Мой злодей - Линдсей Джоанна (е книги TXT) 📗
– Почему ты здесь? – взорвался Руперт.
– Видишь ли, я привезла свои вещи, – как ни в чем не бывало ответила она. – Я переезжаю к тебе.
– Черта с два!
– Как приятно, что ты встречаешь меня в своей обычной хамской манере, – обронила она.
На щеке Руперта нервно дернулся мускул. Не важно, что он только что вернулся из Норфорда, в конце концов поехать туда была его идея, а вот тот факт, что Ребекка оказалась здесь, крайне его злил.
– Опять пытаешься манипулировать мной? – процедил он. – Отвечай!
– Почему я здесь? Начнем с самой очевидной причины. Потому что я твоя жена и я беременна. Когда мое положение станет очевидным, я не хочу, чтобы люди допрашивали меня, кто мой муж.
– Так, а какая же не очевидная причина?
– Ты так бесишь меня, что я делаю назло себе, чтобы сделать назло тебе!
– Ты не вынудишь меня признать этот брак, явившись сюда без приглашения! Признаюсь, я питал некоторые сомнения. Но если ты попытаешься сделать этот брак реальным еще до того, как реальным станет ребенок…
– Ты не вынудишь меня замолчать! Твоя мать все знает. Моя мать тоже. Одно это, если ты достаточно сообразителен, делает наш брак вполне реальным. Я твердила, что не хочу выходить за тебя, но если припомнишь, именно ты настаивал на свадьбе. Вот и живи с этим! Я желаю одного: чтобы мой ребенок родился в законном браке. И теперь так оно и будет. Поэтому можешь распространять лживые сплетни, что я воспользовалась твоим беспомощным положением. Как ты там выразился? Что я тебя соблазнила? Мне совершенно все равно.
– Почему ты делаешь это со мной? – спросил Руперт со всем терпением, на какое только был способен.
– Потому что я не лгу. В последний раз я лгала тебе, когда сказала, что Сара послала меня за шарфом.
Глава 38
Ребекка тяжело вздохнула. Неужели ее эмоциям всегда суждено перехлестывать через край, когда Руперт рядом?
Она повернулась и отошла от него. Не стоило вообще говорить с ним. Он опять ухитрился вывести ее из себя до такой степени, что она не сдержалась и наговорила слишком много.
Ребекка не знала, куда отнесли ее сундуки. Слишком рассерженная, чтобы найти дворецкого и спросить, она принялась открывать все двери на втором этаже. В обычных обстоятельствах она никогда не повела бы себя так невежливо, но в душе ее бушевал гнев и к тому же за ней по пятам следовал Руперт.
Когда она хотела открыть предпоследнюю дверь, Руперт попытался предупредить:
– Это… не…
Он не договорил. Потому что увидел ее сундуки, сложенные в углу большой комнаты. Ребекка не колеблясь вошла. Он тоже шагнул через порог. Голос его зазвенел, как сталь:
– Здесь ты жить не будешь!
Комната была чудесной. В узоре мягкого ковра прекрасно сочетались темно-синий и темно-красный. На светло-голубых с кремовым обоях выделялись большие картины в рамах темного дерева. На диване и кресле из вишневого дерева тоже была кремовая обивка, резко контрастирующая с темным ковром. Низкий столик с резными ножками, стоявший между ними, был поистине произведением искусства.
Шторы на окнах были несколько иного оттенка темно-синего и расшиты серебряной нитью. У самого большого окна стоял мольберт с незаконченной картиной. Полотно было повернуто к свету, поэтому Ребекка не могла разобрать, что на нем изображено. Зато она смогла оценить несколько книжных шкафов, доверху забитых книгами. Два огромных бюро, стоявших бок о бок, и камин из белого мрамора, который занимал почти всю стену и был достаточно широк, чтобы обогреть комнату.
Вся комната производила впечатление утонченной элегантности, а большая кровать, приткнутая в угол, заставила Ребекку улыбнуться:
– Так это твоя комната?
Руперт не ответил. Стараясь говорить спокойно, она добавила:
– Согласна. Мне здесь не место. Чарлз, должно быть, посчитал нужным поставить сюда мои веши, когда услышал, что я новая леди Сент-Джон.
– Смотрю, ты уже на дружеской ноге с моими слугами?
