Тайные желания джентльмена - Гурк Лаура Ли (книги бесплатно txt) 📗
Жаль, черт возьми. Будь она такой, все было бы гораздо проще. Но она такой не была.
Филипп попытался призвать на помощь чувство чести. Он не мог обесчестить невинную женщину. Это противоречило бы правилам поведения джентльмена, которые он строго соблюдал. Но в данный момент опираться на честь было равносильно тому, чтобы опираться на воздух. Если бы он хоть раз овладел ею, думал он, эта безумная потребность в ней прошла бы.
Ее мольбы в момент возбуждения снова вспомнились ему.
«Филипп… о да, еще, прошу тебя, еще…»
Это было невыносимо. Трех ночей адских мучений было достаточно. Выругавшись, Филипп отбросил простыни и встал с постели. Он зажег лампу и, взглянув на каминные часы, потянулся к сонетке, чтобы позвать своего слугу. Он знал, что надо сделать. И поскольку сейчас было четыре часа утра, это было самое подходящее время для того, чтобы сделать это.
Мария понимала, что попала в серьезную беду. Она не могла думать, не могла сосредоточиться даже на самых простых повседневных делах. Со времени тех магических моментов с Филиппом в его карете прошло три дня, но каждый раз, вспоминая о них, она испытывала эйфорию. Лежа ночью в постели и пытаясь заснуть, она не могла не вспомнить ласкающих ее рук. Сидя в своей конторе и глядя на колонки цифр в гроссбухах, она думала лишь о том, какой страстью горели его глаза. Находясь на кухне в ранние утренние часы, она ловила себя на том, что прислушивается, не раздадутся ли на лестнице его шаги, надеясь, что он придет к ней и что он снова прикоснется к ней. И всякий раз, когда эти мысли приходили ей в голову, это сбивало ее с толку и мешало работать.
В пятый раз за пять минут она приказала себе перестать грезить наяву и заставила себя переключить внимание на миску со взбитым кремом.
Хорошо, что сейчас раннее утро, подумала она, беря с рабочего стола бутылку с апельсиновым ликером, по крайней мере никто не видит, как она краснеет.
Она плеснула в миску апельсиновой отдушки, стараясь сосредоточиться на новом рецепте, который изобретала, но ей это не удалось, потому что мысли были заняты более интересными вещами.
Перестав размешивать крем, она оперлась о рабочий стол. Она даже не знала, что такие ощущения возможны. А вот Филипп знал.
Она закрыла глаза и почувствовала, как ее снова охватывает то бесстыдное возбуждение, которое она почувствовала в карете. Она вспомнила, с какой уверенностью он заставлял ее испытывать эти ощущения. Он точно знал, что надо для этого делать. Ей никогда даже в голову не приходило, что Филипп может быть таким… эротичным.
Звук открывающейся кухонной двери оторвал Марию от приятных размышлений, как будто ее окатили холодной водой. Открыв глаза, она увидела на пороге того самого человека, который вот уже три дня как занимал все ее мысли.
- Доброе утро, мисс Мартингейл, - сказал он, снимая шляпу и кланяясь. Когда он переступил порог и закрыл за собой дверь, Марии вдруг вспомнились страстные слова, которые он шептал ей, и она почувствовала, что краснеет.
Мария опустила голову и присела в реверансе, мысленно обругав свою светлую кожу, которая вечно краснеет и выдает то, что она думает. Отчаянно пытаясь овладеть собой, она отвернулась и открыла дверцу духовки, делая вид, что проверяет то, что там печется, и надеясь, что ее покрасневшие щеки он отнесет за счет жара от духовки. Судя по его шагам по линолеуму, он пересек кухню, направляясь к ней, но она не могла заставить себя оглянуться. Закрыв дверцу духовки, она погремела пустыми кастрюлями на плите, потом, решив, что достаточно овладела собой, наконец повернулась к нему.
Он остановился по другую сторону рабочего стола и держал серую фетровую шляпу в руках. Мария взглянула ему в лицо и поняла, что все ее попытки продемонстрировать безразличие были напрасны, потому что, как только их взгляды встретились, она снова покраснела с головы до пят. Под его пристальным взглядом она почувствовала себя страшно беззащитной, и ей захотелось убежать, но она усилием воли заставила себя остаться на месте.
