боже! Что он наделал?!
Если бы только она не коснулась его! Он так отчаянно желал ее, что невольно привез жену на то самое место, где они обычно купались вдвоем с Мэгги. Туда, где он бесчисленное число раз любил ее!
Он слышал, как тяжело вздыхала Элизабет, собирая раздавленные цветы. И в то же самое время видел перед собой Мэгги – ее сияющие золотистые волосы, обрамлявшие бледное лицо, всегда искрившиеся весельем голубые глаза и лукавое лицо эльфа.
– Хочешь меня? – как-то жаркой летней ночью поддразнила его она. – Ну так возьми же! – И с размаху прыгнула в ту самую заводь, где сейчас плавал он. Ее белокурые волосы в свете луны переливались как жемчуг.
Скинув с себя одежду, он кинулся за ней. Они барахтались как расшалившиеся дети, а потом, взявшись за руки, долго лежали на спине, глядя в небо. «Какие у нее были маленькие руки! – с тоской подумал он. – Такие нежные, такие женственные...»
И вдруг горе скрутило его с такой силой, что Джеймс, застонав, прижался лбом к выступу скалы.
«Мэгги, я люблю тебя!»
Несколько минут назад он почти выкрикнул это, занимаясь любовью с Элизабет.
Слава Богу, в последнюю секунду ему удалось проглотить роковые слова. Если бы только она не коснулась его! Ведь она никогда раньше так не делала, во всяком случае, по своей воле. И хотя Джеймс только об этом и мечтал, он оказался совершенно неподготовленным к тому ошеломляющему впечатлению, которое произвели на него робкие прикосновения жены. Тем более здесь, где еще живы воспоминания.
Джеймс еще долго лежал так, прижимаясь лбом к холодному камню и дожидаясь, пока стихнет боль в груди.
Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем он нашел в себе силы вернуться и встретиться лицом к лицу с Элизабет... наверное, немало. Конечно, ему надо извиниться, как-то объяснить свое поведение. Его тихая невинная Элизабет! Как же он мог?! Взял ее в гневе, без любви, без единого ласкового слова, будто она была последней шлюхой! Джеймс сгорал от стыда и раскаяния. Он все уладит... расскажет ей все, как есть.
Джеймс выбрался на берег, но не нашел там ничего, что бы напоминало об их пикнике: ни одеяла, ни корзинки, ни даже самой Элизабет. Джеймс в ужасе огляделся – коляска стояла там, где он ее оставил, корзинка и одеяло были внутри, и... никаких следов Элизабет!
– Бет! – закричал он, собирая разбросанную по траве одежду. – Бет, милая, где ты?
Куда, ради всего святого, она могла исчезнуть?! Не сказав ему ни слова! Натягивая брюки, Джеймс свирепо выругался.
Он нагнал ее на полпути к дому.
– Элизабет! Элизабет, Бога ради, подожди! Она остановилась и обернулась.
– Бет, ради всего святого! – выкрикнул Джеймс, натягивая поводья. – Почему ты меня не дождалась?!
Она не отвечала, только тупо смотрела на него, словно не узнавая. Но стоило только Джеймсу протянуть к ней руки, как она отшатнулась.
– Милая, прошу тебя, позволь мне объяснить...
– Мне нужно домой, – пробормотала она. – Пора ставить тесто в печь.
– Дорогая, я понимаю, как ты расстроена. – Джеймс сделал еще один шаг, и она опять отпрянула от него, как испуганное животное. Острая боль пронзила его сердце. – И ничуть тебя не виню. Это я должен просить у тебя прощения, милая. Поверь, мне очень жаль, что так вышло. Будет лучше, если я все объясню. Проклятие, Бет, да не шарахайся ты от меня! Неужто думаешь, я тебя ударю?!
Элизабет вздрогнула и послушно застыла. И тут он вдруг заметил, какие у нее пустые глаза. У Джеймса опустились руки. Она была точно такой же, как в тот день, когда он увидел ее впервые, – ни гнева, ни обиды... ничего.
– Милая, поверь, я нисколько не сержусь на тебя... да что там, я готов удушить себя голыми руками за ту боль, что причинил тебе. Ты тут ни при чем, поверь. Все дело во мне. Когда ты ласкала меня, это было...