Обернувшись, она увидела, как Руперт подошел к мольберту и встал перед ним с видом сторожевого пса. Можно подумать, ей интересно, что он там малюет и какую натуру находит для своих картин!
– Я просто услышала, как его зовут, – ответила она, – но отныне буду именовать этого человека твоим дворецким, дом – твоим домом, а это… – Она ткнула пальцем в угол. – А это – твоей чертовски странной кроватью.
– Чем тебе не нравится моя кровать?
– Никто не заталкивает кровати в угол. Но почему-то все твои кровати стоят в углу. Я насчитала уже три! Ни одна не находилась посреди комнаты, как во всех спальнях!
– Ты находишь это странным?
Ребекка затаила дыхание при виде чувственного блеска в ее глазах, напомнившего о той ночи, когда они любили друг друга.
Он, должно быть, вспомнил о том же, потому что добавил:
– По-моему, во дворце ты не протестовала против того, что моя кровать стоит не там, где надо. По-моему, ты едва заметила ее в ту ночь, когда уделила мне столько внимания. Не так ли?
Как она могла забыть! Но не признаваться же ему в этом! Однако ее, возможно, выдал предательский румянец, поэтому она поспешно отвернулась.
– А ты не догадалась попросту спросить, вместо того чтобы делать выводы? – осведомился Руперт. – И в этом нет ничего особенного… всему есть свои причины.
Теперь, когда он больше не упоминал о той роковой ночи, Ребекка смогла пробормотать:
– Так и быть, я сдаюсь. В чем же причина?
– Вообще это тебя не касается. Но поскольку ты раздула из мухи слона, я скажу. У меня есть ужасный недостаток: я так ворочаюсь во сне, что иногда падаю с кровати. Конечно, этого никогда не случается, когда рядом лежит женщина, но поскольку я никого не могу сюда приводить, я решил именно так выйти из положения.
Ребекка никак не ожидала услышать такой ответ. Неужели Руперт не постеснялся признаться в том, что падает с кровати? Ей почему-то захотелось извиниться за собственное любопытство. Но тут она, к собственному изумлению, услышала свой полный уничтожающего презрения голос:
– Как?! Неужели твои горничные недостаточно красивы, чтобы соблазнить тебя?
– Нет, просто матушка терпеть не может разврата в своем доме.
– Мне казалось, что это твой дом?
Руперт пожал плечами:
– Так оно и есть, но поскольку здесь живет моя семья, я уважаю все желания матери, особенно в этом отношении.
Ребекка снова покраснела. Почему она так и не сумела извиниться, хотя следовало бы? Но она не смогла. Даже сейчас. Поэтому Ребекка поскорее направилась к двери и уже на ходу небрежно бросила:
– Я найду твоего дворецкого и прикажу немедленно перенести сундуки в другую комнату.
– Ты сознаешь, что перешла все границы?! Я бы попросил впредь быть немного сговорчивее.
Ребекка остановилась.
– Или что?
– Или я оставлю тебя здесь.
Она резко обернулась. Светло-голубые глаза Руперта блеснули лукавством… Или это гнев? Должно быть, гнев. А разве ей не полагалось злиться, когда он несправедливо обвинял ее во всех грехах?
– Помнишь, я в ту ночь говорила тебе, что помогаю твоему другу Найджелу по его просьбе? – неожиданно для себя сказала Ребекка. – Ты не потрудился спросить, правда ли это.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я никогда не пришла бы в твою комнату, если бы он не заверил меня, что ты выступишь посредником между ним и мной.
– Да, я говорил с Найджелом. И он подтвердил твои слова. Но, Бекка, мы оба знаем, что у тебя была масса возможностей сообщить эту информацию. Однако ты нарушила все правила и оказалась в моей комнате, да еще поздно ночью, явно ожидая найти меня в постели в такой час. И это довело нас до столь невыносимой ситуации. Поэтому не стоит обвинять во всем меня. Мы оба прекрасно знаем, чья это вина.
Ребекка с досадой кивнула:
– Уверена, ты не удивишься, если я не соглашусь. Но я вовсе не собиралась соблазнять тебя. Прошу, сделай одолжение нам обоим и не следуй моему примеру – не делай назло себе только для того, чтобы разозлить меня. Наш брак будет фиктивным, в точности как ты хотел.
