Падшая Грейс - Ивахненко Антонина (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
— Но Победоноссоны ведь могут просто заказать еще один экземпляр, не так ли?
— Такие документы не так-то просто подделать. А мы пока будем продолжать расследование и выиграем время для того, чтобы подготовить свой выход.
Грейс ненадолго умолкла.
— Но каковы наши шансы на то, чтобы одержать победу над столь нечестными людьми, как Победоноссоны? — спросила она. — Кому скорее поверят: мне или человеку, которого все уже осыпают поздравлениями в связи с предстоящим избранием на пост лорд-мэра Лондона?
— На вашей стороне истина, — ответил ей Джеймс. — И мы должны в это верить.
— Я сделаю все, что смогу, — пылко заверила его Грейс. — Буду подглядывать в замочные скважины, следить за приходом и уходом посыльных и подслушивать разговоры.
— Но вы также должны соблюдать осторожность, — заметил Джеймс, беря ее за руку. — Не забывайте: под личиной респектабельности Победоноссонов скрывается полное неуважение к моральным нормам. Не позволяйте им даже на секунду заподозрить, что вы прекрасно понимаете, что происходит.
— Обещаю, — торжественно произнесла Грейс.
Джеймс улыбнулся, наклонился к ней и поцеловал ее руку, прежде чем отпустить.
Грейс не знала, что и думать об этом галантном жесте, и потому решила вообще о нем не думать. Победоноссоны, наследство, местонахождение Лили — все это и без того до отказа заполняло ее мысли. Для чего-то еще места просто не оставалось.
Джеймс положил «Меркьюри» на кучу мусора, наваленную у фонарного столба, откуда ее забрал бродяга и сунул в карман, чтобы позже использовать как защиту от холода. И потому Грейс не смогла увидеть небольшой текст, напечатанный в колонке частных объявлений:
«“Миссис Смит” срочно ищет “Мэри”. Последний раз виделись на Вестминстер-бридж-роуд, Лондон, ЮВ, 7 июня 1861 года. Если это имя и адрес вам о чем-то говорят, пожалуйста, обращайтесь: абонент № 236, “Меркьюри”, Лондон. Речь идет о деле чрезвычайной важности.
Надпись на конверте: Подтверждение усыновления».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
— Я думала, — сказала вдова, — о том, чтобы гроб для покойного супруга сделать из сосны.
— Неужели? — переспросил ее Джордж Победоноссон, и по его голосу было слышно, что он потрясен до глубины души. — Сосна! Такое тонкое и хрупкое дерево. Я бы не сказал, что оно подходит для гроба любимого мужа. — Он задумчиво покачал головой. — Если супруг был вам очень дорог, то боюсь, вам следует остановить свой выбор на полированном дубе. Разумеется, если покойный играл не такую уж важную роль в вашей жизни… — Мистер Победоноссон сделал паузу, и фраза повисла в воздухе: незаконченная, обвиняющая.
Прошло уже несколько дней с тех пор, как Грейс узнала волнующие новости о наследстве, и она снова стояла в красной комнате, ожидая, когда ее предъявят как живой пример сознательной, профессиональной скорбящей, которую можно нанять, дабы подчеркнуть момент прощания с бренным миром.
Женщина вздохнула.
— Дело в том, что я оказалась в несколько затруднительном положении с точки зрения финансов.
— Финансовую сторону такого дела вовсе не стоит принимать в расчет, — заметил мистер Победоноссон, печально качая головой.
— Вы уже думали о том, чтобы воспользоваться поездом компании «Некрополис»? — включилась в диалог миссис Победоноссон. — Некоторые современные вдовы считают, что это именно то, что нужно, — и к тому же удивительно экономично.
— Поезд? — переспросила вдова. — Ни в коем случае. Мой муж не переносил поездов. — Она снова вздохнула. — Что ж, по поводу дерева для гроба…
— Мадам! — воскликнул мистер Победоноссон. — Я бы оказался никудышным гробовщиком, не заботящимся о своих клиентах, если бы согласился на что-либо меньшее, чем высококлассный полированный дуб.
— О Боже, ну что ж, возможно…
Стоявшая с опущенной головой Грейс, услышав последнюю фразу, даже не знала, что ей делать: громко поносить увертливость Джорджа Победоноссона или же не менее громко восхвалять его изобретательность.
