Тьма перед рассветом (И никакая сила в мире...) (Другой перевод) - Макбейн Лори (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Если бы только … впрочем, что говорить. Мне хотелось бы лишь чтобы ты наконец узнал всю правду. А ещё я бы хотел, чтобы ты знал, как часто я думал о тебе, словно о родном сыне, которого у меня никогда не было. Теперь я не мог бы гордиться тобой больше, даже если бы ты был моей собственной плотью. Именно поэтому, сынок, я завещаю тебе свою долю в корабле. Пердита — все, что у меня есть и у неё может быть только один капитан — это ты. Надеюсь, что мои партнеры поймут меня и с уважением отнесутся к моему последнему желанию — видеть тебя командиром Пердиты. К сожалению, они простые купцы и могут побояться доверить прекрасное судно самому молодому капитану из всех, что ступал на палубу корабля. Если так случится, не задумываясь, продай мою долю и найди себе другой корабль, и пусть он станет твоим. Бьюсь об заклад, парень, что ты успел за эти годы поднакопить деньжонок! Ведь нам попалось немало кораблей в последнее время, и ты исправно получал свою долю, хитрец! Конечно, сумма не Бог весть какая, но я знаю, что ты откладывал каждый пенс, почти ничего не тратя на себя, только не догадываюсь, зачем. Впрочем, это твое дело, меня это не касается. Но на твоем месте, сынок, я потратил бы эти деньги, чтобы завести свой собственный корабль, и только свой, тот, что будет принадлежать одному тебе. Ты должен наконец стать себе хозяином, малыш.
Прими на прощание лишь один совет от человека, который не раз видел, как гнев и гордость приносили одно только горе. Ты стал неплохим человеком и настоящим мужчиной. Ты понял, что значит честь и пользуешься уважением своей команды. Я бы никогда не смог упрекнуть тебя в жестокости, ведь порой лишь безжалостному удается выжить. Но не забывай, что когда ты на борту, твой первейший долг — заботиться о команде и любой ценой сохранить корабль. Помни, что лишь в бою ты можешь дать волю своей ярости.
Последние годы я все больше опасаюсь, что когда-нибудь ты вспомнишь о мести. Догадываюсь, что ты и выжил-то потому, что надеялся вернуть себе все, что когда-то потерял. Не могу винить тебя за эти мысли. Боюсь только одного — что мысль о мщении год за годом будет сжигать тебя изнутри. Помни, мальчик мой, часто бывает так, что тот, кто мстит, страдает гораздо больше своей жертвы.
Я давно уже понял, что месть не всегда бывает сладка, часто вслед за ней приходит раскаяние. Ты можешь потерять гораздо больше, чем приобретешь, запомни это. И ещё один прощальный совет от старого морского волка. Не стоит держаться слишком близко к ветру, а то в один прекрасный день окажешься между дьяволом и преисподней.
Будь молодцом, сынок.
Седжвик Оливер Кристофер
Когда Пердита вернулась в порт и весть о гибели капитана разнеслась по Лондону, оказалось, что покойный тревожился не напрасно. Совладельцы корабля примчались, как по тревоге и вскоре у Пердиты был уже другой капитан. Данте Лейтон выгодно продал им свою долю и решил прислушаться к совету своего старого капитана. Вырученных им денег вместе с тем, что он скопил, как раз хватило на покупку новехонькой двухмачтовой бригантины, только что вернувшейся из колоний. Данте окрестил её Морским Драконом и велел установить вздыбленную фигуру дракона на форштевне, немного ниже бушприта.
И в свое первое плавание бригантина пустилась уже с новым капитаном и испытанной командой, ведь большинство матросов с Пердиты предпочли уйти вместе с Данте. С ними был Коббс, суровый уроженец Норфолка, боцман с Пердиты, поразмыслив немного, он решил, что бывший ученик Кристофера ему по душе. И МакДональд, шотландский матрос, когда-то много лет назад немало потрудившийся, чтобы сделать из молодого Лейтона настоящего морского волка, ушел за ними. Он был уверен, что лучшего капитана ему не найти. Тривлони, угрюмый корабельным плотник с суровым обветренным лицом, не мучался сомнениями. Решившись, что МакДональд и Коббс знают, что делают, он без раздумий последовал за ними.
