Сущий дьявол - Хармон Данелла (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Так оно все и будет.
Вздернув подбородок, лорд Морнингхолл зашагал вперед, на юг, не замечая ни обрывков бумаги, ни мусора, которые гнал по дороге ветер.
Он шел в сторону моря.
Развращенные и погрязшие в наслаждениях люди! Вы издеваетесь над своими жертвами, заявляя в то же время в парламенте, что заключенные счастливы! Знаете ли вы, в каких чудовищных условиях они пребывают? Посетите их без предварительного уведомления, дерзните спуститься ночью в те самые склепы, куда вы заточили этих несчастных, ведь они такие же люди, как и вы; попробуйте хотя бы одну минуту подышать теми тлетворными испарениями, которыми они дышат многие годы и которые доводят их до смерти от удушья; посмотрите, как они мечутся на своих подвесных койках, атакуемые тысячами насекомых, тщетно мечтая о сне, чтобы хотя бы на короткий миг забыть о своих муках.
Глава 1
Прошло десять лет с того злополучного дня, когда лорда Морнингхолла исключили из Оксфорда. За это время Англия успела ввязаться еще в одну войну, на сей раз со своими бывшими колониями по другую сторону Атлантики.
Причиной войны 1812 года стала британская самонадеянность, ибо кораблям его величества было приказано останавливать нейтральные торговые американские суда для «инспекции» и забирать с них моряков, объявляя их — заслуженно или облыжно — английскими дезертирами. Вполне естественно, что окрепшие к тому времени Соединенные Штаты обиделись, поскольку далеко не все забираемые с их судов моряки были дезертирами, тем более английскими.
Продолжающаяся война с Францией и разразившаяся новая война с Соединенными Штатами способствовали оживлению деятельности английских портов. Военные корабли останавливались в сухих доках для ремонта; со стапелей сходили новые суда; в бухты заходили корабли всех видов с самыми различными грузами; таверны на берегу были заполнены морскими офицерами в нарядной бело-голубой форме — элитой самого лучшего флота в мире. И когда соотечественники читали об очередной английской победе в каком-то далеком уголке мира или наблюдали за идущим полным ходом громадным военным кораблем, у них невольно возникало чувство гордости за людей моря, если даже они не склонны были к романтическому восприятию действительности. А вот оборотная, постыдная сторона войны как-то не была видна. О ней никто не хотел задумываться. Некогда бравые, здоровые моряки теряли зрение, оказывались без рук или без ног, вынуждены были просить подаяние на улицах или на набережных. Их жены становились вдовами, беспомощными и одинокими, дети — сиротами.
И появлялись морские тюрьмы. Условия в этих плавучих тюрьмах были настолько ужасными, что в них могли выжить разве что крысы. Лишенные мачт, оснастки и парусов, с искореженными надстройками цвета сажи, оседающей из дымящих труб, некогда могучие и гордые военные корабли становились домом — и адом! — для тысяч французских, американских и прочих военнопленных, которые влачили здесь жалкое существование в надежде на побег или смерть. Плавучие тюрьмы стояли на якоре в каждом английском порту. У ищущих славы офицеров королевского флота служба на них считалась самой презренной и постыдной.
Весной 1813 года именно на одном из таких бывших военных кораблей находился на службе шестой маркиз Морнингхолл, четвертый граф де Вольфе.
— Милорд! Что делать с посетителем?
Деймон был настолько поглощен чтением, что даже не слышал, как корабельный гардемарин Дэнни Фойл вошел в его каюту.
— С посетителем? — рассеянно переспросил Деймон, не поднимая головы и водя пальцем по строчкам текста.
— Да, сэр. С женщиной, сэр.
— Ах, да, с этой неуемной, ужасной почтенной леди Гвинет Эванс Симмз. — Деймон захлопнул книгу и устремил пронзительный взгляд на гардемарина. — Как будто визита адмирала Болтона, убийства начальника интендантской службы, а затем побега трех военнопленных недостаточно для одной недели…
— Побег прошлой ночью произошел не по нашей вине, — жалобным тоном возразил Фойл. — Все говорят, что это работа Черного Волка.