- Я понимаю, что мешаю вам работать, - сказал он, - но я хотел бы встретиться с вами с глазу на глаз, так чтобы нас никто не прерывал, а это единственное время суток, когда можно достичь этой цели.
- Встретиться с глазу на глаз?
- Да. Чтобы обсудить то, что произошло между нами на днях. - Он сделал глубокий вдох. - Я должен взять на себя ответственность за неподобающее джентльмену поведение.
Она отлично помнила это неподобающее джентльмену поведение и то, что оно заставило ее почувствовать. Мария закусила губу и опустила глаза. Щеки ее пылали, как огонь.
Разумеется, он это заметил.
- Я понимаю, что привожу вас в смущение, обсуждая такие вещи, - сказал он, - и сожалею об этом, но без этого нельзя обойтись. - Он принялся прохаживаться по кухне, как будто не мог стоять на месте. - Во-первых, позвольте сказать, что, предлагая вам место в моей карете, я прежде всего беспокоился о вашем здоровье и безопасности. - Он остановился и откашлялся, но на нее не взглянул. - По крайней мере сначала.
- Я не думаю, что вы именно предложили мне место в вашей карете, - поправила его она. - Вы втащили меня внутрь силой.
Он игнорировал ее уточнение.
- Но эти заботы вскоре сменились другими намерениями, гораздо менее честными, хотя мне и стыдно в этом признаться. Даже сейчас я не могу как следует объяснить свои действия. - Взглянув на свою шляпу, он нервно хохотнул. - Такое недисциплинированное поведение вообще мне несвойственно.
Она была склонна согласиться, но он не дал ей возможности сказать это.
- Человек моего социального положения, - продолжил он, снова принимаясь ходить по кухне, - может допускать подобные сексуальные вольности по отношению к своей любовнице или, возможно, к своей жене, но не к невинной женщине. Поскольку вы не являетесь представительницей полусвета и мы не женаты, мне было непростительно допускать такое поведение.
Мария ошеломленно смотрела на него. Значит, он явился, чтобы извиниться за то, как он целовал ее и как прикасался к ней? Она, конечно, относилась без должного уважения ко всяким правилам поведения, но мысль о том, что он намерен выразить сожаление по поводу того, что ей самой показалось великолепным, привела ее в недоумение.
- Филипп, нет никакой необходимости…
- Мисс Мартингейл, позвольте мне закончить. Я сознаю, что мои сексуальные домогательства непростительны. Единственным их оправданием может быть глубокое и страстное желание, которое я испытываю к вам.
Мария аж рот открыла от удивления. То, что у Филиппа возникла необъяснимая тяга к ней, было вполне очевидно после событий той ночи, но то, что он вслух признался в этих чувствах, буквально потрясло ее.
- Согласитесь, что в таких обстоятельствах, - продолжал он, - единственной честной альтернативой является брак.
Его слова вызвали не просто удивление, а настоящий шок. Она попыталась заговорить, но мысль о том, что Филипп, кажется, предложил ей выйти за него замуж, была такой абсурдной, что она не смогла даже ответить.
Он, похоже, принял ее молчание за согласие.
- Поскольку семьи у вас нет, мы поженимся в Лондоне, потому что здесь у вас есть подруги, которые смогут присутствовать на церемонии с вашей стороны. Сейчас в моде продолжительные помолвки, но в данных обстоятельствах это невозможно. Я думаю, что трех недель будет достаточно для оглашения в церкви, получения разрешения и скромного объявления в газетах.
- Подожди же, прошу тебя! - взмолилась она, протянув руку, повернутую к нему ладонью, как полицейский останавливает уличное движение. - Ты хочешь жениться на мне?
Как только эти слова слетели у нее с языка, она начала смеяться. Она не могла удержаться от смеха, настолько странным показалось ей сказанное.
- Я не ожидал, что предложение моей руки тебя так позабавит, - с достоинством произнес он.
Взяв себя в руки, она зажала рот рукой, поняв, что ранила его гордость. Но разве можно было серьезно отнестись к такому заявлению? Однако, заглянув ему в лицо, она поняла, что он относится к этому совсем не так, как она.