Но кроме них на борту Морского Дракона оказался ещё один человек, который тоже хорошо знал капитана, хотя нога его раньше не ступала на палубу корабля. И в первые месяцы плавания он был уверен, что лучше бы так оно и было дальше. Ибо не было на свете ещё такого далекого от моря человека, как Хьюстон Кирби, бывший лакей из замка Мердрако, а потом — личный камердинер старого маркиза, дослужившегося со временем до высокого положения дворецкого в доме лорда Данте Джейкоби, внука и наследника старого маркиза. То, что его прежний хозяин стал капитаном, да ещё Морского Дракона, означало начало новой жизни и это оказалось решающим аргументом в пользу того, что в команде брига появился новый матрос.
Много лет подряд тихий и благонамеренный Хьюстон Кирби терпеливо ждал, молясь про себя, чтобы его молодому хозяину прискучило наконец ремесло капитана. Однако молитвы его не были услышаны, и Кирби с немалым сожалением осознал, что если уж он намерен по-прежнему служить своему хозяину, а таков был приказ старого маркиза, то не миновать ему самому стать моряком.
И сам Хьюстон Кирби, отец, и дед, и прадед, да и все предки верой и правдой служили семье Лейтона, но только не на поле боя. И он не нашел в себе сил лениво посиживать у огонька, в то время, как последний из Джейкоби мог в любую минуту сложить свою отчаянную голову на дне моря. Повздыхав немного и вспомнив изнеженного молодого аристократа, которым был когда-то Данте Лейтон, Кирби решился, наконец, и однажды в темную штормовую ночь, невзирая на мрачные предчувствия, ступил на палубу Морского Дракона.
Минуло уже восемь лет с тех пор, как он в последний раз видел своего хозяина. Он успел уже порядком подзабыть его лицо и даже струхнул, не узнав поначалу капитана Морского Дракона. Этот широкоплечий мужчина с бронзовым от солнца лицом ничем не напоминал оставшегося у него в памяти бледного, изысканного молодого аристократа. Изменился даже взгляд незабываемых серых глаз. К великому удивлению Кирби, из томного и ленивого он превратился в твердый, оценивающий взгляд человека, привыкшего смотреть в глаза опасности. И вот он стоял перед этим незнакомым ему человеком и не мог сдержать невольной дрожи, когда эти холодные, как морская пучина, прищуренные глаза остановились на нем с непередаваемым выражением. Холодок пробежал у него по спине, и Кирби невольно подумал, что никогда ещё не встречал человека с такими ледяными глазами. Как ни странно, его не вышвырнули в ту же минуту с корабля, хотя Кирби не минуты не сомневался, что не отвечает ни одному из требований, который командир Морского Дракона обычно предъявлял к своим людям.
И потекли годы, когда он вновь был рядом со своим господином. Бывали минуты, когда Кирби всерьез сомневался в правильности своего решения последовать в море за своим лордом, обычно это случалось в разгар битвы, когда пушечное ядро, угодив в Морского Дракона, раскалывало палубу у них под ногами. Не раз он бывал на волосок от смерти и порой гадал, удастся ли им когда-нибудь увидеть вновь дозорные башни Мердрако.
Поэтому Кирби отнюдь не расстроился, когда был, наконец, подписан Парижский мирный договор и вечным морским сражениям между Англией и Францией пришел конец. Страстно мечтая о том, чтобы снова почувствовать под ногами твердую землю, он был неприятно удивлен, обнаружив, что у его господина совсем другие планы относительно их будущего. Возвращение в замок предков его не привлекало.
Вместо этого провисшие было паруса Морского Дракона поймали свежий ветер, а рулевой получил от капитана приказ взять курс на юго-восток. И вот снова мирный, знакомый до боли берег старой Англии скрылся за горизонтом. Не прошло и двух недель, как за кормой брига появились вершины Канарских островов, и Морской Дракон птицей полетел по волнам к первому торговому порту на Барбадосе.
В этом рейсе с ними был молодой Алистер Марлоу, назначенный вторым помощником капитана Морского Дракона. Он появился на борту брига в Портсмуте почти два года назад, вдруг неожиданно для всех в холодную дождливую ночь оказавшись на борту. С тех пор, когда бы Хьюстону Кирби не вздумалось заводить разговор о той ночи, Алистер только весело хмыкал, вспоминая того экстравагантного молодого денди, которого капитану вздумалось взять на корабль. Бархатный жилет бесчувственного франта был заляпан отвратительной грязью и окончательно испорчен, шелковые чулки изодраны в клочья, а на затылке красовалась огромная шишка — результат плачевного соприкосновения с дубинкой какого-то мерзавца, наскочившего на него в плотной уличной толпе. Еще немного и, если бы не вмешательство капитана, он был бы схвачен и пополнил бы ряды несчастных, которым жестокая судьба предназначила быть скрученными бандой вербовщиков и стать гребцами на кораблях его Величества.