— Черный Волк? Как бы не так! А как звали того американского капитана, который совершил побег на прошлой неделе? Мэтсон? Морган? Что-то вроде этого…
— Меррик, сэр. Коннор Меррик.
— Впрочем, Морган или Меррик — какая разница? Не могу понять, почему все верят в то, что Черный Волк — это дух умершего заключенного, который является, чтобы отомстить. Не нужно быть гением, чтобы сделать вывод: сей мифический тип, который, кстати, стал досаждать нам сразу после побега этого Меррика, — явно американец. И он поставил цель отомстить мне. — Чертыхнувшись, Деймон отложил в сторону книгу и, поднявшись во весь свой весьма внушительный рост, подошел к окну на корме. — Надо впустить воздуха, — сказал он, раздраженно распахивая окно.
Фойл крепко сцепил за спиной руки, чтобы не было видно, что они дрожат. Он боялся лорда Морнингхолла. Его боялись все, вплоть до лейтенанта Джона Редли, обладателя тяжелых кулаков, который распоряжался принадлежащими королевскому флоту кабриолетами. Сегодня его светлость пребывал в весьма мрачном настроении, хотя Фойл полагал, что осуждать его за это нельзя. Дьявольски обидно, когда сбегают американские военнопленные, тем более что об этом благодаря газетам узнает весь Портсмут. Закусив губу, Фойл рискнул бросить взгляд на большую книгу, которую перед этим читал лорд Морнингхолл. Это оказался «Указатель болезней» Петерсона.
— Вы больны, милорд?
Маркиз метнул на него грозный взгляд.
— Разве я выгляжу больным, Фойл?
— Вы выглядите… усталым, сэр!
— Усталым… Что ж, пожалуй. — Повернувшись к открытому окну, он наклонил голову, рассеянно разглядывая ноготь большого пальца. Внешне он казался спокойным, однако Фойла не обманешь. Морнингхолл умел скрывать свои эмоции под маской бесстрастной холодности.
— Так чего эта старая ведьма хочет?
— Старая ведьма?
— Эта валлийка, черт бы ее побрал!
— А-а, ну да… Вы знаете, сэр, старая ведьма решила изучить состояние корабельных тюрем и собирается начать с нашей.
— Понятно.
Продолжая теребить ноготь, маркиз посмотрел на бухту. Солнце отражалось в волнах и освещало его лицо, в котором действительно было что-то демоническое. Фойл подумал, что подобные языки пламени полыхают в преисподней, и при мысли об этом у него пересохло в горле.
— Приходится лишь гадать, с какой стати она набросилась на эти тюрьмы, вместо того чтобы… — размышляя вслух, глухо проговорил маркиз, что отнюдь не убавило тревоги Фойла.
— Не знаю, сэр. Ее муж, покойный лорд Симмз, питал страсть к морским делам. Вероятно, здесь есть связь.
— Сомневаюсь.
Видимо, в силу большого нервного возбуждения Фойла словно прорвало:
— А еще, милорд, можно удивляться, почему управление транспортом дало леди Симмз разрешение подняться на судно. Вы же знаете, как неохотно они допускают посторонних на борт плавучих тюрем; они опасаются, а вдруг кто-нибудь подумает, будто условия здесь гораздо хуже, чем они есть на самом деле. Можно легко сделать неверные выводы и заявить, что с заключенными плохо обращаются, что над ними издеваются, хотя мы знаем, что это не так. Она наверняка получила разрешение от своего деверя, нынешнего лорда Симмза. Он занимает высокий пост в управлении транспортом.
— Мистер Фойл…
— Это правда, сэр, а как бы она иначе…
— Мистер Фойл!
Гардемарин умолк, побледнел и на всякий случай отступил на шаг.
Морнингхолл некоторое время сверлил Фойла взглядом, затем повернулся и прислонился к шпангоуту, рассеянно положив руку на грудь. Черные волосы его были зачесаны назад, открывая высокий благородный лоб, и Фойл вдруг заметил, что лицо у лорда бледное и напряженное. Он увидел плотно сжатые губы, пальцы, стиснувшие спинку стула, и капельки пота над аристократически изогнутой бровью.
— Милорд, вы хорошо себя чувствуете?