Поскольку в тот день похорон не было, она вышивала еще одну брошь, и опять человеческим волосом (волосы умершего следовало сложить в лавровый венок и пришить к шелку), когда миссис Победоноссон велела ей надеть шляпку, взять ленты и ждать в красной комнате, придав своему лицу трагическое выражение. Теперь, когда Победоноссоны и вдова перешли в соседнее помещение, чтобы вернуться к вопросу о дереве, Грейс с любопытством осмотрелась в комнате, куда ей редко дозволялось заходить. Она увидела внушительный письменный стол красного дерева, несколько кожаных кресел и высокий буфет, дверцы которого были приоткрыты. Над столом висели две большие полки: одна из них была заполнена картонными папками с именами заказчиков последних похорон, а на второй стояли журналы для гробовщиков и несколько экземпляров Библии. На столешнице лежал нож для резки бумаги, а также стояли чернильница и пять деревянных подставок для папок с деталями похорон, которые фирма Победоноссонов планировала провести в ближайшие несколько дней. Но там не было никакого великого плана мошеннически лишить Лили Паркес ее наследства. Сказать по правде, в холодном свете лондонского дня вся ситуация показалась Грейс слишком абсурдной, чтобы быть правдой.
Грейс поразмыслила об этом, а затем уделила минут десять беспокойству о Лили. Наконец в комнату вернулись Победоноссоны. За ними шла безутешная вдова.
— Если вы не хотите воспользоваться поездом, то должна вам заметить, упряжка всего лишь из двух лошадей для первого экипажа в процессии выглядит довольно-таки жалко, — произнесла миссис Победоноссон, входя в комнату. — Она будет символизировать — если вы позволите мне говорить прямо — определенное равнодушие к покойному со стороны тех его родственников, которые остались на грешной земле.
Вдова что-то пробормотала, очевидно, не соглашаясь с подобным утверждением.
— В прошлом году некая дама, живущая с вами по соседству, овдовев, заказала четырех превосходных жеребцов, которые тянули дроги с телом ее супруга прямо в рай, и благодаря этим животным вся процессия выглядела весьма импозантно: шикарные плюмажи, развевающиеся гривы… Не правда ли, мистер Победоноссон?
— Истинная правда! Ибо они выступали символами великой любви, которую эта женщина лелеяла в своем сердце, — любви к покойному супругу.
— О Боже… Ну, если вы считаете, что это так необходимо… — сказала вдова.
Миссис Победоноссон повернулась к Грейс.
— И раз уж мы затронули вопрос о похоронном кортеже, — произнесла она, — то что вы скажете о наемных участниках процессии?
Грейс сделала неглубокий вдох и, сдвинув носки туфель вместе, замерла, словно восковая фигура.
— Я об этом не думала, — призналась вдова. — Я и не догадывалась, что это может быть необходимо.
— Наемные скорбящие пользуются большой популярностью, — заметила миссис Победоноссон. — Они могут быть одеты в плащи с капюшонами или, вот как Грейс, нарядиться во все черное, включая шляпку, и нести в руках ленты. «Плакальщики» — вот как мы называем ленты, ведь они символизируют пролитые слезы.
— Понятно, — ответила вдова, бросив на Грейс злобный взгляд. — Но я, право же, не…
— Обычно их нанимают по двое, — продолжала миссис Победоноссон, словно не заметив комментария вдовы. — А если их поставить по обе стороны входной двери, они производят очень трагическое впечатление. Думаю, вы согласитесь, что у этой девушки, Грейс, весьма душераздирающий вид.
Вдова тяжело вздохнула и высморкалась в белый с черной каймой носовой платок, но в результате согласилась нанять двух участников процессии. Грейс ждала, когда же ее отпустят, ведь у нее оставалось еще много работы над брошью из волос, и она хотела закончить ее засветло. Вдову проводили к выходу, и Роуз едва успела закрыть за ней двери, когда в них неожиданно громко постучали.
Двери снова открыли, и Роуз начала было произносить вежливое приветствие, но Сильвестр Победоноссон тут же перебил ее и, ворвавшись в холл, помчался прямо в красную комнату.
